Антон Медведев - Звездные взломщики Страница 3

— Послушай, милая... Ну не брал я эту тиару, понимаешь? Не я это...

— Не свисти, Вик... — Леночка стряхнула пепел на пол и мило улыбнулась. — Если не ты, то кто?

— Да я сам не знаю. Сначала Моран приперся, теперь вы. Я спал всю эту ночь, понимаешь? Спал, как младенец.

— Не верю, Вик. Не верю...

Улыбнувшись, Леночка кивнула Борюсику, тот поднялся со стула и горой навис надо мной, радостно потирая руки.

— У тебя еще есть время, Вик. — Леночка смотрела на меня с очаровательной улыбкой.

Эх, Леночка... А какие сладкие слова она мне когда-то шептала!

— Ну ладно, ладно... — Я покорно взглянул на Борюсика. — У меня эта безделушка.

— Разумеется, у тебя, — усмехнулась Леночка. — И ты мне ее сейчас отдашь.

— Но ты меня отпустишь? — Я изобразил на лице заинте­ресованность.

— Разумеется, Вик. Разумеется...

То, как она произнесла эти слова, сразу расставило все на свои места. Сколько стоит тиара? В районе миллиона кредов, сумма более чем приличная. Заполучив тиару, они тут же меня прикончат. Разве что тиары у меня нет, хотя в моем случае это как раз ничего не меняло. Все равно итог один: Борюсик с Леночкой уходят, а мой труп со следами насильственной смерти ждет прихода полиции. Меня это никак не устраивало.

— Хорошо, хорошо... — Я торопливо вытянул руку, ос­танавливая Борюсика. — Договорились. Тиара у меня, в тай­нике.

— Уже лучше, — кивнула Леночка. — Где тайник?

— Вон в том углу, под торшером. Я покажу... — Я попы­тался было подняться, но Борюсик небрежным толчком от­правил меня назад в кресло.

— Сиди, Вик, и не дергайся... — Борюсик прошел к тор­шеру, сдвинул его в сторону. — Тут ничего нет...

— Подцепи ножом плитку, — посоветовал я.

Борюсик так и сделал. Пока он выворачивал плитку, я спо­койно сидел в кресле, изображая полную заинтересованность в плодотворном сотрудничестве.

— Тяжелая... — ругнулся Борюсик, с трудом подцепив плит­ку своими толстыми пальцами. — Не мог легче сделать?

— Тяжелую не простукать, — пояснил я. — Не опреде­лишь, есть ли там пустота.

Под плиткой оказалась глубокая ниша, круто уходящая в сторону.

— Ну и где корона? — Борюсик с сомнением оглядел нишу. — Нет тут ничего...

— Давай я сам достану, — снова предложил я.

— Не пускай его. — Леночка встала и подошла к Борюсику. — Может, у него там пистолет спрятан.

— Да там она, там... — как можно более невинно произнес я. — Запусти руку поглубже и пошарь.

Вполголоса матерясь, Борюсик лег на пол, запустил руку в нишу. И взвыл от боли.

— Больно? — поинтересовался я, встав с кресла. Борюсик отчаянно дергался, пытаясь вытянуть руку, на лице Леночки проступил страх.

— Что у тебя... там? — спросила она, потихоньку пятясь к стене.

— Капкан. Антикварная вещь, между прочим. А вот здесь, — я подошел к стене и открыл другой тайник, — у меня пистолет.

Было забавно наблюдать, как меняется у Леночки выраже­ние лица. Если сначала оно просто выражало страх, то теперь совершенно побелело.

— Вик, что ты... — Она сделала робкую попытку улыб­нуться. — Ты же не будешь стрелять, Вик? Мы же друзья...

— Друзья? — Я усмехнулся. — Говорила бы проще: спали с тобой когда-то. Только ведь это когда было... А ну-ка, милая, сядь на пол. Вон там, рядом с Борюсиком.

Леночка покорно опустилась на пол. А ножки у нее все еще ничего...

— Отпусти меня! — Голос Борюсика дрожал от злобы и боли. — Сейчас же, гнида, или я тебе все кости переломаю! Быстро!

Его пламенная речь не произвела на меня впечатления. Подумав, я поднял пистолет и аккуратно прострелил Борюсику ногу чуть повыше колена, он снова взвыл от боли. Леночка тихо заскулила.

— Может, еще что хочешь сказать? — поинтересовался я. — Так ты давай, не стесняйся...

Борюсик заскрежетал зубами, но промолчал. Уже лучше.

— Итак, что же мне с вами делать? — Я демонстративно вздохнул. — Не спорю, было бы лучше вас пристрелить. Но потом надо возиться с трупами, прятать их — одна морока. Второй вариант: можно было бы вас отпустить. Да вот беда, Борюсик при первом же удобном случае размозжит мне голо­ву. Так где же выход, милая? — Я взглянул на Леночку. — Предложи что-нибудь.

Леночка молчала. Судя по всему, просто не верила, что я могу их отпустить. Ну еще бы, судят по себе.

