Владимир Лавров - Солнечные дети тёмной планеты Страница 26

Уворачиваться от палки было настолько просто, что на пятый раз я засмеялся и потерял бдительность. За что и получил тут же горшком по голове. Горшок рассыпался на множество осколков. Найва засмеялась, но это было настолько интересно, что я ничуть не подумал обижаться и плакать, ну, может, совсем чуть-чуть. А потом закричал: «Ещё!». После меня пришла очередь Найвы. Эта проныра ухитрилась увернуться от всех горшков, но ей легче — она на танцах тренирована, ей прыгать не привыкать.

Удивительно, но больше никто из детей нашей пещеры не захотел учиться у дедушки. В лес они тоже боялись ходить, мы с Найвой гуляли по лесу вдвоём. Компанию нам иногда составляли только те оголодавшие воины, что приехали с нами. Поскольку местные деньги им были не нужны, их определили в сельхозрабочие и в охранников рабочих, кормили одной кашей, что нашим совершенно не понравилось.

Следующие занятия с дедушкой Артуалом были ещё интереснее. Оказывается, тигр перед тем, как прыгнуть, всегда припадает на лапы — можно подбежать и воткнуть ему копьё в глаз или перепрыгнуть через него. Оказывается, волк не сможет тебя укусить, если ты вертишься волчком и быстро двигаешь руками — руки быстрее, чем пасть, всегда можно взять его за пасть и кинуть подальше. Оказывается, тигры и медведи глупые — если идти плотной группой хотя бы в восемь человек, то они думают, что это такой крупный зверь идёт, и уступают дорогу. Таких историй дедушка знал миллион…

После обучения мы выходили в лес почти без страха. Самым страшным зверем, как это ни странно, оказались дикие куры. Точнее, петухи. В отсутствие людей дикие куры заполнили весь лес, к радости волков и хищных ящеров. Хищники по этой причине здесь всегда были настолько сытыми, что нас просто игнорировали. Но вот сами петухи почему-то решили, что мы — лёгкая цель, и что нас можно легко прогнать из их владений. Строго говоря, они были недалеки от истины — некоторые петухи были очень большими, весом почти в половину моего. Когда они нападали, били крыльями и старались выклевать глаза, то было очень страшно. Но мы быстро отучили их от такой мысли, самострелы заставили кур держаться подальше. Правда, до этого нам пришлось перестрелять их столько, что мы не успевали выносить мясо.

Некоторые тушки пришлось просто бросить в лесу. Без дела они не пропали. Первое время за нами ходила пара волков — разведчиков, не из голода, а просто так, любопытствовала. Мы их сначала боялись, потом привыкли. Когда куры напали на нас в таком количестве, что тушки мы не смогли унести, мы предложили их этим волкам. Волки не приблизилась, но мясо — как мы поняли на следующий день — подобрали. Через три дня мы обнаружили одного из волков — разведчиков на своём пути. Увидев нас, он помахал хвостом и уверенно двинулся в лес, постоянно оглядываясь. Как мы знали по языку жестов нашего пса, это было приглашение последовать за ним. Волк привёл нас к половине туши оленя. Волки здесь оказались вежливыми, лучше людей. Мы этого оленя потом стражникам скормили, не есть же нам волчьи объедки. Волки после этого за нами не ходили.

За всё время наших прогулок волки навестили нас всей стаей только один раз. Мы катались на лианах и визжали от восторга так, что слышно было, наверное, по всему лесу. Волки появились совершенно бесшумно на откосе косогора и недоумённо уставились на наши забавы. Мы перестали визжать, но продолжили кататься — мы были на среднем ярусе высоких деревьев, для волков совершенно недоступных. Недоумённо посмотрев на нас несколько минут, серые так же бесшумно исчезли. По-моему, они решили, что мы глупые. Мы в лесу больше не визжали. Ну, может быть, совсем чуть-чуть, и тихенько — тихенько.

В добавление к разочарованию от соседней пещеры добавилась ещё одна неприятная новость. Дядя Петя сказал, что ему предоставили отпуск, что он уезжает на свою планету, на целый месяц. Обещал привезти учебник с забавными задачами по математике. Вместо него работать с нами прислали тётю Ксению. Про неё дядя Петя сказал, что она специально училась социологии и работе с другими народами. Не знаю, чему она там училась, но разговор с нами она начала со слов: «Здравствуйте! Я очень рада начать работать с примитивными расами, чтобы обеспечивать развитие космического сотрудничества в области социально — экономических и культурных связей, определяемых единством устремлений разумных существ…». Таким языком она могла говорить часами. Я её вообще слушать не мог, Найва с ней ещё как-то могла общаться.

