Очень-очень дальний поход (СИ) - Пронин Денис "zukkertort" Страница 23

Дошли и пришли! И — настал, так сказать, опупей апупеоза! Сперва средь невысоких волн зоркий впередсмотрящий углядел некое оранжевое пятно. Приблизились, осмотрели — сразу видно родной ВПК. Это я с Серегиных слов описываю — я в электронике ни бум-бум… Потом мне пришлось заняться прямыми обязанностями — имеющие отношение к науке участники похода задействовали всё что можно из электропотребляющего оборудования, причем в лучших традициях: всё сразу, немедленно и на полную мощность! Только что артустановки не привлекли, но и этого хватило — искры, щелчки автоматов, гул — а мы с Димой в это время спокойно попивали чай… Вдобавок в разгар авральных работ ворвался некто «наукоемкий» и с порога начал бросать обвинения в саботаже и измене Родине! Ну словил-то леща он сразу и, разбросав нашу чайную икебану, прилег в сторонке, но осадочек нехороший остался. Мы устранили повреждения, я дал павшему «светилу» подышать староземельным ещё нашатырем из аптечки и повел его на свежий воздух. Хотелось, если честно, ещё кому-нибудь уебать. И чая было жалко, и дебилов, на ровном месте учиняющих аварийные ситуации, хотелось поучить уму-разуму. И с подрасстрельными обвинениями разобраться. Во мне гуляло новое для меня чувство классовой ненависти пролетариата к гнилой интеллигенции. Наверняка сюда мы заявились с подачи и при активном участии подобных «яйцеголовых»! Точно совершенно. К бабке не ходи! Наверное, правильно их Ленин «говном нации» величал!

К разбору полетов я опоздал. Там имевшие отношение к флоту и примкнувшие к ним военнослужащие «на пальцах» объяснили негодующим «ученым» их ошибки и в ответ обвиняли их самих в расшатывании устоев, шапкозакидательстве и авантюризме. Подошедший Серега посмотрел на меня с улыбкой.

— Как, норм?

Я отпустил на волю непрочно стоящего на ногах скандалиста. Тот немедленно убрел за угол надстройки, пошатываясь «на неверных ногах после словленной банки» да простит Сукачев мне такую вольность.

— Да там больше эффект неожиданности…

Серега оглянулся и понизил голос:

— Телефон где?

— В каюте.

— Достань, если надо — заряди и держи при себе.

Я в непонятках уставился на него.

— Возможно, будет связь.

Лицо мое, похоже, выразило еще большее изумление и непонимание.

— Эти сколковские выпердыши языками чешут не думая. Они вроде как надеются, что появится окно, и, возможно, надолго. Так что будь готов!

Окно, дверь… Ох, батя, правильно ты про Смоллета говорил!

— Мария Анатольевна, спасибо что зашли. Вдвойне спасибо, что взяли с собой автора этого…

Мужчина с непонятным выражением лица ткнул пальцем в неаккуратную стопку листов А4.

— И особенно вот этого опуса!

Непонятно с чего разъярившийся оратор ударил кулаком по идеальному, чуть ли не в ламинированной обложке красочному буклету.

Двое мужчин средних лет, и так не лучившихся оптимизмом, окончательно увяли.

— Идите к себе. Мария Анатольевна.

— Мне хотелось бы…

— Я постараюсь! Если меня опять не выведут!

Мужчины, встрепенувшись, выразили готовность… Да какую там готовность! «Что угодно сделаем, чтоб не допустить доведения и выведения! Горло зубами! Ногами!!!» Вот с ногами у них было не очень — оба опирались на одинаковые палочки.

Дождавшись, когда за молодой женщиной закрылась, сыто щелкнув запором, дверь, хозяин кабинета, а по-хорошему и всего окружающего «зоопарка» в полтысячи квадратных километров, обратил обманчиво-добрый отеческий взор на оставшихся. Те опять пожухли.

— Я вам что, дорогие мои, поручил, а? Одному — внятный отчет! Ты что сделал? Я со словарем через твой опус продирался! Правда, почти всё понял…

Одному из колченогих слегка похорошело. Он несмело улыбнулся.

— Рано скалишься! Обезболивающее пока не заслужил… Впрочем, ладно. Ступай. А вот с тобой…

Первый вымелся, как не было его. Второй обреченно ссутулился.

— А вот ты-ы-ы… Вредитель, гроза полей и огородов…

Разнос набирал обороты.

