Андрей Ерпылев - Америка off… Страница 31

— Это что же получается! — взорвалась вдруг Мэгги, закончив, видимо, в уме сложные подсчеты. — За каждый день, проведенный на экваторе, я постарею почти на три года! Да я сейчас пришибу этого урода!

В руках девушки откуда ни возьмись возник «смит-вессон», о существовании которого Извеков как-то успел подзабыть, и только его своевременное вмешательство помешало превратить «крайслер» в малофункциональное подобие кухонного дуршлага со всего лишь шестью, но оч-чень крупными дырками.

— Я этого не говорил! — верещал заметно перепуганный старик, спрятавшийся за спинку кресла, хотя его-то бестелесной сущности вроде бы ничего не угрожало. — Да, ускорение времени достигает трех с чем-то тысяч раз, но это только на самом экваторе! В узком-узком поясе! В среднем вы будете… э-э-э… прибавлять в возрасте, всего лишь на десять с половиной месяцев в день…

От грохота, просто оглушительного в тесном пространстве автомобильного салона, заложило уши, а крупнокалиберная пуля, вырвав огромный клок обивки и поролона из спинки водительского кресла, с визгом срикошетила от чего-то металлического и, опасно зыкнув возле виска Сергея, вдребезги разнесла боковое стекло. Вот тебе и экспансивные пули!

Второй раз выстрелить Мэгги парень уже не дал, автоматически выбив оружие из девичьей руки и совсем не подумав при этом о ее целостности.

— Дурак! — взвизгнула агент ФБР, хватаясь за отбитую кисть. — Медведь русский!.. Громила!..

— Э-э… Мэгги… — неуклюже попытался загладить свою вину Извеков, после того как револьвер был водворен в безопасное место (засунут сзади за пояс его брюк). — Прости… Я не рассчитал…

— Ты мне пальцы сломал! — рыдала американка, тем не менее не слишком активно противясь неловким ласкам «русского медведя». — Мне больно-о-о…

Занятые девичьей ладонью, и вправду слегка покрасневшей, оба позабыли про присутствие «духа», но тот сам напомнил о себе.

— Не сломал, а только ушиб, — злорадно проблеял атлант, от испуга сравнявшийся по цвету с пороховым дымом, мутными сизыми спиралями плававшим в воздухе салона, и совсем растворился в нем, — хотя лучше бы сломал. Нечего, понимаешь, палить во все стороны…

— Помолчал бы! — одернул его Сергей, угрожающе хлопнув по рукояти револьвера, воинственно оттопыривавшей куртку у него на спине. — Я ведь не Мэгги, не по видимости твоей стрельну туманной, а по «мухомору» этому гадскому…

— Ага! — Атлант еще более «побледнел». — А помогать вам кто будет? Испортите удельсаант…

Извеков понял, что, кажется, перегнул палку, и пошел на попятную:

— Кстати, о «мухоморе»… Или как ты там его назвал? Удельсаант? Нам бы второй такой, что ли… Вдруг придется разделиться?

— Где я вам тут возьму второй удельсаант? — буркнул старик, хотя по всему было видно, что он темнит. — Я же видимость одна туманная! Из воздуха.

— Не знаю уж, где именно и откуда, — нажал Сергей, нутром чувствуя слабинку, — но чтоб второй прибор был. И пока не доставишь, с места мы не двинемся. Правильно, Мэгги?

Девушка, которая, морщась, нянчила на весу «раненую» руку, согласно кивнула, грозно сдвинув брови.

— Ну!

— Не нукай, не запряг! — совершенно по-русски огрызнулся Йода, медленно растворяясь в воздухе. — Нукают они еще!.. Сопляки…

Спустя несколько секунд после его окончательного исчезновения «мухомор» жалобно крякнул и развалился на две половинки, тут же принявшиеся регенерировать до полноценной «особи». Через десять минут на заднем сиденье «крайслера» лежали, медленно корчась, уже два новорожденных удельсаанта-близнеца — ультрамариновый и нежно-лимонный.

— Так-то лучше, — удовлетворенно заметил Извеков, придирчиво сравнивая две игрушки, совпадающие даже в малейших деталях, кроме окраски. — А то взяли моду, понимаешь…

Какую именно моду взяли эти таинственные некто, так и осталось недоговоренным, потому что молодые люди глянули друг на друга и зашлись веселым хохотом.

Пороховой дым голубоватым смерчиком высасывался в пулевую пробоину на стекле, висящем изжеванной полупрозрачной бумагой…

— Ну что, будем ускоряться или так как-нибудь?..

Механизм ускорения оказался простым, как мычание, придавить и удерживать кнопку «R7»[49], пока любой движущийся предмет в поле зрения не станет двигаться с нормальной для него скоростью. Тут же проведенные испытания показали, что это действительно просто, если калиброваться по чему-нибудь естественному вроде летящей птицы, а не по автомобилям, так как радара-скоростемера к «мухомору», конечно, не прилагалось.

