Алла Гореликова - День в дождливом декабре Страница 2

– Аварийную волну вы ему дали?

– Мы-то дали, – хмыкнул смотритель. – Но, босс, видели б вы, как он посмотрел в ответ!

– Представляю. – Губернатор брезгливо дернул губой. – Что ж, раз наши гости так в себе уверены… остальной транспорт на приколе?

– Да, босс, все по домам. Семерка с утра выехала на урожай, но успела вернуться.

– Хорошо. – Губернатор прошелся по кабинету – рабочему кабинету, – поймал взгляд подчиненного. – Вот что, раз наша техника вся дома… вы, помнится, подавали заявление на отпуск?

– Да, босс. Дочка, босс, ворчит…

– Я помню. С завтрашнего дня можете отдыхать. Зайдите в бухгалтерию, пусть сегодня же начислят отпускные и премию. Скажете, мой личный приказ.

– Босс… Спасибо!

– Еще одно, – остановил восторг подчиненного губернатор. – Декабрь – неприятный месяц. Пока вся наша техника дома, самое время устроить профилактику. Пусть механики займутся. И пусть начнут с тягача. Прямо сейчас.

– Сделаем.

– Хорошо, – кивнул губернатор. – Можете идти.

Главный энергетик уже ждал в приемной.

– Вызывали, босс?

– Да. Проходи, садись, докладывай. Поглядел?

– Поглядел, с пилотом парой слов перекинулся. Ничего военного, босс, поля как поля, моторы как моторы. Все эти разговоры о новых моделях… Босс, это ж маркетинг, – последнее слово звучало неприкрытой издевкой. – Дизайн бортов поменяли, вот вам и новая модель. Массажеры в сиденья встроили – новая модель повышенной комфортности, автопилот продублировали – новая модель повышенной безопасности, огнеметы за каким-то хреном пришпандорили – новая модель повышенной проходимости. Лохотрон.

– Значит, – губернатор задумался, подбирая максимально нейтральные слова, – основные характеристики нового транспорта метрополии те же самые, что у наших машин?

– Абсолютно.

– Хорошо. Еще вопрос…

Губернатор бросил взгляд на часы. Состояние дорог вокруг Зурбагана он знал досконально, однако проследить направление движения незваных гостей не представлялось возможным. Что ж, пожалуй, оно и к лучшему. Аварийную волну гостям выделили. Инструкции соблюдены до последней буквы.

– Наш гость, – губернатор едко усмехнулся, – говорил о полях. Он, конечно, не в курсе местной специфики, но в его рассуждениях было здравое зерно. Как думаешь, не пора ли проверить работу периметра?

Энергетик невольно почесал в затылке. Сказал озабоченно:

– Полсотни лет, если не больше. Нет, генераторы в порядке, чего им сделается. Но мы даже не знаем, все ли излучатели на местах. Кто их проверял за все это время?

– Вот и зря не проверяли, – кинул губернатор. – Займись. Пока дождь – самое время. Дистанционная диагностика, я надеюсь, у тебя работает?

Энергетик пожал плечами:

– Должна. Станции берет, чего б ей периметр не взять.

– Вот и хорошо. Прогони на всех режимах, от защитного до боевого. Завтра доложишь.

Энергетик ушел, и губернатор позволил себе расслабиться.

Вездеход гнал по слишком узкой для него дороге, разбрызгивая грязь и обдирая борта о сухие колючие ветки.

– И они еще урожай здесь возят? – бурчал научный консультант, следя, как заносится в память профиль дороги. – Да их старье здесь без тягача не пройдет.

– Небось и не ходит, – отозвался пилот. – По раскисшим дорогам они на приколе кукуют. «Дождик, дождик, перестань!»

Губернаторский гость коротко рассмеялся. Ему нравилась его команда. Верные, надежные, опытные. Лучшие кадры «Герона». С такими дело сладится.

– Ч-черт!

Дернуло, развернуло, затрещало; пассажиры замерли, накрытые коконом безопасности, и лишь пилот терзал управление, пытаясь выправить прущий юзом сквозь лес внедорожник. Разбрасывая щепу, рухнул на колпак кабины сбитый ствол – к счастью, изрядно трухлявый. Машину перекосило, один борт увяз в раскисшей глине, другой нелепо задрался, – и наступила тишина.

Впрочем, ненадолго.

– Что это было? – со спокойной яростью спросил эксперт.

Пилот сипло откашлялся.

– Управление отказало. Какая-то хрень заглушила сигнал.

– Какая «хрень»?! Подбирай выражения!

– Всплеск внешних полей, – чуть дрожащим голосом сообщил научный консультант. – Вот запись. Шеф, на то похоже, что аборигены включили периметр, причем на боевой режим.

– За каким?!.

– Тихо, – оборвал ругань эксперт. – Все, что ты имеешь сказать, скажешь лично господину губернатору – я предоставлю тебе такую возможность. Покажите запись.

