Конкистадор поневоле - Михаил Александрович Михеев Страница 22

Ответили ему эмоционально, и хоть и непереводимо, но вполне понятно. Тем не менее возникшая вслед за этим короткая перебранка закончилась полной и безоговорочной победой лейтенанта. Точнее, она была прервана гневным рыком гетмана – его голос оказался весьма узнаваем и на общем фоне выделялся, как удар кузнечного молота среди барабанной дроби. Словом, явился наконец самый главный и принялся наводить порядок. А с одним человеком, привыкшим вдобавок принимать решения, договориться куда проще, чем с толпой недалеких приложений к мушкету.

Переговоры были недолгими – видать, наемники и впрямь были в иезуите заинтересованы до дрожи в пятках. Их согласились выпустить, отошли в сторону, и все это – под честное слово! Сильно людей припекло, раз на все согласны. Ну, им же хуже.

Лейтенант между тем проверил все еще лежащего без сознания проводника, кивнул удовлетворенно – жив, значит, и впрямь без сознания, а не труп. По его кивку Семен подхватил на руки проводника, все еще не пришедшего в себя. Тело оказалось на удивление легким. Подросток, что ли, мелькнула в голове мысль, но развивать ее не осталось времени. Перекинув ношу через плечо и стараясь не шататься, он вышел на крыльцо следом за прикрывающимся пленным словно щитом лейтенантом. Мимоходом глянул на следы от пуль и пришел к выводу, что под такие лучше не подставляться. Даже если не пробьет броню, отобьет все внутренности.

Честно говоря, он до самой последней минуты опасался, что поляки набросятся, наплевав даже на монаха, однако те являли собой прямо-таки образец христианского смирения. Безропотно позволили выйти к лесу и даже не преследовали, хотя, в этом Семен был уверен, наблюдали непрерывно. Чужие ненавидящие взгляды он ощущал буквально физически.

На опушке лейтенант, внимательно оглядевшись вокруг и убедившись, что никто не будет вот прямо сейчас прыгать на него из-за ближайших кустов, развернул пленного лицом к деревне и аккуратно развязал ему руки. Потом слегка подтолкнул и, видимо, для ускорения, отвесил шикарный пинок под зад.

– Паш-шел! – и уже Семену: – За мной!

Они ломанулись по лесу, как лоси, хорошо понимая, что сейчас за ними в погоню устремятся все, кто способен держаться на ногах. И еще беглецы понимали, что оставляют за собой следы, которые привычные к лесу местные будут видеть, словно раскрытую книгу. Время уходило, словно песок между пальцев.

– Зачем ты его отпустил? – хрипло спросил Семен на бегу. Из-за груза на плечах его мотало из стороны в сторону.

– Я слово дал, – примерно с той же интонацией отозвался лейтенант. – Нельзя слово нарушать.

– Ну-ну – отозвался Семен, имеющий на этот счет свое мнение, но развивать мысль не стал, берег дыхание. В конце концов, у них было сейчас занятие куда более важное, чем бесполезный спор. Они хотели остаться в живых.

Если бы не химия, все еще булькающая в крови, Семен бы долго не продержался, но сейчас ноги работали, кажется, независимо от всего остального организма, которому больше всего на свете хотелось лечь и полежать. Вихрем пролетев через редкий сосновый бор и кабанами проломившись сквозь незнакомые Семену, но на редкость колючие кусты, они минут пять бежали по влажному мху среди поникших берез, до тех пор, пока не вылетели на берег узенькой, в ширину метра два от силы, речушки. Пожалуй, даже скорее ручья, но беглецам сейчас было не до подобных тонкостей. Гораздо важнее, что у них появился хоть какой-то шанс сбить врагов со следа.

Не останавливаясь, лейтенант бросился в черную, холодную даже на вид воду. Семен, не задумываясь, последовал за ним, только брызги во все стороны полетели. Как он не заорал, Семен и сам не понял. Вода была не просто холодной, она оказалась ледяной. Глубина здесь достигала примерно метра, и ощущения были соответствующие. Однако он еще нашел в себе силы перехватить свой груз так, чтобы не макнуть его в обжигающий поток, и, с усилием преодолевая неожиданно сильное течение, двинулся за лейтенантом.

Тот пер вверх по ручью, как лось. Хорошо еще дно почти везде оказалось каменистым, мягкий, засасывающий песок встречался редко, а ила не было вовсе – его попросту смывало. И все равно идти было очень тяжело, где-то воды оказалось всего-то по колено, а в иных местах она поднималась и по грудь. Хорошо еще из-за усилий при ходьбе им пока не удавалось замерзнуть, но двигались они очень медленно. А главное – и это Семен понимал все отчетливее – оторваться им вряд ли удастся. Преследователи наверняка смогут определить место, где беглецы залезли в этот богами проклятый холодильник, и просто разделиться, продолжив движение в обе стороны, людей у них хватает. Единственным, что не давало впасть в недостойную человека панику, оставалась твердая вера в командира. В конце концов, он человек с опытом и наверняка все соображения Семена принимал во внимание изначально. Ну а если нет… Эту подленькую мыслишку оставалось только отгонять прочь.

Они пробежали метров триста, вряд ли больше, когда речка внезапно расширилась почти втрое. Образовавшийся в результате плес был неглубоким, но ноги моментально начало засасывать, идти стало тяжелее. Тем не менее лейтенант упорно двигался вперед, туда, где берег выглядел более обрывистым, и оставалось лишь следовать за ним, отчаянно ругаясь сквозь зубы.

Место оказалось достойным кисти художника. Где-то здесь находилось озеро, и узкая протока, соединяющая его с рекой, создавала небольшой, но довольно сильный водопад. В лучах восходящего солнца рушащиеся с трехметровой высоты водяные струи демонстрировали все приличествующие такому явлению атрибуты, как то прозрачную завесу, переливающиеся на свету мелкие брызги и даже самую настоящую радугу. И, естественно, яму при этом выбило капитальную, лейтенант ухнул в нее едва не с головой. Более предусмотрительный Семен предпочел учиться на чужих ошибках и обошел коварное место по краешку. Впрочем, его все равно с ног до головы облило водой, только сверху. Зато вместе с ношей. Проводник вяло задергался, но в себя так и не пришел. Одна радость – вода из протоки оказалась чуть более теплой, чем в реке, но сейчас это служило очень слабым утешением.

Вначале Семен решил было, что лейтенант собрался укрыться за водопадом. Глупость, на его взгляд, несусветная – это только в кино наивные враги пройдут мимо и ничего не заметят, а в реалии наверняка заглянут посмотреть, что же здесь творится. Да и не столь силен поток воды, чтобы надежно скрыть беглецов. Однако лейтенант, как оказалось, тоже был не дурнее паровоза и в прятки играть умел. Семен не успел даже удивиться, как он ловко