Сергей Антонов - Рублевка-2. Остров Блаженных Страница 23

– Ошибка? Конечно, ошибка. Да, ошибка. Думаю, что… ну конечно! Визуальные графики движения Юпитера и Сатурна составлены неправильно! Все дело в них. Ну-с, попробуем еще раз.

Хила потер руки, собираясь окунуться в составление своих прогнозов, но услышал скрип деревянной лестницы.

Двери как таковой в логове астролога не было. Ее заменял квадратный люк без крышки в полу, а крутая деревянная лестница вела на нижние наземные уровни Пирамиды. Астролога редко навещали посторонние, а Носитель был слишком пунктуальным, чтобы заявиться сюда ночью.

Пару минут Хила прислушивался, а потом решил, что скрип ступенек – следствие остаточного действия отвара галлюциногенных грибов. Он вернулся к своим графикам, но сосредоточиться на них не успел.

– Признаться, не думал, что опыты с расширением сознания должны сопровождаться такой вонью. Что это, Хила? Новая травка, старые добрые грибочки, или ты решил глотнуть их смеси?

Насмешливый голос принадлежал высокому сухощавому человеку, стоящему у края люка. На нем были черный свитер с глухим воротником, пятнистые камуфляжные брюки и до блеска начищенные «берцы». Лицо и голову закрывала спецназовская шапка с узкими прорезями для глаз и рта.

Не получив от Хилы ответа, гость прошелся вдоль стола, заглянул в котелок со сгоревшими грибами, посмотрел в окуляры телескопа.

– Как жизнь, Хила? По-прежнему ищешь свой остров Пэнлай или занялся чем-то более приземленным?

– Ищу, – буркнул астролог, с неприязнью поглядывая на мужчину в маске. – Только уже дистанционно, благодаря тебе, Конструктор.

– Ты про свои копыта? – Конструктор выдвинул из-под стола табурет, смахнул с него пыль, сел. – Причем здесь я? Ты сам отправился на поиски травы цзи в радиоактивный лес. Сам съехал с катушек и отчекрыжил себе ноги. Если бы не Рамзес и его придворный металловед… И вообще, Хила. Предположим, что я имею косвенное, удаленное отношение к тому, что ты стал инвалидом. Пораскинь мозгами. Лишившись ног, ты перестал быть попрыгунчиком, нашел-таки время подумать и превратился из жулика-экстрасенса в полноценного ученого. Вспомни, кем ты был, мон шер! Целителем, который не знал, что от головной боли помогает аспирин. Предсказателем, который не видел дальше собственного носа. Шарлатаном, содержавшим целую бригаду осведомителей и частных сыщиков. Единственным твоим талантом, дражайший Хила, было умение облапошивать богатеньких дуралеев. Рано или поздно и они бы тебя раскусили. Если бы не Катаклизм и не встреча со мной, ты бы спился и сдох в нищете под мокрым московским забором! А что мы видим теперь? Калеку, но зато какого! Ты восседаешь на вершине Пирамиды и помогаешь мне вершить судьбы целой Империи! Ты отлично разбираешься в алхимии, тебе нет равных в приготовлении ядов! Возрадуйся же, друг мой!

– Слава Конструктору. Аминь. Зачем пришел? Ты мешаешь мне работать.

– Так-то ты встречаешь лучшего друга. Недовольным бурчанием и насмешками. Зачем мне идти к алхимику? Да конечно же за эликсиром молодости!

– Разве запасы кончились?

– К сожалению, Хила. Приходится жить в постоянном напряжении. Чем прикажешь снимать стресс?

– Ты играешь с огнем, Конструктор, – покачал головой Хила. – Разве не замечаешь, что доза неуклонно увеличивается? Не боишься стать конченым наркоманом? Кстати, разве не можешь управиться со шприцом сам?

– Могу и сам. Решил навестить тебя, проведать, так сказать. А в остальном – все под контролем, мой милый алхимик. Просто очень много работы.

– Ты сам создаешь себе проблемы.

– Ну, да. Создаю и решаю. Просто не вижу другого способа развлечься.

– А тебе не кажется, Конструктор, что очень скоро ты заиграешься, утратишь контроль и власть? Сначала решил убрать Рамзеса, потом тебе надоел Ахмаев, а сейчас…

– С Корниловым я пока ничего не решил, – оборвал Хилу Конструктор. – Мне нравится этот парень. Прост, как три копейки, и в то же время напорист… Знаешь, Хила, сейчас разыгрывается презанимательнейшая комбинация. Руслан Коробцов намерен напасть на Жуковку в ближайшие дни. Он уже заручился поддержкой местных кротов и гастов через маразматичку Алину. Корнилов же, судя по всему, может пропустить удар в спину. Парень слишком увлекся отражением внешней угрозы…

– И кому ты намерен помочь на этот раз?

– И тем, и другим. Сначала определю, какая из противоборствующих сторон вызывает у меня большие симпатии, а потом… Поживем-увидим, Хила. Так как там насчет укольчика?

