Волчица - Евгений Владимирович Щепетнов Страница 22

даже не удовлетворяла себя с помощью рук, как это часто делают молодые девушки, не решающиеся лишиться девственности. Сказала, что лучше этого не делать, не пробуждать чувственность — и тогда секс тебе не будет нужен. Так ее научил один знающий человек. И Меррель была согласна с тем человеком. То же самое им говорили в храме: «Да не тронет свои интимные места девушка, не желающая пробудить свою женственность. И тогда многие проблемы женщин ее не коснутся!» Кстати, спорное утверждение. Ну, не трогала себя Меррель, и что? Не коснулись ее проблемы женщин? Не просто коснулись, а порвали, и не один раз.

Меррель вздохнула, и повернулась на бок, закусив губу. Еще один день прошел. Послезавтра — аукцион, на котором Насту продадут какому-нибудь извращенцу, который превратит ее в животное, мечтающее лишь о том, чтобы доставить удовольствие своему хозяину. Меррель слышал, как об этом говорил Эдгель. Он ей рассказывал все, что с ним происходило за день — почти все. Как делятся новостями с любимой домашней кошкой, зная, что она никому и ничего не расскажет. Как Меррель — бессловесное животное в образе девушки.

Вздохнув, и с грустной улыбкой представив прекрасное, полное жизни лицо Насты, Меррель закрыла глаза и заставила себя уснуть. Она и это умела делать — за одиннадцать лет в Храме ее много чему научили. Хозяин не знает и десятой части ее умений.

* * *

Меррель всегда вставала с рассветом. Причесывалась, умывалась, принимала душ. Да, у нее в комнате был душ — одна из привилегий, доступных только избранным. Но Эдгель любил, когда от нее пахло только чистым тело, и он мог себе позволить такую роскошь, как проточная вода.

Потом Меррель шла в контору, заниматься бумажными делами. Отчеты, сводки продаж, перечень необходимого для жизни рабов, все было на ней. Она считала, рассчитывала, отчитывалась, и у Меррель всегда сходились все цифры. Она не воровала и не давала другим воровать. И Эдгель знал, что лучшего работника в его конторе — нет.

Может потому она до сих пор и жива? Сколько раз за пять лет он грозился убить, или продать в бордель «эту бесчувственную суку»? Раз в месяц — точно. А может и раз в неделю. Но не убил, и не продал. Он, конечно, мерзавец и человек с дурной головой, но все-таки не дурак. Меррель ОЧЕНЬ ценная рабыня. И точно не потому, что умеет ублажать мужчин лучше, чем самая опытная работница борделя. Шлюх в этом городе тысячи, а хороших, честных счетоводов — единицы.

Ближе к полудню в контору прибежал Эдгель — взмыленный, встрепанный. Он приказал, чтобы Меррель после обеда пришла к нему в опочивальню, заранее приготовившись к сексу. Ибо он не любит грязи. Меррель только поклонилась и вздохнула — все, как обычно.

Бедная Наста… Меррель научила ее, как сделать так, чтобы девушку не задевало то, что делают с ее телом грязные жестокие самцы. Как уйти из себя и смотреть на происходящее со стороны. Но похоже — Наста ничего не поняла. Или поняла, но все-таки думает, что это Меррель какая-то неправильная, не умеющая жить дурочка. А ей, такой красивой, белокожей, длинноногой богине будет уготована другая судьба. Как в сказках — в нее влюбится сын господина, а то и сам господин, сделает своей любимой наложницей, она родит от него сына, и станет полноправной хозяйкой в доме. Но это лишь душещипательные романы для глупеньких дам, не знающих жизни. Действительность гораздо жестче и злее, чем придумки сказочников, не подозревающих о настоящей жизни, которой живут десятки тысяч, а то и миллионы женщин этого мира. И скоро Насте придется в этом убедиться на собственном горьком опыте. И что после этого останется о ее света и юности — знают только боги.

Глава 7

Меррель не стала есть. Она знала, что перед ЭТИМ лучше не наедаться. Будет еще хуже. Она сходила в душ, сделала то, что надо, и сидела за столом, готовя отчет по продаже последней партии рабов, когда за ней прибежала кухонная девчонка, рабыня Орга — маленькая, шустрая девчушка, купленная Эдгелем у ее родителей по случаю неурожая. Они продавали трех детей из одиннадцати, но Эдгель купил только одну. Она не была красивой, и фигурой не отличалась, но мордашка ее мила, и ему показалось забавным вырастить дома нечто вроде смешной обезьянки. Ну и кому-то ведь надо работать на кухне? А десятилетняя девочка вполне способна таскать ведра с водой и мыть полы. В рабских загонах всегда хватает работы.

— Госпожа Меррель! Хозяин вызывает тебя к себе в спальню! — запыхавшись выдала Орга — Скорее! Он сказал, что порвет меня пополам, если я медленно к тебе прибегу!

Меррель легонько кивнула, чтобы показать — «услышала!», сложила бумаги в сейф, и пошла к дверям. Голова Орги тут же исчезла, а по коридору послышался дробный топот шустрых ног. Она и правда забавна, эта девочка. Когда-то и Меррель была такой же юной, как она…

Когда рабыня вошла в спальню, Эдгель сидел на широком кожаном диване, привалившись спиной к его спинке. Чресла мужчины покрывало широкое полотенце. Меррель не мешкая прошла к хозяину, и опустившись на колени между его ног, потянула полотенце с бедер. Но Эдгель ее удержал:

— Погоди! Вначале разденься. У тебя, надеюсь, сейчас нет красок?

«Красок» не было, но вообще-то вопрос Меррель слегка удивил. Хозяин не раз брал ее как всех женщин, спереди, но чаще всего предпочитал сзади, как мальчика. И сегодня он ее предупредил, чтобы она подготовилась. Значит, хочет взять сзади. Так зачем тогда вопрос про месячные? Если не собирается воспользоваться тем отверстием? Впрочем, это не рабское дело — спрашивать о намерениях хозяина. Она должна делать то, что он говорит.

Меррель разделась донага, постояла перед хозяином, оглаживая себя по груди, по бедрам, трогая себя между ног — Эдгель любил, чтобы она так делала. С его слов — «товар любит, чтобы его показали!». С годами он становился все менее возбудимым, и это его злило. А объяснял свою слабость тем, что Меррель плохо его возбуждает, совершенно не старается.

К слову сказать, с другими женщинами у него и вовсе не получалось. И опять же — виновата была Меррель, ибо: «Проклятая колдунья нарочно лишает его силы! Потому он к ней так и прикипел, гадине!».

И снова Меррель устроилось у него между ног. Сорвала полотенце, и скоро голова ее заработала ритмично и поступательно.