А ещё тётя Ксения визжала каждый раз, когда мы делали совершенно обычные дела — пили из ручейков, катались на лианах или стреляли с деревьев лимонными орешками по хищным ящерам. Она каждый раз начинала кричать: «Я вам запрещаю! Это недопустимо! Это негигиенично! Это опасно для здоровья растущих организмов!». Как будто у неё были возможности запретить! Зато устройство дел в Макланте вызвало у неё восторг. «Это перспективное протогосударственное образование! Из таких государств вырастают империи и прогресс!» — подвывала тётя Ксения. На наши слова о том, что это просто грабёж и свинство, она говорила, что мы ничего не понимаем и что прогресс требует жертв. Мы с нетерпением ожидали возвращения Пети.

День отъезда настал как-то очень внезапно. Тётя Агелая рано утром накормила нас традиционной гороховой кашей, немного всплакнула на дорожку, сказала, что завидует сестре, просила передавать приветы. Мы с радостью попрыгали в повозки и тронулись в путь. Даже скакуны, почувствовав дорогу домой, припустили намного быстрее своего обычного темпа. На середине пути мы повстречали встречные повозки. Дети в них выглядели намного более весёлыми и упитанными, чем по дороге туда. Через несколько минут после того, как мы разъехались, нас атаковали хищные ящеры. Видимо, они крались за повозкой наших соседей и вылетели на нашу колонну несколько неожиданно для себя.

Действия в таких ситуациях отработаны до последней тонкости. Воины одним движением рычагов освободили скакунов от упряжи. На ровной дороге скакуна не догнать никакому хищнику. Мы в это время мчались к деревьям. Найва бежала рядом со мной, но когда я оглянулся в следующий раз, то увидел, что Найва уже карабкается на тонкое одинокое дерево. Смысл в её действиях был: пока мы всей толпой, мешая друг другу, лезли на большое ветвистое дерево, Найва уже вскарабкалась на верхние ветки своего. Несколько следующих секунд я был очень занят — глупые хищные ящеры, как всегда, сначала погнались за скакунами, но быстро поняли бесполезность преследования и вернулись к нам. Пришлось карабкаться с ветки на ветку, повыше. Когда я смог кинуть взгляд на Найву, то увидел, как с неба на неё пикируют две гарпии. Обычно гарпии не связываются с людьми, когда те в лесу. Но сейчас с неба Найву не защищало ничего, кроме нескольких листочков. Найва смотрела вниз, на ящеров, и не видела опасности. Гарпии легко проломили тонкие верхние ветки, с лёту подхватили Найву под руки и унесли. Наши воины были заняты лазанием по веткам и даже не успели подумать достать самострелы.

Найву украли! А ещё я понял, что пёсик Петя был у Найвы — я отдал его ей играться, чтобы не слушать болтовню глупой тётки.

Никто никогда не возвращался от гарпий! Что я скажу маме?

Но у Найвы есть пёсик Петя. Может быть…?

Я глядела на ящеров и гадала, не смогут ли они согнуть моё тонкое дерево. Призрак бабушки висел передо мной и размахивал руками, предупреждая об опасности. Я смотрела вниз и не подумала, что угрозы надо ждать с другого направления. Когда я почувствовала, что меня хватают под руки, то сначала решила, что это кто-то из воинов залез сюда раньше и теперь хочет помочь подняться повыше. Я даже хотела сказать: «Не надо, я и так высоко». Но потом увидела, что земля удаляется, а мои ноги висят в воздухе. Меня схватили и понесли сразу две гарпии. Их когти больно впились в руки и в тело. Гарпиям тоже было не очень удобно, потому они, пролетев двести метров, бросили меня на траву. Там они ухватились поудобнее — одна за руки, вторая за ноги. В таком виде я и прибыла в пещеру гарпий.

Пещера гарпий располагалась на вершине огромной скалы, точнее, скального массива. С одной стороны он обрывался в море, с другой стороны его отвесные скалы вздымались высоко над лесными зарослями. Внутри этого массива находились бесчисленные пещеры гарпий. Входов в пещеры (как я узнала потом) было два. Один вход располагался наверху, он выводил к огородикам, расположенным среди скал массива. Второй вход располагался посреди отвесной скалы. Перед ним была довольно большая площадка. Гарпии предпочитали пользоваться вторым входом — отсюда им было легче взлетать. С площадки они отправлялись в свои разбойничьи вылеты.

Камни перед входом были изрезаны следами драконьих когтей — видимо, драконы частенько нападали на гарпий.

Именно на эту площадку меня и бросили торжествующие гарпии — охотники под одобрительные вопли множества их соплеменников. После долго полёта в неудобном положении мышцы и суставы болели, подниматься не было никаких сил. Удивительно, но гарпии это поняли и не стали ничего требовать. Из пещеры вышел огромный мужик со смешными игрушечными крылышками за спиной, перевалил меня через плечо, как мешок с крупой, и понёс вглубь. Начались долгие недели плена.