Евгений Шкиль - Стражи Красного Ренессанса Страница 31

Андрей Иванович жестом пригласил молодого стража сесть, и, осмотрев присутствующих, сказал:

— Знакомьтесь, это Владислав Ильич Черноземов, сын моего старого доброго друга. Бывает в клубах редко, ибо человек занятой, не то что мы.

Затем Приморский представил по очереди остальных стражей.

— Это, — указал он плавным движением ладони на мужчину с проседью, мясистым лицом, чуть крючковатым носом и цепкими глазами болотного цвета, — Всеслав Александрович, начальник Киевского департамента Этики.

"Тоже в звании "старше куратора"", — решил про себя Влад.

— Это его сын, Василий Всеславович. Начинающий политик. В следующем году будет бороться за место в Верховном Совете.

Молодой человек привстал, поклонился, сухо произнес:

— Очень приятно, — и тут же сел.

"Рядовой, — подумал Влад, — выше не поднимется. И папа не поможет. Невзрачный статист. И выборы провалит. Вася, короче".

— Это, — Приморский указал ладонью на сорокалетнего мужчину с кудрявой головой и аккуратно подстриженными усами, — Виктор Сергеевич. Личность достаточно известная на местном уровне, лидер профсоюзного движения Малоросской автономии.

Мужчина пожал руку Черноземову, доверительно посмотрел ему в глаза и дружественным тоном произнес, по — доброму улыбаясь:

— Виктор. Просто Виктор.

"Звеньевой, — отметил про себя Влад, — скорее всего, метит в кураторы. Такого должны любить рабочие, такому хочется верить".

— Теперь все знакомы, — сказал Приморский, — и можно продолжить партию.

— А каковы правила? — спросил Черноземов.

— Двухджокерный новосибирский подкидной. Пара на пару. Карты, оставшиеся у проигравших, записываем в штрафные очки. Одна карта — одно очко.

— В таком случае у меня нет напарника.

— Это мы сейчас исправим, — Андрей Иванович повернулся в сторону бара и окликнул посетительницу, — Лида! Лидия Анатольевна, вы не могли бы оказать нам честь сыграть партию в Подкидного?

Когда женщина оглянулась, Влад узнал ее. Скандинавская богиня, диктор с канала SU News, вещавшая сегодня утром народу Мидгарда об угрозе ядерной войны. Странно, что она жила в Киеве, а не в Москве. Впрочем, для ультранета географическое положение не важно. Женщина сдержанно, почти снисходительно улыбнулась и направилась к столику. Двигалась Лидия с грациозностью дикой кошки. Она вызывала у Влада противоречивые чувства: в ней ощущалась сила лесной рыси и слабость пушистого зверька, ее хотелось погладить, приласкать, при этом боясь лишиться кисти руки. Наконец, она, блондинка со светло — синими глазами, вовсе не казалась глупой, как это любили изображать в бесчисленных анекдотах. Манящая опасность, обжигающий лед, кинжал в букете цветов — вот кем являлась эта северная богиня. А еще Черноземов так и не смог определить навскидку ее звание в иерархии стражей.

— Владислав Ильич, — сказал Приморский, — познакомьтесь с прекраснейшей девушкой Украины, Лидией Анатольевной Найденовой.

— Я вас узнал, — сказал Черноземов, кивнув, — вы сегодня утром возвещали о приближении Рагнарёка.

— Вы полагаете, я похожа на мертвую вельву, — улыбка едва тронула губы богини, ее слова звучали как утверждение, нежели вопрос.

— Ну что вы, — Влад откинулся на спинку стула, — я бы смел предположить, что вы живее всех живых, как незабвенные вожди прошлых столетий. Более того я бы осмелился сказать, что вы способны заставить мертвого двигаться, не говоря обо всех остальных теплокровных, населяющих нашу планету.

— Лестно, но приятно, — произнесла Лидия, садясь за стол.

— Значит, играем тремя парами, — возвестил Приморский, — я с Виктором Сергеевичем, Всеслав Александрович со своим сыном Василием Всеславовичем и Лидия Анатольевна с Владиславом Ильичом. Подкидывают соседи, напарник помогает отбиваться, раздается по шесть карт, первый отбой пять карт, количество карт для отбоя шесть. Тасует, естественно, проигравший.

С этими словами Андрей Иванович передал колоду начинающему политику. Василий, тяжело вздохнув, принялся неловко перемешивать карты, так и норовя уронить несколько из них на стол.

— А на что вы играете? — спросил Влад.