— Хорошо, милая... — Я присел рядом с Леночкой и вни­мательно посмотрел ей в глаза. — Так и быть, я тебя отпущу, и даже без всяких условий. Что касается Борюсика... я взгля­нул на бугая и почесал затылок, — то отпущу и его, если он поклянется здоровьем своей матушки и дебилов-детушек не делать мне после этого гадостей. Идет, Борюсик?

Борюсик не ответил, сделав еще одну попытку вытянуть руку из капкана. Зря, этим капканом когда-то медведей ловили.

— Ну так как, Борюсик? Решай: или обещаешь оставить меня в покое, или твои детки станут сиротами.

Борюсик тяжело дышал, его лицо побагровело.

— Хорошо... — процедил он наконец сквозь зубы.

— Обещаешь меня не доставать? — уточнил я.

— Да, да! Обещаю! — Голос Борюсика напоминал рев разъя­ренного быка.

— Ну, тогда другое дело... — Я подошел ближе, поднял валявшийся на полу нож. Подцепил им плитку в паре метров от Борюсика, запустил руку в отверстие и вытянул из него конец цепи. Упершись ногами в пол, изо всех сил потянул за цепь — Борюсик охнул и вытянул руку.

— Только и всего, — произнес я и бросил Борюсику нож. — Возьми, а то забудешь.

Борюсик прижал окровавленную руку к груди, левой ла­донью зажал рану на ноге, его взгляд пылал злобой. Ничего, ему полезно походить пару недель в гипсе.

Я повернулся к Леночке.

— Свободна, милая. И цени мою доброту... Ты тоже. — Взглянув на Борюсика, я отошел в сторону и остановился у окна. — Счет за дверь пришлю позже.

Леночка медленно прошла к двери, не сводя с меня глаз: похоже, она все еще ожидала выстрела. Эх, милая, до чего же ты изменилась... Что касается Борюсика, то он поднял нож и похромал к выходу, при этом глаза его светились злобой. Навер­няка ему не терпелось всадить в меня нож, но пистолет в моей руке не оставлял ему никаких шансов.

— Ничего, Вик... — тихо пробормотал он, выходя из дома.  — Еще свидимся...

— Непременно, Борюсик. Непременно... — Я проводил его насмешливым взглядом, потом вышел из дома и с удоволь­ствием проследил за тем, как Борюсик с Леночкой забираются в глайдер. Когда машина поднялась в воздух, мне снова оста­лось лишь помахать рукой.

Сказать, что я поверил Борюсику, значит расписаться в соб­ственной глупости. Но что мне было делать? В женщин я не стреляю по определению — предпочитаю делить с ними постель. А застрелить Борюсика у себя дома — значит получить массу дополнительных хлопот. Даже затащить такого бугая в глайдер и то непросто, а уж куда-то его везти, рискуя нарваться на полицию... Нет уж, увольте. Как-нибудь в другой раз.

Вздохнув, я вернулся к двери, уныло осмотрел ее, потом побрел в гараж за инструментами. Но особого настроя на ре­монт не было — глядишь, опять кто заявится...

Следующие четыре дня прошли в напряженных раздумьях — я пытался вычислить своего врага. Перебрал всех мыслимых и немыслимых, навел кое-какие справки — и все впустую. Газеты тем временем смаковали подробности похищения, в одной из них даже появился эффектный снимок — неизвестный фото­граф запечатлел мой героический прыжок с крыши замка Ее Величества. Вышло довольно недурно. Мне даже стало завидно: я прыгал с крыши, а деньги за снимок получил фотограф. Мо­жет, потребовать свою часть комиссионных?

Утро очередного дня тоже началось вполне буднично: с треском рухнула залатанная на живую нитку дверь, в комнату ввалилась толпа вооруженных людей. Впрочем, это оказалась всего лишь полиция, возглавляемая моим добрым другом капитаном Мораном. Меня, разумеется, как следует приложили к полу, на руках защелкнулись «браслеты». Похоже, Моран все же решил повесить всех собак именно на меня.

Лежа на полу, я вывернул голову и взглянул на Морана. И даже попытался ему улыбнуться...

— Доброе утро, господин капитан. Вот уж не думал, что увижу вас так скоро.

— А я вот решил зайти... — Капитан усмехнулся. К моему удивлению, он был сегодня в отличном настроении. К чему бы это?

— Я могу сесть в кресло? — спросил я. — А то как-то неудобно: я лежу, а вы стоите. С моей стороны это выглядит несколько невежливо.

— Можешь, Вик. — Капитан снова благосклонно улыб­нулся. — Посадите его на стул...

Меня усадили, два дюжих полисмена стали по бокам. Надо же, какие почести.

— Итак, господин капитан? — Я взглянул на Морана, ду­мая о том, не разрешит ли он мне глотнуть пива. — Вы хотели мне что-то сказать?

— Я? — Капитан наигранно усмехнулся. — Нет, Вик. Это ты мне должен кое-что рассказать.

— Если вы о тиаре... — начал было я, но капитан вежливо прервал меня.

— Нет, Вик, нет... Забудем пока о тиаре. Расскажи-ка мне лучше об украденных картинах. — В глазах Морана читалось торжество.