– Вот. – Консультант перегнал на «сетевушку» последние метры дорожного профиля. – Глядите, естественный фон синим идет, повышенный, но в рамочках. А красный всплеск – наведенное. По всем показателям – защитное поле периметра на максимуме энергии. Губернатор вас не предупреждал?

– Разумеется, нет. И, разумеется, у него найдется тысяча причин, почему именно сегодня надо было вспомнить о периметре.

– Может, случилось что?..

– Случилось! – взорвался представитель «Герона». – Мы случились! Экспертная комиссия с правом осмотра всей колонии! Но если он решил устроить нам пышные похороны, то…

– Шеф, связи нет, – перебил пилот. – Аварийная волна молчит. Двигателям кранты, сами не починим. Что делать будем?

Резонный вопрос, отметил шеф. Если авария – дело рук губернатора, действовать по инструкции, то есть сидеть в машине и ждать помощи – верная гибель.

Вскоре после обеда первый корень дотянулся до воды. Дальше дело пошло быстрее: к вечеру подоконник был сух, а стебель морочницы – полон драгоценной влаги. А дождь все шел, а старик снова хлебнул, и впереди был месяц дождя – месяц долгожданного цветения.

– Они думают, это так, дурь, – бурчал старик. – Соглашусь, дурь. Но кто мы будем без этой дури? Зачем лететь к звездам, если цель – новая птицеферма? Для чего почти бесконечная жизнь, если цель в этой жизни – выплыть самому и утопить ближнего? Нагрести бабла и хрюкать? А свинарник назвать Зурбаганом.

Старик сплюнул и приложился к бутыли.

Морочница выпустила первый бутон.

– Только ты меня и понимаешь, – сказал старик. – Ну ее в пень, такую жизнь.

Хлопнула дверь, впустив в тамбур косые струи ливня и троих насквозь мокрых, заляпанных глиной незнакомцев.

– Связь есть? – хрипло, зло спросил первый из вошедших.

– Там. – Старик махнул зажатой в руке бутылкой на дверь рабочей половины. – Аптечка тоже там. Вам нужен антидот.

– Не нужен, – спокойно ответил второй. – Мы приняли антидот, прежде чем выйти под дождь. Суточную дозу. Но за предложение спасибо.

Первый уже щелкал допотопным передатчиком, пытаясь наладить связь.

– Боже, – третий, оторопев, смотрел на окно. На деревце в слишком тесном горшке. – Это же… Силы небесные, что это?!

Морочница кокетливо расправила листья. Первый цветок уже распустился, огненный, как перо жар-птицы; три новых бутона тревожно алели.

– Не «что», – дотошно поправил старик. – «Кто».

– Но… Но цветущая морочница смертельно опасна!

– Очевидно, нет, – подал голос второй. – Я подозревал, что нас ждут на этой планете сюрпризы.

Старик вгляделся:

– Господин Герондаки? Вот уж не ожидал…

– Откуда вы меня знаете?

– Первые ролики «Герона». Тогда вы сами рекламировали свою компанию. У меня хорошая память на лица.

– Ну что ж, рад встрече, – господин Герондаки, основатель, владелец и генеральный директор крупнейшей в метрополии фармацевтической компании, протянул старику руку. – И вдвойне рад, что ваш губернатор не поднапряг свою память. Признаться, я не ожидал, что кто-то еще помнит… прокол, серьезный прокол! Я ваш должник, господин…?

– О, у нас здесь не принято церемонничать. – Старик наконец-то поставил бутыль и ответил на пожатие. – Александр. Можно просто Алекс. Что занесло вас в эту глушь?

– Морочница, – честно ответил Герондаки. – Разумеется, морочница. Ваша колония, Алекс, ведет странную политику. Вы владеете сырьем, перевернувшим всю жизнь человечества. Вы сидите на золотом дне. Да что я говорю – на золотом! Золото – пыль по сравнению с этим, прах, никчемный мусор! Вы могли бы…

– Нет, – перебил гостя Александр. – Не могли бы. Я понимаю, о чем вы, господин Герондаки. Но вы не знаете главного.

– Это я уже понял. Ваш губернатор, Алекс, явно не хотел выпускать нас из Зурбагана. Так расскажите мне, Алекс. Чего мы не знаем?

Старик протянул руку, осторожно погладил пылающий алым и золотым лепесток. Золото и кровь. Кровь и золото. От начала времени до скончания веков…

– Они разумны.

– Ч-что?..

– Сырье для ваших препаратов – лепестки. Опавшие лепестки, потому что цветущая морочница смертельно опасна. По официальной версии. На самом деле… да и на самом деле. Вы тоже станете, я думаю, смертельно опасны, если вам попытаются вырвать глаза или оторвать уши. Мы встретили иной разум. Понимаете? Сто пятьдесят лет, полтора века назад человечество встретило иной разум! Да, не сразу поняли. Но… лет сто, наверное, как в Зурбагане об этом знают.