Ради эксперимента ускорялся один Сергей, и общение в разных форматах времени доставило обоим молодым людям немало веселых минут: один казался другому дерганым эпилептиком, тогда как вторая — тормозным дауном. Собственно, общения не получалось вообще, разве что визуальный контакт: торопыга все время уплывал от тормоза по времени, и тот просто не успевал ответить на его вопрос.

В конце концов, путем проб и ошибок все-таки удалось выработать приемлемую технологию, нахохотавшись при этом вдоволь и проголодавшись, словно стая голодных койотов, по выражению Мэгги.

— А я тебе буду нравиться постаревшей? — абсолютно невинно поинтересовалась девушка, уминая что-то салатообразное из прозрачной пластиковой коробочки, купленной в придорожном магазинчике.

— Что? — сперва не понял Сергей, но потом до него дошло. — Да ты что? Мы же не на год там собираемся задерживаться… Галопом проскочим этот быстрый пояс, и вся недолга…

— На год и не получится… Но там ведь не менее тысячи миль. За день проскочить не удастся… А это добавит нам лишние четыре-пять лет.

— Ерунда какая!

— Это тебе ерунда… А мне будет тридцать лет…

Мэгги неожиданно уткнулась лицом в согнутые колени, и плечи ее задрожали. Сергей сначала не понял, но тут же спохватился и принялся утешать девушку, неловко гладя ее по спине с беззащитно торчащими лопатками, обтянутыми камуфляжной крутой футболкой.

— Ну что ты? Это же всего тридцать лет, не сорок и не сто. Всего тридцать лет!

Мэгги подняла заплаканное лицо и улыбнулась сквозь упавшие на глаза волосы.

— Да ничего, Серж, ничего… Просто я что-то расклеилась сегодня…

Глава 14

Бэрринстон только что закадрил в баре «Акапулько» симпатичную задастую брюнетку, среди предков которой явно не обошлось без мулатов, если не настоящих чернокожих, и теперь, не уставая на ощупь проверять качество товара, упакованного в ярко-красное миниатюрное платьице, вел ее в номер мотеля.

Черт возьми! Неужели после десятимесячной ссылки в пекло (в прямом и переносном смысле) ветеран-капрал не имеет права чуточку расслабиться? Первому, кто заикнулся бы сейчас о христианской морали и прочих добродетелях, бравый пехотинец тут же разъяснил бы его заблуждение самым действенным способом. И ничуть бы этому не помешали почти две пинты виски, влитого внутрь на пару с Роситой, хлеставшей спиртное ничуть не хуже иного мужика. Жаль только, что темная улица, ведущая к «Обители грешной любви», абсолютно пуста.

— Что? Попрятались, сукины дети! — громко вопрошал время от времени капрал, воинственно размахивая слегка початой бутылью, взятой с собой в номера, а свободной рукой норовя провести ковровое бомбометание по обширным площадям сдобной податливой плоти. — А ну, выходи на смертный бой!..

Словно в ответ на его призыв где-то вдалеке хлопнул выстрел, негромкий и больше смахивающий на звук открывшейся бутылки с шампанским.

— О! — обратился капрал к спутнице, которая пьяно тянулась губами к его шее. — Никак твои земляки балуют?

В этот момент земля дрогнула и бешено затряслась, будто джип на стиральной доске вдребезги разбитой танковыми гусеницами багдадской автострады, некогда гладкой, словно зеркало, и ухоженной.

— Землетрясение! — завопил капрал, пытаясь ухватить Роситу в охапку, чтобы утащить ее в безопасное место. — Чего стоишь, корова? Сама не видишь, что ли?..

Дорожка покрылась трещинами, которые на глазах превращались в пропасти, со дна которых поднимались красные отсветы… Дурочка Росита, не обращая внимания на бушующий вокруг катаклизм, продолжала тянуться к Роджеру своими пухлыми, ярко накрашенными губами и ворковать:

— Сэр!.. Проснитесь, сэр!..

Бэрринстон очумело сел на постели и оттолкнул Форстера, деликатно трясущего его за плечо.

— Какого черта, Линк? Такой сон не дал досмотреть, дубина!..

— Сэр! — Линкольн Форстер ни в какую не желал отступаться от командира, мечтающего сейчас только об одном: снова завалиться на скомканную постель и закрыть глаза… Вдруг красотка Росита все еще там ждет, а землетрясение давно кончилось? — Пойдемте со мной, сэр!

— В чем, в конце концов, дело? — Нет, Росите, похоже, придется сегодня обойтись без него. — Саддам Хусейн сбежал из-под стражи? Или Америка вернулась на своё место?..