Олег Дивов - Вундервафля. Сборник Страница 29

Иди по следам, майне кляйне, через развалины фермы, точнее руины, обломки и ошметки, да и наплевать. Мы тут, пока тонули, сначала мучились совестью, а потом решили: какого черта, считайте этот акт вандализма нашей скромной личной местью за то, что Наполеон сжег Москву. Если у пруда увидишь хозяев лягушатника, орущих над мутными водами «ферфлюхтер руссиш швайн!!!» — хотя какой руссиш швайн, они французы, но смысл будет тот же, — тогда совсем хорошо, значит, мы никого не задавили.

Ну ошиблись чуток: бортмеханик, который на марше за штурмана, пропустил строчку в легенде и вместо «левый два опасный» ляпнул: «Топи, Василий!» Я честно втопил, укладывая стрелку на ограничитель, и в итоге нас утопил. Бесславно и бездарно свинтило под откос гроссе руссише вундерваффе. Стремительным доннерветтером «ТГР» слетел с трассы, забодал домик, раздавил сарайчик, разметал амбарчик, грузовичок какой-то разъял на запчасти — и стремительным домкратом ухнул в пруд. Нет слов описать, до чего нам всем тут стыдно, темно, холодно, сыро, а главное, душно. Одна радость — у бортача, по чьей милости мы прозябаем и загибаемся, морда всмятку. Пристегнулся небрежно и сам себя наказал, злодей, иначе пришлось бы мне его бить, а я ведь добрый очень, ты знаешь.

И что совсем обидно, недалеко уехали, даже не устали.

А как все мудро было задумано.

«Тигру» можно разогнать до ста шестидесяти по прибору, но это, во-первых, страшно, а во-вторых, плохо кончится. Довернуть машину на такой скорости невозможно, и случись по курсу препятствие, «тигра» воткнется в него, как метко пущенный боевой утюг. А препятствие случится, будьте уверены. Теория прикладного «тигровождения» гласит: если через «тигру», раскочегаренную до максималки, провести воображаемую прямую линию, на другом конце прямой обязательно возникнет материальный объект, к которому «тигра» и устремится с непреодолимой силой.

А тормоза у нас, простите, не очень.

«Тигра» по идее машина чудесная. Красивая, загляденье. Но как наступишь на педаль, сразу видно: тут все, кроме двигателя, работает на пределе. Обзор никакой, трансмиссия слабовата, о расходе топлива вообще молчу… Зато мы заводимся с полтыка, а сотню набираем за двадцать пять секунд. И даже тормозим не так уж плохо для своего веса. Просто долго. Местные это знают и стараются не подставляться. Тем более у нас сирена — за версту слыхать. Отличная сирена.

Да, забыл, у «ТГР» еще пушка замечательная и пулеметы.

В остальном, конечно, аппарат сырой. И строгий в пилотировании. Каждый наш учебный марш — чисто русская народная забава «догони меня, кирпич», впору звездочки малевать за сбитые столбы.

Мы летим по автобану: думать поздно, сдохнуть рано.

Я обязан держать на прямой сто сорок. И вроде бы мне «тигра» нравится, служба нравится, но топить на всю железку — боязно, честно. Говорят, русские любят быструю езду. Только когда у тебя колесная машина в габаритах танка и сравнимая с танком по массе, и вот этой штуковине положено по нормативу доскакать за четыре часа с окраины Фрайбурга до Эйфелевой башни, такое даже для русского чересчур.

А надо, Вася, надо. Четыреста пятьдесят километров единым духом намотай на колесо — и пушку свою лягушатникам предъяви. И высади из «собачника», что позади за башней, десант о шести ужасных рылах при гранатомете, пулемете и снайперке. Рыла у десанта безумные не нарочно для запугивания французов, а просто ты посиди хотя бы часик в темном душном отсеке через стенку от двигла. Когда на свет белый высунешься, удивляясь, что живой — с одного твоего вида Европа вздрогнет.

Бывает и хуже: вон как у бригады, что стоит в Трире, на родине великого мыслителя Карла Маркса. Им вроде ехать не так далеко, зато через Люксембург, а там рельеф поганый и трасса петляет. На прямых участках они постоянно стрелку класть должны. И сколько машин до точки домчится, а сколько по канавам разлетится, вопрос.

Посему я рад служить на родине великого пиротехника Бертольда Шварца. Городок славный, немцы приветливые, как их в войну союзнички разбомбили вдребезги, тут эти морды тевтонские и осознали, кто им друг. И детям объяснили. Молодежь в школе русский учит так, что от зубов отскакивает. Весьма способствует общению. Девчонки, конечно, нашим не чета, зато без комплексов. Тоже способствует. Вот сменишься с дежурства, мундир напялишь, хлопнешь с ребятами пивка на Айзенбанштрассе, потом выйдешь тепленький уже на Роттесринг — красота! — и прямиком к университету, к памятнику Ломоносову, где гуляют, поджидая нас, милые фройляйн, студентки-русистки. Хорошо ли тебе, лейтенант? Да замечательно. Их либе дих и все такое.

