Михаил Сельдемешев - Черный оазис Страница 3

Артем отшвырнул игрушку, попытался встать и закряхтел от болезненных ощущений. Повсюду на теле были ссадины, противно ныл низ живота, но кости, к счастью, все были целы. «Пока тебя лишь предупреждают, старина», — Артем невесело усмехнулся, поднялся на ноги и сделал шаг…

Жуткая боль прострелила ногу от стопы до самого паха! Из груди Артема вырвался хриплый стон, он повалился обратно на пол и пополз в направлении спальни, закусив нижнюю губу.

Очутившись у комода, он запустил руку в ящик, яростно отшвырнул попавшуюся под руку пустую кобуру, нашарил пузырек, зубами сорвал с него крышку и, вытряхнув в рот пару таблеток, проглотил их, судорожно двигая пересохшей глоткой.

Не зная, куда деваться от боли, Артем начал стучать кулаками в стену, пока боль в сведенной судорогой ноге не начала ослабевать. Через некоторое время она утихла совсем. Артем перевернулся на спину и прикрыл глаза.

Не сегодняшние побои были причиной этих страданий. Виной тому — давняя рана, полученная Гориным несколько лет назад и с завидной регулярностью дававшая знать о себе. В его памяти всплыли события почти двадцатилетней давности…

Казалось, что почва на нильском побережье пропиталась до самого основания: подошвы армейских ботинок утопали в ней почти целиком, оставляя водой отчетливые следы. Именно благодаря таким следам шестеро вооруженных преследователей могли безошибочно определить курс своего движения.

Стояла обычная для этих мест духота, неудобная и непривычная египетская военная форма была мокрой от пота, который вдобавок еще и заливал глаза.

— Здесь притормозим, — скомандовал майор Татарников, когда группа углубилась в прибрежные заросли. — Теперь держать ухо востро — эти шакалы могут засаду устроить в таких кустах. Стволы на изготовку, мужики.

Звук передергиваемых затворов вывел Артема из раздумий, и он встретился взглядом с не очень дружелюбным взглядом Татарникова.

— А вы, лейтенант Горин, с нами пойдете или здесь посидите? — произнес майор. — Ты чего как вареный сегодня, на солнышке перегрелся?

— Как-то не по себе мне здесь, — Артем достал из поясной сумки гранату для подствольника и начал ее пристраивать.

— А ты, я гляжу, любитель всех этих новомодных херовин? — Татарников продолжал фокусировать внимание на Горине. — Доверять можно лишь вот… — он хлопнул по затворной крышке своего «АКМС», — проверенным вещам. С этой штукой я еще во Вьетнаме воду на рисовых полях хлебал. А этими висюльками, — он кивнул в сторону подствольника, — пускай «гражданка» на полигонах играется.

Артем не спорил, ибо вступать с майором в дискуссию было бесполезно. Татарников обладал непоколебимой уверенностью в том, что знает все, и в какой-то мере это соответствовало действительности. По крайней мере, боевого опыта ему было не занимать. Посему всякий спор с ним лишь затягивал оппонента в череду поучительных наставлений. Да и настроение у Горина с утра было препаршивое…

— Что может быть противнее теплой воды? — Старлей Приходько отхлебывал из фляжки. — Наверное, только теплая водка.

— Нет, холодная баба, — возразил Татарников.

По отряду прокатился тихий гогот.

— Искупнуться бы, товарищ майор, — продолжал Приходько.

— Мечтать — оно, конечно, не вредно, — ответил Татарников. — А не боишься, что крокодил яйца откусит?

Парни снова отреагировали дружным негромким хохотом.

— Не смешите ребят, товарищ майор, — тоже расплылся в улыбке Приходько. — Чего кому-то и стоит бояться в этой дыре, так это каждого из здесь присутствующих. Скорее бы догнать тех свиней…

Приходько не преувеличивал: шестеро человек в египетской униформе без опознавательных знаков, но с новейшим оружием и оснащением, являлись бойцами диверсионного подразделения при контрразведке КГБ. За плечами каждого был немалый боевой опыт, заработанный в «горячих точках», разбросанных по всему земному шару. В настоящее время судьба закинула их в Египет — очередные тренировки в реальных условиях. Как метко выражался майор Татарников: «Тяжело в ученье, когда оно в бою».

Гнев же Приходько был адресован вражеской разведгруппе, уничтожившей сегодня на рассвете расчет зенитно-ракетного комплекса, который принадлежал советским ПВО, базирующимся в окрестностях Каира. Группа Татарникова получила задание настичь диверсантов, они не должны были уйти безнаказанно…

— На северо-восток чешут, — Татарников сверился с компасом. — Все верно, там дорога.

— Не уйдут, товарищ майор? — обеспокоился Приходько.

