Быков Андрей - Псы границы Страница 27

   В общем, после того, как Циркач вылез на противоположный берег, они закрепили оба конца верёвки и Дворянчик, зацепившись за неё руками и ногами, через некоторое время оказался на той стороне реки. Там они ещё о чём-то посовещались и, обойдя скалу кругом, скрылись из моих глаз.

   Ждать пришлось довольно долго. И вновь я их увидел уже совсем не там, где ожидал. Не у подножия скалы, а на её вершине. Вероятно, где-то с обратной стороны скалы имелся более пологий подъём, которым парни и решили воспользоваться. Можно сказать, что полдела было сделано. Теперь им оставалось только добраться до кустов, росших на обрывистой стене, набрать листьев и вернуться на наш берег.

   У Дворянчика при себе имелся второй моток верёвки, одним концом которого он и обвязался, отдав другой Циркачу. С учётом того, что он и в самом деле значительно легче нашего борца, этот шаг представлялся вполне разумным. При спуске со скалы Циркачу будет несложно удержать на весу графа, даже если тот вдруг и сорвётся...

   Вот зараза! Как накаркал! Дворянчик и в самом деле, уже почти добравшись до кустов, вдруг как-то странно дёрнулся и в следующий миг повис на тонкой паутине верёвки над обрывом. До бегущего внизу бурного потока было не меньше десятка саженей. И при падении с такой высоты он рисковал не только быть унесённым водой, но и сломать себе при падении шею об обломки камней, торчащие из реки под самым обрывом.

   Циркач, удерживая повисшего на верёвке графа, сцепил руки вместе, откинулся назад и крепко упёрся в скалу обеими ногами. Я видел, что они там что-то кричали друг другу. Но из-за дальности расстояния и шума воды ничего не слышал. Возможно, Циркач, как более опытный в деле обращения с верёвками, отдавал Дворянчику какие-то указания. Наконец тот, раскачавшись, смог дотянуться до скалы и уцепиться за какую-то щель в скале. Повозившись немного, он уже крепко держался на острых выступах стены. Оглядевшись, граф медленно двинулся влево, к вожделенным кустам. Вот он уже добрался до них. Вот начал осторожно, стараясь не сорваться во второй раз, обрывать листья и складывать их в висящую на плече сумку...

   Полчаса ушло у него на то, чтобы наполнить её доверху. Несколько раз он останавливался и отдыхал. Пару раз едва вновь не сорвался со скалы. Наконец, похоже, дело было закончено. Он что-то крикнул Циркачу, и тот начал понемногу вытравливать верёвку, опуская Дворянчика вниз, к самой воде. Ну, разумеется. Это ведь гораздо проще, чем тащить его наверх.

   Возвращение их на нашу сторону прошло без особых приключений. Оба они поочерёдно перебрались обратно по натянутой над водой верёвке. А потом Циркач сдёрнул с камня за перетащенный за собой конец верёвки узел, закреплённый на той стороне каким-то хитрым способом. Вытянув из воды верёвку, они свернули её и подошли ко мне.

   Ни слова не говоря, Дворянчик сунул мне в руки сумку и отвернулся.

   Я проверил содержимое сумки и взглянул на Циркача:

   - Ну, как водичка? Нормально искупался? Не унесло до водопада?

   - Нормально, - криво усмехнулся тот, - если б не Дворянчик, точно в водопад улетел бы... Так что я ему теперь в некотором роде за спасение жизни благодарен должен быть...

   - Обойдусь и без твоей благодарности, - с деланным недовольством буркнул Дворянчик и невольно покосился на свои подранные до крови ладони, - ты меня тоже на скале держал... Так что, считай, квиты...

   - Ну-ну, - я усмехнулся, подъехал к реке и одним движением высыпал все листья в воду. Дворянчик, увидев это, хищно оскалился и схватился рукой за нож, висевший на поясе.

   - Ты... ты... Убью! - хрипел он, задыхаясь от ярости.

   Я перевёл взгляд на Циркача. У него тоже в первый момент изменилось лицо, всё искривившись, как от зубной боли. Но в следующий миг в его глазах вдруг мелькнуло понимание. Он вгляделся в меня и, перехватив руку Дворянчика, лежащую на рукояти ножа, крепко сжал пальцы.

   Я проехал мимо них, едва не задев Дворянчика своим сапогом.

   - Возвращаемся. Догоняйте, - мимоходом бросил я им и пришпорил коня.

   Когда я отъехал шагов на пятьдесят, Дворянчик всем корпусом развернулся к Циркачу.

   - Давай убьём его! - горячо выдохнул он прямо в лицо борца, - Прямо сейчас! Здесь! Нам все только спасибо скажут!

   Циркач усмехнулся и, отпуская Дворянчика, покачал головой:

   - Нет. Мы не будем его убивать. Более того! Это теперь единственный из всех, кого я знаю, за кого я готов отдать свою жизнь! Ну, кроме тебя, разумеется...