Батя с войны пришел, меня на радостях заделал, и гляди-ка, через двадцать два года я по той самой улице иду, которую отец гусеницами шлифовал. А рядом девчонка, папаша которой, вполне вероятно, из вон того подвала в моего родителя фауст наводил. Спасибо, не поубивали друг друга. Всем спасибо.

А ведь кто знает, как бы все обернулось, удайся союзничкам ихний оверлорд? Мы в училище разбирали по пунктам эту провальную высадку, и выходит так, что дело решили блицбомберы «Ме-262». Сколько нам ни вдалбливали, мол, отдельная вундервафля на войне ничего не значит, — а тут она целый фронт закрыла. Бомбанули немцы по наплавным пирсам «Малбери», потом по транспортам прошлись, и остался союзный десант без снабжения да пополнения. А с суши уже Роммель подъезжал, весело лязгая траками, — и настал союзничкам второй Дьепп. Надо было им, дуракам, не мудрить с этими пирсами, а рискнуть и атаковать порты. Боялись потерь, а огребли в итоге втрое и позорно убрались с континента. Своих погубили бездарно, и поди еще сочти, русских сколько полегло лишку, пока не задавили мы Гитлера в одну харю. Батя вспоминал: как вышли к Ла-Маншу, так первым делом ствол задрали и шарахнули болванкой в направлении куда надо: жалко, не долетит, а то бы прямо Черчиллю в грызло засадили.

Спасибо хоть, американцы Японию уконтрапупили, не хватало еще и с косыми разбираться. К Америке претензий особых нет, а вот кто заваруху на континенте устроил, кто Гитлера на СССР натравил, мы знаем и помним.

Они теперь говорят, мы Европу прикарманили — а кто ее спас, извините, генерал Де Голль, что ли? Где бы вы были без русского солдата!

Так что стою я на дружелюбной немецкой земле обеими ногами твердо, пока не приму на грудь дюжину баварского, но и случись упасть, валяться буду непоколебимо, по праву спасителя и защитника. Ибо упасть посреди города Фрайбурга, да еще у памятника великому русскому ученому Ломоносову М. В., сама История советскому лейтенанту разрешила. По Уставу, конечно, это не положено, да и просто неприлично, но в принципе-то, в принципе!..

Тем более я пилот «тигры». Летчик почти и вообще морально космонавт. Пускай низко летаю, зато нагрузка на психику такая, что хоть запули меня сейчас на Луну вместе с Алексеем Леоновым — не дрогну.

Это я по штату «водитель ТГР», мы-то себя пилотами зовем. Бешеную технику нам Родина доверила, неспроста пилот и стрелок офицеры, только бортач — сверхсрочник. А задачи мы решать должны, о каких лет тридцать назад и подумать было дико. Тогда сама идея «автострадного танка» ни в какие ворота не лезла. Дорога — это ведь для бронетехники строго путь доставки к театру военных действий, и то идти надо с прикрытием, а уж бой на дороге принять — чистая гибель. Оседлает противник трассу, запрет на ней колонну, и аллес капут, четыре трупа возле танка дополнят утренний пейзаж, еще в Финляндии мы этот урок зазубрили.

Но кто же знал, что карта Европы так изменится? Кто же помыслить мог, что будут у нас войска быстрого реагирования и особые бригады прорыва? Если грубо, не совсем военные по задачам, а скорее полицейские части, которые должны внезапно метнуться и занять ключевые точки до подхода основных сил. Рвануть в атаку со скоростью «доннерветтера», как немцы говорят.

Понятное дело, противника у нас в Европе, мирной и почти что демилитаризованной, быть не может. Однако народец тут, помимо немцев, дурной да нервный, вспыльчивый, к руководству без пиетета, то маёвка, то забастовка, то студентики шалят. В теории может выйти так, что власти сами не утихомирят смутьянов и запросят помощи. А кого звать-то помогать, ясен пень, советских. Но мы же не повсюду тут стоим, мы ведь не захватили континент, что бы там ни бухтели англичане. Вон штаб ГСВЕ в Баден-Бадене, а дальше немецкой границы если и попадется русский солдатик, так он портфель носит за военным атташе и забыл, с какой стороны в автомат втыкают шомпол. То есть Советы как бы держат руку на пульсе, но в объективной действительности нас фиг докличешься, когда припрет. И даже при полной готовности мы будем ковылять на выручку законным властям суток трое с учетом погрузки-разгрузки. А по небу если, так надо сначала захватить аэропорты путем воздушного десанта, что тоже время займет. Там час потеряли, тут потратили — глядишь, уже полдня проканителились.