Федор Березин - Покушение на Еву Страница 3

Где-то в караульном помещении уже срабатывала сигнализация, но он знал, что первый раунд выиграл, и теперь важно было не терять своего преимущества – внезапности. Он пробирался, ориентируясь по электронной карте из памяти компьютера, он очень надеялся успеть осуществить план-минимум из задачи, когда-то бесконечно давно поставленной их взводу, осколком которого он все еще являлся.

Он продвинулся еще на несколько сот метров. Никто вокруг не включал прожектора: объект и техника, находящаяся в этих местах, были донельзя важными и секретными, а потому группа, посланная на поиски нарушителя, действовала в темноте, подобно самому нападающему, посему он по-прежнему имел преимущество – он знал, где находится его цель, а они даже не представляли, кто им противостоит.

Очень скоро его большие тарелкообразные «уши» уловили посторонние шумы, и машинный разум произвел опознавание и тут же разместил их на плане-схеме, отображаемом в глазнице. Это были две поисковые команды, состоящие из нескольких солдат. Они скользили мимо: туда, к резаной проволоке двойного ограждения и к выведенным из строя станциям ночного обнаружения. Александр продолжал просачивание. Вскоре в тепловых датчиках он засек то, что искал, и ввел поправки в своем местоположении. Теперь он осторожно, но тем не менее быстро обходил защитную прямоугольную насыпь. По пути он обнаружил большую связку кабелей, бегущую к насыпи и уходящую в неизведанные дали. Он не стал ее трогать, но ввел ее местонахождение в электронную память, это было уже второе по счету аналогичное препятствие. Обойдя земляное укрепление, назначение которого было уберечь спрятанную за ним технику от снарядов и осколков, он наконец-то обнаружил свою цель-мечту. Это была ФАР (фазированная антенная решетка) – умопомрачительно дорогая и опасная для самолетов штуковина. До нее было пятьсот метров, и он, видя отсутствие на данном этапе непосредственной опасности, решил подобраться поближе. Александр преодолел еще сто пятьдесят метров ползком, не искушая судьбу. Он включил инфракрасную камеру, расположенную, так же как и многое другое, на голове, затем он запросил вероятность поражения цели с данной, точно замеренной автоматическим дальномером дистанции. Вероятность попадания была полной, а вот поражения несколько меньше, он все-таки не имел с собой настоящего гранатомета. Он развернул антенну внешней связи и включил передатчик, выдавая вовне надиктованное заранее сообщение и картину с видеокамеры. И начался настоящий бой.

– Где находится этот парень? – спросил генерал Спара, задумчиво глядя на свежайшую распечатку.

– Он где-то в середине их позиции, – спокойно пояснил майор, стоя перед генералом в свободной позе: после того как самолеты заимели атомные движки и стали патрулировать в воздухе сроки, сравнимые с походами подводных лодок, здесь, на борту, строевая подготовка сильно уступила свои позиции нормальным человеческим отношениям.

– А кто он?

– Это номер П-107453 – сержант из уничтоженного два дня назад подразделения.

– Но ведь они все погибли? – с некоторым сомнением спросил генерал.

Несмотря на то что разговор происходил на высоте одиннадцать тысяч метров, генерал Спара имел на плечах погоны сухопутных войск, и это была не его причуда, само деление на рода войск несколько устарело, поэтому его форма была данью традиции.

– Мы все так думали, генерал.

– Это может быть дезинформацией, майор Неро?

– Такая возможность теоретически, конечно, допустима, но практически... – Неро состроил на лице сложную гримасу, невольно выдавая ею свое отношения к людям, мало разбирающимся в технике. – Ясно, что противник захватил боевые костюмы и оружие спецгруппы, но взломать шифры индивидуальной настройки... – Неро снова скривился.

Генерал хмуро посмотрел на него.

– Ладно, что передал этот парень?

– Можно глянуть на вашем экране, генерал?

– Валяйте, майор.

– Сай! – позвал Неро, придвигая висящий возле уха микрофон. – Дай картинку сюда на «главный».

Оба военных воззрились на экран.

– Это их ФАР, снимок передан в цифровой форме. Сфотографировано с расстояния триста метров, камера расположена на земле, можно предположить, что в этот момент сержант лежал. Вот вторая картинка, угол несколько другой – солдат, похоже, встал. Видите? Наглядные следы разрушения локатора.

– Антенна выведена из строя? – перебил пояснения генерал.

– Ну, если это не сфабриковано, то да. Но наверняка...

– Сколько времени прошло? – снова оборвал начальник.

– После того, как получили картинку?

– Да, черт возьми.

– Менее пяти минут, я так думаю. Правда, учитывая запаздывание и первичную спутниковую обработку...

– Тихо, майор! – приказал Спара, напяливая снятый микрофон и поворачиваясь к пульту. – Первому и третьему готовность, провести КФС, активация боевых систем.