   - Что? - не веря своим ушам, переспросил Дворянчик, - Что ты сказал?

   - А ты, что, ничего так и не понял?

   - О чём ты?

   - Вот что я тебе скажу... После того, что сегодня с нами тут случилось... Уж не знаю, как ты, а у меня на тебя рука точно не поднимется. Вот так-то, брат...

   Дворянчик, не мигая, несколько секунд смотрел в глаза собеседника. Потом, шагнув ближе, левой рукой выдернул нож и провёл им по изодранной верёвкой правой ладони. Кровь закапала с пораненной руки на прибрежные камни. Протянув окровавленную ладонь Циркачу, граф ждал. Тот, не говоря ни слова, проделал то же самое со своей рукой. И две ладони, обагрённые кровью, сошлись в крепком рукопожатии. Две крови смешались, и никто из них уже не знал, кому и сколько этой смеси досталось. Так у нас в отряде появились кровные братья...

   Но об этом разговоре я узнал значительно позже. А в тот момент, удаляясь от них, крепко держался за рукоять меча, готовясь к отражению так и назревавшего нападения...

"Я сержанта ещё при первой встрече понял. Ему тоже не в радость на эту границу было ехать. Особенно с таким сбродом, что у нас в отряде подобрался. Да только ему, как и нам, деваться было некуда. Получил приказ - выполняй. И пришлось ему из того, что имелось (из нас, то есть) делать хоть какое-то подобие войска королевского. Вот потому, когда он меня

Циркачом

обозвал, я и не возражал. Хотя и мне тоже не понравилось, что меня, как бродягу какого-то, кличкой обзывать будут. Не понравилось, но - смолчал. Решил подождать, да посмотреть, что дальше будет. И чем дальше я рядом с ним находился, тем всё большее уважение он во мне вызывал. И как воин, и как командир, да и просто, как человек.

А уж когда он этот фокус с добыванием "лечебных листьев" проделал... И всё только для того, чтоб мы с

Дворянчиком грызню свою раз и на

всегда прекратили... Вот тут-то я и понял, что за такого командира и жизнь отдать не жалко! Красиво звучит? Может быть... Да только солдат превыше любого другого ценит того командира, который свою искреннюю заботу о нём проявляет. А сержант наш, хоть и суров

, и жесток порой бывает, а всё же - человек! А для солдата это важно. Потому и побратимами мы с Дворянчиком стали, что сумел десятник наш нам на жизненном примере показать, что мы должны друг за дружку крепко держаться

. И что важнее этого ничего быть не может

"

.

   В лагере не остались не замеченными перемотанные кусками холста руки двух вечных спорщиков. Первым по этому поводу решил высказаться Грызун. Ехидно ухмыляясь и растягивая слова, он обратился к Дворянчику:

   - Слышь, бла-ародный, чёй-то у тя с рукой? Никак, натёр? Тяжко без баб-то, а? - и, довольный шуткой, заржал, уперев руки в боки и оглядываясь по сторонам.

   - Отвали, - искоса взглянув на шутника и не вставая со скамьи, процедил Дворянчик.

   - Да нет, Грызун, ты не прав, - усмехнувшись, вступил в разговор Цыган, - погляди повнимательнее. У них ведь у обоих руки замотаны. И приехали они какие-то уж слишком мирные. Я бы даже сказал - одухотворённые. Вот я и думаю: чем это таким они с сержантом занимались, что их морды сейчас скорее масляные рожи святых отцов напоминают, чем лица достойных воинов Его королевского величества?

   - К чему ты клонишь? - насторожился Циркач.

   - О, видал? - улыбаясь, поднял палец Цыган, - Теперь и этот голос подал... А к чему тут клонить? На вас со стороны глянуть, так промеж вас прям как будто любовь образовалась... Вот я и думаю: не заставил ли вас сержант через "не могу" друг друга полюбить? А вам и понравилось...

   Не успел он закончить фразу, как ему в горло тут же упёрлось два меча.

   - Если ты, собачий сын, сам не заткнёшься, я твои слова забью тебе обратно в глотку вот этим мечом, - процедил Циркач.

   - А я - снесу с плеч твою тупую башку, - зловеще пообещал Дворянчик, - чтоб в неё больше не приходили столь поганые мысли.

   - Ша, ребятки! - Грызун влез между спорщиками, аккуратно отводя мечи в сторону, - Спокойно! Вы что, шуток не понимаете?

   - За такие шутки убивают на месте, - прорычал Циркач.

   - А что нам остаётся думать? - пожимая плечами и разводя руки в стороны, вопросил Грызун, - Вы молчите, как воды в рот набрали, сидите с постными мордами, руки обмотаны. Надо же нам вас как-то разговорить! Ну, неудачно пошутили... Извините! Чего ж сразу за меч-то хвататься? Так ведь ненароком и убить можно! А кто потом отвечать будет? Вам это надо?