Уильям Форстен - Бригада Страница 31

Винсент наконец решился.

— Мы попробуем претворить в жизнь наш давнишний план.

— Ганса удар хватит. Калин никогда тебе этого не разрешит, а Эндрю даже не слышал об этой идее.

Винсент улыбнулся:

— Калин не сможет помешать тому, о чем он не знает. Что касается Ганса, то, являясь начальником штаба армии, я превосхожу его по должности, и поэтому он обязан будет подчиниться моему приказу. А Эндрю… Что ж, нам остается молиться, чтобы он не приказал нас расстрелять, если этот план провалится.

— Если этот план провалится, нам и так крышка, — мрачно процедил Буллфинч.

— Ну и вонища! — пробурчал себе под нос Пэт, спускаясь в сырой подвал вслед за пехотинцами, которые должны были сменить солдат 1-го корпуса. Дальняя от него стенка подвала обрушилась, открыв взгляду темную шахту подземной городской канализации. Исходивший оттуда запах трудно было с чем-то спутать, и ирландец быстро зажег сигару, чтобы притупить обоняние.

Поджидавший Пэта офицер из штаба 1-го корпуса отдал ему честь и доложил, что будет его проводником. Пэт кивнул и жестом предложил офицеру идти первым. Спустившись вниз по скользкому бревну, он по щиколотки увяз в вонючем месиве и осторожно двинулся вперед. На такую глубину свет проникал только сквозь проделанные в городских мостовых канализационные люки, время от времени попадавшиеся у них на пути. До Пэта доносились приглушенные звуки боя: уханье артиллерийских орудий, редкие взрывы разорвавшихся бомб, топот бегущих солдат.

Дойдя до пересечения с другим коридором, уходящим к югу, проводник на мгновение остановился. Здесь слышалось эхо винтовочных выстрелов.

— В четвертом секторе бантаги вскрыли мостовую и зарылись. Чувствуете запах горящей нефти, которой они нас поливали? Нам пришлось нелегко.

Им навстречу из канализационной трубы вылезли два заляпанных дерьмом человека, волочивших за собой труп своего товарища. Оставив мертвеца лежать в главном туннеле, они пустыми глазами посмотрели на Пэта, развернулись и поползли обратно.

Пэт обошел тело убитого солдата и тут же вжался в стенку, пропуская группу санитаров с носилками. Эмила трясло при одной мысли о том, чтобы выносить сквозь канализацию людей с открытыми ранениями, но у попавших в окружение солдат 1-го и 9-го корпусов не было другого выхода.

Следуя за проводником, Пэт вновь двинулся вперед, но вскоре ему опять пришлось остановиться из-за того, что им преградил дорогу какой-то сержант. Его вскинутая вверх рука была сигналом немедленно замереть на месте.

Сержант не сводил глаз с решетки в потолке.

— Слышите, как они поджигают фитиль гранаты? — прошептал он. — Если я скажу: «Бегите!», драпайте со всех ног и через четыре-пять секунд падайте на землю.

Пэт кивнул, и сержант махнул им рукой, разрешая пройти. На стенах виднелись отметины от предыдущих взрывов.

Едва только Пэт миновал отверстие решетки, как сержант крикнул: «Бегите!»

Оглянувшись через плечо, ирландец увидел, как сержант поднял брошенную сверху гранату, выдернул из нее фитиль и метнул обратно на улицу, послав вдогонку несколько отборных ругательств. Бантаги, в свою очередь, ответили ревом и воплями, несомненно, аналогичного содержания. Как ни странно, все это очень напоминало какую-то забаву, и Пэту показалось, что обе стороны наслаждались этой игрой в равной степени.

Впереди что-то вспыхнуло, полыхнуло огнем, и по туннелю прокатилась ударная волна.

— Бензин, — сообщил ему проводник. — Они льют его сквозь вентиляционные отверстия. Иногда обливают кого-то из наших. Пригнитесь — внизу воздух чище.

Бросив взгляд на навозную жижу у себя под ногами, Пэт решил, что есть вещи и похуже бензиновых паров. Вскоре они достигли места пересечения с еще одной канализационной шахтой, почти такой же просторной, как и та, в которой они находились. Пэт увидел группу солдат, наставивших винтовки на проделанное взрывом отверстие в стене, сквозь которое в туннель проникал дневной свет.

Казалось, это было настоящее царство хаоса: мимо ковыляли раненые и проносились солдаты с ящиками патронов, требуя уступить им дорогу, слышались винтовочные выстрелы и вопли бантагов, от которых закладывало уши, раздавались новые взрывы подожженного бензина, сопровождавшиеся животными криками боли агонизирующих людей, и все это происходило в жуткой грязи и вони. У Пэта появилось неприятное чувство, будто стенки туннеля могут в любую секунду сомкнуться вокруг него.