— Да нет, они ночи ждать будут. Днем же там наши бээрдэшки крутятся. Десантура, конечно, еще тот стройбат, но кровь этим шустрикам пустить они в состоянии. Правда, из всего этого не следует, что мы можем тут рассиживаться, — Татарников поднялся на ноги. — Смотреть во все глаза, на растяжку не налетите, — это предостережение было излишним для такой матерой компании, но все понимали, что майор Татарников буквально по-отечески радеет за каждого из здесь присутствующих…

— И все-таки уха — это мероприятие комплексное, Солод, — произнес Приходько, когда отряд шел, пробираясь в зарослях. Старлей решил продолжить спор, начатый до привала.

— С какой стати? — откликнулся капитан Солодовников.

— Потому что сначала надо посидеть с удочкой, затем развести костер, поговорить, выпить водочки, — пустился в рассуждения Приходько. — Но утро-то все равно наступит, Солод. Оно всегда наступает. И вот тогда тебе нужна не уха, а он — наваристый ароматный борщ. Эх, Солод, знал бы ты, как его готовит моя мама! А главный секрет — никогда не догадаешься — смородиновое варенье.

— Он же сладкий будет, — удивился Солодовников.

— Ничего подобного — кладется совсем немного. Зато получается такой благородный цвет. А вкус какой… — Приходько закатил глаза. — Надо бы как-нибудь осмелиться и попросить отпуск, хотя бы недельку…

— А у меня жена такой плов с курицей готовит, — подключился к кулинарному диспуту лейтенант Евграфов. — Просто пальчики…

— Да заткнитесь вы! — рявкнул майор Татарников. — Не травите душу, измотанную тушенкой!

— Горин, а у тебя в детдоме какая любимая еда была? — спросил через некоторое время Солодовников.

Артем не отвечал, в очередной раз углубившись в свои раздумья.

— Лейтенант Горин, крокодилы с тыла! — крикнул Приходько.

Артем вздрогнул и бросил злобный взгляд на ухмыляющееся лицо старлея. У Горина с этими рептилиями были связаны весьма неприятные детские воспоминания. Парни как-то узнали об этом и с тех пор не упускали случая поддразнить его.

Однажды детдомовцев, среди которых был и малолетний Артем Горин, повели на экскурсию в зоопарк. Восторгу ребятни не было предела, но для одного из ребят праздник внезапно был омрачен: когда Артем стоял у клетки, восторженно взирая на настоящих крокодилов, те, недвижно дремавшие до этого в бассейне, вдруг зашевелились, начали бить хвостами по воде и метаться. Не успел Артем опомниться, как самый крупный из крокодилов ринулся в его сторону и в одно мгновение оказался рядом, правда, по ту сторону клетки. Последнее, что запомнилось в тот день Артему — огромная зубастая пасть, пытающаяся одолеть стальные прутья, руки воспитательницы, трясущие его за плечи, и растерянное лицо работника зоопарка. В местном медпункте пришлось использовать нашатырь, чтобы привести ребенка в чувство.

После этого инцидента Артему еще долго снилась раскрытая, усеянная огромными острыми зубами пасть. В такие моменты он вскрикивал и просыпался…

— Да разбудит кто-нибудь сегодня этого рака вареного?! — раздался возмущенный возглас Татарникова. — Горин, ты по девкам, что ли, этой ночью бегал?

— По крокодилицам, — уточнил вездесущий Приходько.

По отряду прокатился смешок.

— Да отвяжитесь вы! — вскипел Артем. — Со мной все в порядке, а в детдоме я больше всего любил не крокодильи котлеты, как думают некоторые, а перловую кашу. Есть еще вопросы?

— То-то ты с таким аппетитом сухпай рубаешь… — начал было капитан Солодовников, но был прерван внезапно раздавшимися далекими выстрелами.

Майор поднял руку, и бойцы присели.

— А вот и наши кролики, — тихо произнес Татарников.

Стрельба долго не прекращалась, огонь велся очередями.

— С кем это они? — спросил Евграфов.

— Может, на десантуру напоролись? — предположил Солодовников.

— Нет, — возразил Татарников. — «Калашей» не слышно — из одних только «узи» садят.

— Да и не суются в эти места ВДВ, — добавил Приходько. — Это их, наверное, палестинцы прихватили…

— Ну что, готовы? — майор обвел бойцов взглядом. — Бегом марш!

Отряд ринулся через заросли, на ходу выстраиваясь в цепочку. Жесткие ветви и листья больно хлестали по лицу. Постепенно звуки выстрелов становились громче, но реже. А вскоре все смолкло окончательно. Отряд Татарникова еще бежал какое-то время, сохраняя молчание, затем майор подал знак для остановки.