Андрей Астахов - Heaven: Сборщики пепла Страница 23

— Ладно, черт с тобой, курильщик заядлый, разрешаю в туалете курить. Но хоть один окурок в унитазах увижу, будешь драить там все до блеска, понял?

— Вот это мужской разговор, — Зих подхватил с кушетки свой рюкзак. — Куда мне теперь?

— Сейчас моя помощница придет, она тебя пристроит. А пока в коридоре подожди.

— Ну, тогда спасибо, — сказал Зих и вышел в коридор.

Медсестра была особой пожилой, чопорной, строгой и стерильной, как и все в карантинном изоляторе, поэтому Зих не только был препровожден в отдельный бокс с запирающейся снаружи дверью и единственной железной кроватью, но еще и информирован по распорядку дня и запретам, которых оказалось довольно много. После этого мегера, приказав оставить в боксе вещи, повела Зиха в душевую.

— Горячая вода подается только две минуты, — заявила она с самым каменным выражением лица. — Не теряйте времени, мойтесь быстро.

Зих получил маленький кусочек черного пахнущего дегтем мыла и старое полотенце, после чего медсестра ушла. Раздевшись, охотник включил воду в кабинке и полез под струю. Роскошь была неземная, в городке Љ13 про душ только мечтать можно было. Зиху уже давно не приходилось мыться горячей водой — была у них в городке маленькая срубная банька, принадлежавшая все тому же Усачу, но за мытье в ней нужно было платить приличную сумму, а Зих платить не хотел. Он так разомлел под теплым душем, что не заметил, как отключилась горячая вода, и домываться пришлось уже под холодной струей, но это было неважно. Наслаждаясь ощущением чистой кожи и волос, Зих обтерся полотенцем, оделся и, вернувшись в бокс, проспал несколько часов так спокойно и хорошо, как давно уже не спал. Разбудила его медсестра, принесшая обед — уже знакомое Зиху зеленоватое пюре и кружку с кисловатым витаминизированным напитком. "Детская жратва", — подумал Зих, но поел с удовольствием и, пользуясь тем, что медсестра оставила дверь незапертой, проскользнул в туалет и выкурил подряд две хорошие сигареты, а потом снова растянулся на кровати. Ему начало казаться, что пребывание в карантине оказалось довольно приятной штукой. Первый плюс — кормят бесплатно. Второй — за эти два дня, что его тут собираются продержать, удастся, как следует отоспаться. И за все это не надо платить. Зих был почти благодарен лысому коменданту за то, что тот определил его в это царство комфорта и покоя.

Он продремал до самого заката, а потом появился доктор Дыбков. Осведомился у Зиха, как ему тут нравится, и заговорил о деле.

— Предварительные анализы хорошие, — сказал он. — Признаюсь, не часто можно видеть колониста с таким несокрушимым здоровьем, как у вас. И это меня очень удивляет.

— Я же говорил вам, что здоров. Можно было обойтись без всяких осмотров.

— Порядок для всех один. Вы, судя по всему, пришелец, а у нас строгий приказ военного командования помещать в карантин всех чужих.

— Боитесь, что эпидемия какая-нибудь будет?

— Зря иронизируете. Это очень реальная угроза. Знаете, какая у нас статистика смертей в городе, особенно по детям? Инфекции на первом месте стоят. Думаю, у вас в городе та же картина.

— У меня жена болеет, — сказал Зих. — И вообще, ваша правда — больных у нас много.

— Чем болеет ваша жена?

— Снежная болезнь у нее.

— Сочувствую. Давно болеет?

— Несколько месяцев.

— Сильная женщина, — Дыбков сел на край кровати. — Надеетесь спасти ее?

— Надеюсь. Затем и пришел сюда, если честно. Мне сказали, у вашего начальства лекарство какое-то есть.

— Сколько лет вашей жене?

— Тридцать восемь будет в следующем месяце.

— Хорошо, — Дыбков слабо улыбнулся. — Отдыхайте. Завтра я вас навещу, и мы решим, что делать дальше.

За воротами медицинского центра гулял сильный северный ветер, пронизывающий до костей. С неба летели редкие снежинки, но дозиметр молчал — дувший над Каменным Лесом ветер не проходил над зараженными районами. Зих поежился и включил систему обогрева. Теперь у него осталось только два неотложных дела — во-первых, вернуться в комендатуру на городском рынке и забрать свою винтовку, во-вторых, найти проповедника Александра, чтобы рассеять у лабиринтовцев все подозрения. А дальше будет видно, как лучше заняться поисками диска Дроздова.