— Тебе, блядь, яичко прострелить, сука, чтоб ты понял, что и ты не Сахаров, и на дворе не семидесятые? Пуля в ноге тебя не тормозит, поколение пепси? Тебе разжевывать надо, что даже не думать лучше о гадостях? Тебя, песик, после первого обоссанного пуфика в живых оставили, а ты что? Продолжаешь срать в углах и грызешь тапки? Сейчас ты, гнида, пишешь мне в трех предложениях суть опыта. Я доношу это до…

Мужчина ткнул пальцем в потолок.

— А потом… Потом — будет потом.

Зазвонил неприметный телефон на столе. Со словами «Молись, сука» мужчина снял трубку.

— Да, я! Здравствуйте! Успехи следующие: по сигналу из «зеркала» выпускаем туда второй маяк. Далее пытаемся сместить рамку. Остальное — мелочи. Если получится, да. Постараемся обойтись!

В этот момент говоривший посмотрел на хромоногого «диссидента». Что тот увидел нового для себя — неизвестно, но это послужило для него неким сигналом. Он заорал, сразу выйдя на максимальную громкость.

— Помогите! Меня бьют и нарушают мои права! Спасите!

Некоторое непродолжительное время хозяин кабинета, улыбаясь, слушал гневные вопли. Даже трубку телефонную развернул, чтобы собеседнику лучше слышно было. Потом мягко улыбнулся крикуну и вернулся к разговору.

— Так точно, один перековался, второго вы слышали. Никак нет, есть вариант получше. А к тем морячкам отправить, да и за маячком присмотрит заодно! Зачем внутрь? Найдем мы ему и лодку, и весло дадим… Раз приказываете, то и акваланг на всякий случай… Метров сто… Тогда не дадим! Ракетницу и ящик патронов лучше — пусть сигналит. Можем ещё рельсу с молотком дать — пусть звонит! Ха-ха! И вам всего доброго!

Говоривший аккуратно, даже ласково как-то, положил белую угловатую какую-то трубку на подпружиненные язычки такого же угловатого телефонного аппарата. Бело-кремового, точно помнившего если не XX, то XXIII съезд КПСС. «Цвет вроде бы слоновой костью называется» — некстати всплыло в мозгу у «пролётчика».

— Всё понял?

— Нет! Я не хочу! Я…

— А пацаны-гидрозольдаты, думаешь, хотели? Вот и пойдешь тем же маршрутом. Не ссы, там и встретят, не девушки пригожие и не песней, но всё-таки не в неизвестность улетишь, как они. И дальше — сам смотри. Будешь полезен — пригодишься и там, будет и что есть, и на что. Ну а нет — так нет. Иди. Готовься, собирайся, можешь рюмочку пропустить на ход ноги.

Возражать и упрашивать начальство любитель рискованных научных опытов не стал. Даже не попробовал.

Вторично о возможной связи напомнил Пашка. Так-то он болтался на крыльях мостика, выполняя функции наблюдателя, а тут почтил лично, понимаешь ли, и утащил «подышать свежим воздухом». Я дышал, он курил.

— Серега просил передать, что по планам заказчиков связь возможно будет часа через два. Телефон зарядил?

— Я получше придумал. Набил текстуху про наше житье, местный колорит и приключения вкратце. Как появится сеть, я сперва её отошлю, потом буду пытаться дозвониться…

— Красава! Потом расскажешь…

Ответить я не успел — Пашка, выбросив окурок за борт, унесся куда-то. Я постоял ещё минут пять, а потом двинул к себе. Время тянулось даже не как резиновое, больше подходило определение «гуттаперчивое». Знаю, знаю, что это то же самое! Знаю! Зато оттенок загадочности и неведомости присутствует! И всё равно, как ни ждал, как ни был настороже — всё одно. Телефон взбрыкнул коротенько, привлекая к себе внимание, а потом забился в истерике, когда я гальюн посещал по «многочисленной надобности». Хорошо, все дела уже сделал и даже руки помыл, так бы мог и оскоромиться от неожиданности. И вдвойне хорошо, что звук отключил. Влажными руками я заколотил стилусом по экрану, отправляя набитый текстовый файл на батину почту. Уф-ф-ф. Ушёл! «Дебил, а про Ниро Вульфа не забыл?» — поинтересовалось вечно опаздывающее со своими советами подсознание… По тому же адресу улетело «С хреном и майонезом можно сожрать любую гадость! Пап, забыл в предыдущее вставить!». Уф-ф-ф ещё раз! А вот теперь можно и позвонить попробовать. Гудки, гудки, гудки…