— Ну ясен хрен, да простит меня Моральный кодекс, не на деньги, — ухмыльнулся начальник департамента Этики, с явным неудовольствием косясь на нерасторопного сына, — глупо играть на деньги тем, в чьей коллективной собственности пятая часть ресурсов страны, а остальные четыре пятых под строгим контролем.

— Что верно, то верно, — согласился Приморский, — поэтому играем на решение одного спора, который возник между департаментом Этики и крупным предпринимателем Порожняком Алексеем Петровичем, слышали о таком?

— Директор кондитерских фабрик и сети магазинов, — произнесла Лидия то ли вопросительным, то ли утвердительным тоном.

— Один из директоров, — подтвердил Андрей Иванович, — вы ведь все знаете, что у нас любой бизнес и частная собственность делятся хоть не всегда и поровну, но в обязательном порядке между детьми, что бы там ни писали в завещании, а семья Порожняков весьма плодовита.

— Его, кажется, уже штрафовали года два назад, — заметил профсоюзный лидер, — за недоплату годовых дивидендов рабочим.

— Совершенно верно, — сказал Приморский, — было такое недоразумение. Так вот, этот товарищ в пятницу лично ко мне приехал, обратился как к главе Свободной ассоциации предпринимателей Вольного города Киева. Ябедничал на Всеслава Александровича, говорил, оштрафовал, мол, не за что, а его личному креативщику физической расправой угрожал. Я, естественно, жалобу оформил, как и полагается, отдал на рассмотрение в комитет. В комитете трое проголосовали за подачу апелляции, трое против. И, получается, мне как председателю приходится решать самому этот вопрос. Я отложил решение до вторника, то есть до завтра, — Приморский взглянул на часы, висящие над баром, — ну уже практически сегодня, пригласил дорогого Всеслава Александровича и предложил ему сыграть партию в Новосибирского, выиграет он, апелляции не будет, проиграет, значит, повезет Порожняку Алексею Петровичу.

— Ага, — ухмыльнулся начальник департамента Этики, — и тогда уже мне придется приглашать старшего судью Степаненко и с ним резаться в Подкидного.

Начинающий политик Василий наконец‑то перетасовал колоду и принялся раздавать карты по часовой стрелке. Владу, как бы между прочим следящему за ним, подумалось, что местные стражи изобрели очень даже забавное и, в общем‑то, правильное развлечение. И это во сто крат честнее нудных процессов, где победителем в тяжбе становится тот, у кого больше связей или денег на взятки и хороших адвокатов. И даже если судья выносит свое решение, руководствуясь какими‑то собственными неподкупными идеалами, все равно он не застрахован от ошибок. А так любой неоднозначный и спорный вопрос можно уладить просто перекинувшись в Подкидного. Оштрафуют Порожняка или не оштрафуют — для системы не принципиально. Гибель богов это не вызовет.

— Череда случайностей — лишь поступь судьбы, а судьба — высшая справедливость, — сказал Черноземов.

Приморский посмотрел на Влада внимательно и строго, будто не ожидал подобных слов от младшего товарища, но затем взгляд его смягчился, и он произнес:

— Воистину так.

— А если выиграем мы? — спросила Лидия.

— Вы? — удивился Андрей Иванович, словно и в мыслях не допускал возможности такого исхода партии. — Если выиграете вы с Владиславом Ильичом, то значит в мире возможны чудеса, значит, смею предположить, земля плоская, а вокруг нее вертится солнце. Милейшая Лидия Анатольевна, мы с Всеславом Александровичем собаку съели в боях друг с другом и прочими старыми волками. Вам может повезти, вы можете выиграть партию, две, три, но игра‑то ведь идет до сорока штрафных очков, а там по закону больших чисел побеждает мастерство.

— Дисциплина бьет мастерство, — спокойно возразил Черноземов.

Приморский снова посмотрел на Влада все тем же строгим и внимательным взором, затем взгляд его опять смягчился, и председатель Свободной ассоциации предпринимателей покровительственно с оттенком печали произнес:

— Вот они: дерзость и вдохновение. Я тоже таким был в молодости, триста лет тому назад. Ежели выиграете, исполним ваше любое коллективное пожелание, в пределах разумного, естественно, а с Всеславом Александровичем мы разберемся по очкам, у кого будет больше штрафов, тот и проиграл.

Начинающий политик Василий закончил раздачу, кинул на стол карту рубашкой вниз (это оказался красный джокер), и накрыл ее оставшейся колодой.

— Без козырей, — констатировал Приморский, — вы первый ходите, Владислав Ильич. А вы нам тем временем, Всеслав Александрович, поведайте вашу версию конфликта с богатейшим человеком Киева.