Лаборатория находилась на самой вершине холма — он-то и назывался Ядреным холмом или просто Ядренкой. Зих спускался к подножию холма по узкой улице, по обе стороны которой стояли мертвые, сгнившие, полуразрушенные деревянные дома за развалившимися штакетами, еле различимыми в буйной поросли сурчиной травы. По дороге ему не попалась ни одна живая душа, только пару раз за домами мелькнули крупные лохматые мутапсы, предупредившие Зиха о своем присутствии многозначительным рычанием. Только сейчас Зих понял, что безоружен — оставшийся у него охотничий нож неважное средство самообороны. Однако страха Зих не испытывал: он слишком хорошо знал повадки мутапсов и понимал, что собаки, живущие долгое время рядом с людьми, не станут нападать без причины. Главное не показывать агрессии или страха. Он спокойно дошел до конца улицы — здесь уже начинался район трех-четырехэтажных многоквартирных домов, — и вышел к блокпосту лабиринтовцев.

— В карантине был? — спросил его начальник поста. — Ладно, топай дальше.

Зих спросил, как ему лучше добраться до рынка. Оказалось, что путь ему предстоит неблизкий — чуть ли не на другой конец города.

— Вон, видишь телебашню? — Начальник поста показал на высокий ажурный шпиль, еле различимый над крышами домов на фоне хмарного неба. — Иди к ней, а там найдешь свой рынок.

Оставив блокпост, Зих пошел дальше, углубляясь в заброшенные городские кварталы. Судя по всему, в этой части города никто не жил — все население Каменного Леса обосновалось в центре, где безопаснее, потому что поближе к управе и лабиринтовскому штабу. Интересно, подумал Зих, сколько тут живет народу? Наверняка больше, чем в городке Љ13, но сколько? Несколько сотен, тысяча, больше тысячи?

Миновав еще один квартал, Зих вышел к автомобильному мосту — здесь снова были лабиринтовцы. Полдесятка солдат, уже не в черных комбинезонах отряда 505, а в обычном армейском обмундировании, расхаживали за перекрывшей мост оградой из колючей проволоки. А еще на мосту стоял колесный бронетранспортер, раскрашенный в зимний камуфляж.

— Ходят тут всякие, — заявил Зиху кислолицый молодой лейтенант. — С Ядренки, говоришь? А документы есть?

— Нет документов, — ответил Зих, закуривая. — Доктор Дыбков сказал, что сам перешлет все бумаги, куда надо.

— А справку дал?

— Справка есть, — Зих вытащил из кармана комбинезона сложенный вчетверо листок желтой бумаги с печатью. — Вот, гляди.

— Ну вот, а говоришь, что документов нет, — лейтенант мельком глянул в листок. — Есть какой товар на продажу?

— Ничего нет.

— Я бы сурчиный жир купил. Кашель, мать его, донимает.

— Нет жира. — Зих взял справку, сложил, сунул обратно в карман. — Слушай, а где тут площадь Маркса?

— Это в центре. Как идешь, так и иди, а там людей встретишь, они подскажут.

— И на том спасибо.

— Ступай, — лейтенант махнул рукой, вернулся к своим. Зих прошел мимо бронетранспортера и двинул дальше, к сереющим в сырой утренней пелене высоткам.

Впереди открылась обширная пустошь между домами: когда-то здесь был сквер, но деревья погибли, и сохранились только асфальтированные дорожки, утопающие в грязи, цементные основания скамеек, поваленные урны и горы мусора, перемешанного с грязным снегом. Земля была усеяна битыми стеклами. Здание справа от Зиха некогда было универмагом "Тайга" — теперь от его стеклянных панелей ничего не осталось, уцелел только бетонный каркас. Зих услышал крики — там были люди.

На крыльце универмага собралось человек пятнадцать — в основном женщины, но было и несколько вооруженных мужчин. Двое из ополченцев держали за руки обнаженную по пояс молодую женщину: лицо у нее было разбито в кровь, длинные светлые волосы растрепаны; кожух из плохо выделанных кроличьих шкурок, принадлежавший женщине, держал в руках и по-хозяйски рассматривал третий ополченец. Еще один мужчина с карабином Симонова на плече, верно, старший в этой группе, слушал возбужденных, перебивающих друг друга женщин.

— Я иду по улице, а тут эта, — выпучив глаза, тараторила краснолицая тетка с угревой сыпью на обвисших бульдожьих щеках, — как заметила меня, так сразу порск в переулок! А я давай кричать на всю улицу…

— Дикая она! — вопила другая. — Детей наших на жаркое пришла воровать!

— Тебе чего тут надо? — крикнул старший, увидев Зиха. — Давай, проходи.

— Ничего не надо, — ответил Зих, останавливаясь. — Просто услышал, что кричат.