Наконец его проводник облегченно перевел Дух.

— Мы добрались до наших позиций — по крайней мере, еще час назад мы удерживали эту секцию. Вы еще не нюхали каменноугольного газа.

— Каменноугольного газа?

— Прошлой ночью в соседнем туннеле, ведущем к позициям Девятого корпуса, запахло газом. Эти ублюдки подожгли гору угля, соорудили какую-то трубу и начали мехами закачивать в канализацию газ. Ребята из Седьмого Суздальского напали на храм, где они установили это хитрое устройство, и все там разнесли.

«Гениально, — подумал Пэт. — Бантаги наверняка повторят этот фокус где-нибудь в другом месте; они будут выкуривать нас, как крыс».

Заметив у себя над головой отверстие, сквозь которое пробивался свет, Пэт с благодарностью ухватился за чью-то дружескую руку и мгновение спустя оказался в пустом просторном бассейне, еще недавно наполненном холодной водой. Бросив последний взгляд на канализационную шахту, в тусклом мерцании факела он увидел груду камней, заваливших туннель. С другой стороны завала, всего в десятке футов отсюда, были уже бантаги. Только вчера они подорвали стенку шахты, подложив под нее несколько сотен фунтов пороха. При взрыве погибло около двадцати человек.

Оказавшись наверху, Пэт был вынужден сощуриться, вновь привыкая к яркому свету. Крыши у бань не осталось, и все помещение было завалено грудами битого кафеля и обгоревшими досками. У одной из стен стоял десяток санитаров с носилками, ждавших приказа спуститься в туннель за ранеными, а рядом перепачканные дерьмом солдаты пытались открыть ящики с патронами и галетами.

Выбравшись по лесенке из бассейна, Пэт обвел взглядом развалины бань. Десять дней бесконечных боев превратили его штаб в дымящиеся руины. Однако, как ни странно, после этого людям стало даже легче оборонять это здание.

Из обрушившихся потолочных балок и нескольких тонн кирпичей были воздвигнуты прочные бомбоубежища. Вдоль остатков стен окопалась пехота, солдаты глубоко зарылись в груды каменных обломков, засев в десятках небольших одиночных окопов. Пригнувшись, Пэт следовал за проводником и, нырнув под плиту, некогда бывшую бронзовой дверью главного входа, оказался в глубоком бункере, где теперь находился штаб Шнайда.

Телеграфист, рядом с которым высилась стопка срочных донесений, деловито отстукивал ключом какое-то сообщение. В бункере стоял божественный запах свежезаваренного чая, и Пэт, скинув варежки, с благодарностью принял предложенную ему чашку и стиснул ее ладонями, грея замерзшие руки.

Возле одной из стен были поставлены на попа две скамьи, к которым прикрепили грубо нарисованную карту Рима.

— Мы потеряли двадцать второй квартал, — сообщил Пэту Шнайд, показывая на карту. — Пару часов назад бантаги захватили виллу в центре этого квартала.

— А что с храмом Венеры? — спросил Пэт.

— Ты ведь отправил туда полк из Двенадцатого Римского корпуса, так эти парни сражаются как дьяволы. Они говорят, что ни за что не дадут бантагам осквернить это место.

— Язычники! — с улыбкой проворчал Пэт. Блестящая идея посылать на защиту религиозных святынь римские полки принадлежала Рику, и пока это прекрасно срабатывало.

— Хочешь оглядеться? — спросил Шнайд.

— Для того я сюда и приперся, — отозвался Пэт.

Усмехнувшись, Рик жестом предложил ирландцу следовать за собой. Как только они выбрались из бомбоубежища наружу, их тут же окружил отряд пехотинцев в давно не стиранных мундирах. Многие из солдат, спасаясь от холода, накинули на себя заляпанные грязью одеяла.

— Сержант Жадович будет нас сопровождать, — сообщил Пэту Шнайд. О'Дональд обернулся, ожидая увидеть обычного русского сержанта — седобородого сорокалетнего мужика, обладающего несладким характером, но по-отечески заботящегося о своих солдатах. Вместо этого его удивленному взору предстал мальчик девятнадцати, в лучшем случае двадцати, лет. Однако холодные, беспощадные глаза мгновенно выдавали в нем прирожденного солдата. Пэт почувствовал странную ауру, окружавшую молодого сержанта. Что бы ни случилось, этот юноша выйдет невредимым из любой передряги, и потому другие солдаты будут тянуться к нему и беспрекословно выполнять его приказы.

— Так, господа начальники, зарубите себе на носу одну вещь. Как только мы выйдем за стену, главным буду я. Я скажу: «Стой!», и вы стоите. Говорю: «Ложись!», вы лежите. Следите за мной. Не вздумайте и пикнуть, а если я начну драпать со всех ног, вам лучше не отставать. Понятно?