– Не в укольчике проблема, Конструктор, – астролог положил руки на колеса и направил кресло к шкафу. – Потом не говори, что я тебя не предупреждал. И постарайся больше не вмешивать меня в свои игры.

– А вот этого обещать не могу. У нас общее прошлое. Думаю, что и настоящее будет общим. Вот насчет будущего… Грибочки, часом, не наделили тебя настоящим даром предвидения? Травушки-муравушки не помогли с ясновидением?

– Я не об этом! Просто больше не собираюсь тебя колоть!

– Ты же доктор! – с фальшивым возмущением воскликнул Конструктор. – Клятва Гиппократа… Ах, да. Ты ведь ее не давал. Как помнится, с образованьицем у нас – не очень. Сколько классов, Хила? Восемь или все-таки десять?

Хила только фыркнул в ответ. Пока он колдовал над ампулами и шприцами, Конструктор закатал рукав свитера, достал из кармана резиновый жгут, перетянул им руку. Похлопал по ней так, чтобы выступили вены.

Подъехавший со шприцом Хила нахмурился при виде множества точек от уколов.

– Может, я и не совсем доктор, но это уже ни в какие ворота…

– Я могу загнуться? Что ж, от этого ты только выиграешь. Вздохнешь с облегчением. Как-никак, я ведь единственный свидетель твоих преступлений.

– Моих?! Будь ты проклят, Конструктор!

– Твоих, твоих. Не злись, а то будет дрожать рука. Делай свое дело, лекарь.

Игла пронзила вену. Конструктор ослабил жгут.

– О-о-о… Вот он – настоящий эликсир молодости. Как там по-вашему? Elixir of Vita! Ты, Хила, дурак. Пытаешься отыскать свою траву цзи. А зачем, если чудо лежит в твоем волшебном шкафу? Достаточно протянуть руку. И насчет злодеяний… Они твои, Хила. С этим не поспоришь. Только сейчас ты начал задумывать над тем, что творил. А поначалу тебе нравилось убивать. Если бы не я, ты бы сам нашел способ испытать зелья, которые изобретал здесь. Поверь, дружище, если ад существует, мы будет гореть там на пару. Я только придумывал забавные комбинации, а ты был непосредственным исполнителем. Сколько фантазии и изворотливости проявлял, когда мне требовалось вывести кого-нибудь из игры! Ты – монстр, Хила, тут ничего не попишешь. Ад…

– Да пошел ты со своим адом! – астролог затрясся: то ли от ярости, то ли от страха. – Ты окажешься там первым, чертов наркоман!

– Гм… Наркоман, – Конструктор встал, подошел к шкафу, принялся рассовывать по карманам упаковки ампул и одноразовых шприцов. – Сейчас мне почему-то вспомнилась бабушка. Добрая старушка, пережила немецкую оккупацию… Она как-то рассказала мне, что у фашистов вовсе не голубая кровь, как они сами считали. Обычная, красная. А вот у наркомана с нашего двора, умершего от ширева, по утверждению бабушки, кровь была голубой. Сомнительно, конечно. Но согласись – красиво. Лучше сдохнуть от старого доброго героина, чем превратиться в развалину вроде нашей Брониславовны. Я лично не прочь гульнуть напоследок и уйти, громко хлопнув дверью. А ты? Вижу, что не совсем. Ничего. Я помогу тебе, друг.

Конструктор, не дожидаясь ответа Хилы, спустился в люк. Целитель дождался, пока скрылась голова в спецназовской маске. Подкатил кресло к столу и яростным взмахом руки сбросил на пол несколько колб.

Едва стих звон стекла, как Конструктор вновь высунулся из люка.

– Совсем забыл! В прошлую нашу встречу мы не закончили шахматную партию. Когда будешь готов получить мат?

– Пошел к чертовой матери!

– Хам. И почему это в астрологических трактатах ни строчки не посвящено вежливости? Ладно, ухожу.

Глава 10

Призрак оперы

По умению приспосабливаться к агрессивным средам человеку нет равных. В этом плане он действительно – вершина эволюции. Природа старалась изо всех сил. Выдумывала разных тварей: больших и малых, сильных и ловких, наглых и застенчивых. Однако перещеголять человека не удалось. Как и устранить его напрочь. Следует признать – попытка очистить от него Землю с треском провалилась. Было сделано все, чтобы он сгинул. Запущены механизмы тотального уничтожения, проведена радиационная селекция, а хомо сапиенсу – хоть бы хны. Он продолжает жить и испытывать амбиции. Соревнуется в умении выживать с мутантами, частенько побеждает, а если понадобится, то может сожрать и птеродактиля.

На эти мысли Толика навело его самочувствие. Оказавшись в логове Мамочки, он с трудом удерживался от желания блевануть. От вони слезились глаза, першило в горле. А вот теперь, через час или полтора, он чувствовал себя вполне сносно. Приспособился, и все тут. При желании мог влиться в веселую компашку кастратов и мужененавистниц. Поданные сумасшедшей певицы ответили тем же: кривая популярности Томского поползла вниз. С его присутствием свыклись. Еще один кандидат на урезание яиц – только и всего.