Прошло очень малое время, в течение которого на дисплее у генерала последовательно сменилось несколько картинок: контроль функционирования систем и активация прошли успешно. А в отсек без стука влетел полковник с петлицами военно-воздушных сил.

– Дин, извини, генерал Спара, вы решили атаковать объект? Если это провокация, мы потеряем бомбардировщики.

В это время по компьютеру пошли цифры, а по звуковому каналу доклады людей, сидящих в кабинах двух истребителей-бомбардировщиков, подвешенных под гигантскими крыльями ЛКБПА (летающего командного боевого пункта-арсенала). Полковник не зря волновался, ведь подвесных машин было всего шесть, они могли стартовать со своего воздушного носителя только один раз, подобно ракетам, а уж посадку они совершали на какой-либо авианосец, наиболее приближенный в пространстве, поэтому, теряя хотя бы один истребитель, ЛКБПА проигрывал в своей ударной мощи, восполнить которую он уже не имел возможности до следующего трехмесячного дежурства.

Генерал Спара оскалился.

– Не пори горячку, Бёрл. Даже если это не провокация, мы все равно останемся без самолетов, но для самообороны у нас еще двести ракет. Этот парень очень ждет нашей помощи, и, если я не помогу ему, меня замучает совесть по поводу бюджетных средств, потраченных на мое обучение в академии. Кроме того, полковник, свяжитесь с авианосцем. Пусть вышлет спасатель с вертикальным взлетом в район боя.

Затем он продолжил отдачу команд в микрофон:

– Господа пилоты, активируйте ракеты «воздух—поверхность», уже с максимально возможной дальности мы начнем давать вам порядок разделки этой «туши», но подойти надобно поближе, там наш человек, и удары придется наносить булавочные. Но если заподозрите что-то неладное, смело разворачивайтесь. С богом! – Генерал повернулся. – Не нервничай, Бёрл, этот парень, как я подозреваю, стоит некоторого количества топлива и кой-какого риска продвижения по служебной лестнице. Мне кажется, он рискует гораздо более, чем мы.

Генерал был очень прав в этом отношении.

Нанеся удар по локатору, Александр отступил, теперь уже в полный рост, поскольку в настоящий момент он наблюдал подробнейшую картину окружающей тактической обстановки, а исходя из нее, следовало поторапливаться. Его полевой компьютер имел полное представление о происходящих вокруг процессах, ведь теперь электроника получала разведданные из нескольких источников параллельно: кроме передаваемой спутником информации с подвешенного вдали командного пункта и наблюдаемого нашлемной видеокамерой пейзажа, она еще схватывала оперативную обстановку с автоматического микросамолета, запущенного Александром и сейчас накручивающего восьмерки над вражеской позицией. Размер данного чуда не превышал параметры сделанного из тетрадного листа планера, однако Александру не приходила в голову данная аналогия, в те времена, когда он учился, тетрадей в школах уже не применяли, их заменили выдаваемые каждому школяру «персоналки».

Он добрался до отмеченного аппаратурой места и сделал заклад маленькой, но очень сильной для ее размеров мины в кабельное сплетение. Он отошел не более чем на пятнадцать шагов, когда сзади рвануло. Сделать аналогичную операцию по отношению к другой обнаруженной заранее коммуникационной сети он явно не успевал, оттуда из-за бруствера к нему быстро приближалась компактная группа людей, он наблюдал ее в виде красноватых пятнышек, обведенных красной окружностью, свидетельствующей о первостепенной опасности. Это была препарированная компьютером картинка пейзажа с видом сверху. Александр затаился и стал ждать, когда электроника даст разрешение на выстрел, исходя из расстояния, она сама вводила запаздывание разрыва заряда «большой» пули. Пехота еще не успела высунуть нос из-за насыпи, когда рядом с самым прытким разорвалась миниатюрная граната. За ней последовала еще одна.

Теперь Александр взбирался на насыпную обваловку, желая увеличить зону своего влияния. Этот бой был его личным боем, все причины, поводы, экономические и военные, остались там – далеко за зоной его восприятия, сейчас он был боевой машиной, мало отличающейся от носимого с собой электронного напарника. Единственным присущим ему отличием в настоящий момент была возможность самопрограммирования. И эта самозарождающаяся программа выдавала новые цели. Окружающий его противник расплачивался за технологическое отставание своего пехотного оружия. Его безумно дорогая, новейшая, закупленная за лишения собственного народа система противовоздушной обороны оказалась прикрыта с земли морально устаревшим механизмом охранно-постовой службы. Солдаты его, умирающие от суперсовременных пуль, были плохо подготовлены, потому что единственное, чему их хорошо обучили, была уборка мусора в казарме и марширование на плацу, да и эту работу они не слишком любили и выполняли кое-как. Другого нельзя было ожидать, они были призывниками, то есть людьми, впихнутыми в свою родную армию насильно, служащими задарма, их предвоенная подготовка была нулевой, и никто бы не смог их обучить умелому и согласованному пользованию вооружением за короткое время службы. Застигнутые внезапно, они были обречены.