Андрей Рымин - Вслед за Бурей. Книга первая. Доля слабых [СИ] Страница 32

– Значит, так. Все дела здесь бросаем и уходим на север. Отправляем к Валаю отряд, копий в десять, остальные в центральный поселок.

Видя, как, соглашаясь, принялся кивать головою Маргар, Яр, акцентируя свою мысль, продолжил более громким голосом:

– Но никакой обороны! Будем готовить исход! Мы уже посмотрели, на что твари способны! Еще одна битва, и от Племени ничего не останется! А если их будет больше? Гораздо больше?

Все молчали, и только Маргар, услышав слово "исход", не совсем понимая, о чем божий сын говорит, решил уточнить:

– Мудрейший, я что-то не понял, о исходе куда идет речь? И как его нужно готовить? Собрать припасы? Так на это полдня хватит.

– Собирать предстоит не только припасы, а вообще все, что сможем с собой забрать. И чем больше захватим – тем лучше. На новом месте все в дело пойдет, любая мелочь лишней не будет. – и видя, как вытягиваются лица охотников, не понимавших, куда клонит Мудрейший, Яр парой фраз сразу все прояснил, добив людей окончательно: – Вы что, еще не поняли? Если объявится новая Орда, а я в этом нисколько не сомневаюсь, нам всем только одна дорога – за Великую реку.

Рана, хвала Яраду, оказалась не такой страшной, как думалось поначалу, но все равно достаточно серьезной. Крупные сосуды задеты не были, и тем не менее, крови парень потерял слишком много. В тот день, когда, выбравшись из трещины и одолев чудовище, юноша двинулся на восток, стараясь, как можно быстрее и дальше уйти от поселка, Кабаз не правильно рассчитал свои силы и, на эмоциях, приправленных адреналином, преодолев более десяти миль, полностью себя истощил.

Удалившись на безопасное, как ему показалось, расстояние, парень смог отыскать, ближе к вечеру, небольшой ручей, на берегу которого, истратив на это последние силы, Кабаз промыл свою рану и растянулся на теплой земле, потеряв наконец-то сознание. Следующие трое суток пролетели как сон. Юноша, периодически приходя в себя, подползал к текущей воде, делал несколько жадных глотков и снова проваливался в беспамятство. Сильный молодой организм упорно боролся за жизнь и все-таки победил, так как на утро четвертого дня Кабаз, открыв наконец-то глаза, принялся вполне осмысленно озираться.

Спроси кто-нибудь парня, сколько времени он пролежал у воды, Кабан бы ответить не смог. События этих критических дней в памяти не удержались, оставив в воспоминаниях о себе только мутную, красную от постоянной боли в ноге пелену.

Напоследок напившись, парень покинул берег приютившего его в трудное время ручья и, не торопясь, заковылял на северо-восток, где он надеялся отыскать поселок Оленей, или на худой конец Великую реку, идя вдоль которой, точно уже не заблудишься. По дороге Кабаз старался разжиться доступной в его положении пищей. Есть хотелось безмерно, а для охоты не было ни сил, ни оружия. Зимой он, возможно бы, умер от голода, но вокруг стояло плодородное лето, и ягоды, съедобные корешки, а главное, птичьи яйца – встречались в огромном количестве.

Ближе к вечеру боги послали Кабазу большую удачу. Огибая заросли терновника, занимавшие половину встретившейся на пути поляны, парень наткнулся на стадо своих младших родичей. Дикие свиньи, давно и прекрасно усвоившие, что человек – это смерть, тут же задали деру, но часть полосатых молодых поросят растерялась и, оглашая окрестности визгом, принялась носиться кругами в высокой траве. Двуногий Кабан среагировал быстро и, завалившись вперед, накрыл своим телом одного из детенышей. Будущий ужин трепыхался, прижатый к земле, а на лицо юноши наползала улыбка. Перспектива наесться досыта приятно грела душу.

Костер, укрытый от посторонних глаз в неглубокой ложбинке, тихо потрескивал. Тушка добытого поросенка, насаженного на ошкуренную тонкую ветку, поблескивая стекающим жирком, медленно и равномерно зажаривалась на слабом огне. Глотающий слюнки Кабаз старательно, боясь пережарить нежное сочное мясо, покручивал импровизированный вертел. Сгустившаяся вокруг темнота пожрала весь мир, не сумев проглотить только крохотный пятачок засыпавшего леса, освещаемый пламенем костра.

С самого детства вбитая в голову каждого родича аксиома гласила: – "Все звери боятся огня", и занимавшийся ужином парень совершенно не беспокоился о том, что аппетитный запах жарившегося поросенка привлечет какого-нибудь хищника. Животное к костру все равно не сунется, а от созданий пришлой Орды место предстоящей ночевки молодого охотника отделяли многие мили. По крайней мере, Кабаз на это надеялся. Людей же парень не опасался и был бы безумно счастлив, если бы кто-нибудь вышел на его огонек.

Но все-таки осторожность – крайне полезное качество. Стоило парню расслабиться, и неприятности, нарываться на которые в последнее время начинало входить у Кабаза в привычку, тут же накинулись сзади и, в буквальном смысле, схватили за горло. Одна сильная волосатая рука крепко сдавила шею, не давая воздуху проходить в легкие, другая огромной грубой ладонью зажала юноше рот, блокируя готовый вырваться крик. Еще несколько цепких конечностей вцепились в руки и ноги, полностью лишая Кабаза возможности двигаться. Двуногие тени, подобно призракам, бесшумно возникли на границе света и тьмы, окружив со всех сторон маленький, освещенный костром пятачок. Последнее, что смог разглядеть охотник перед тем, как потерять от нехватки кислорода сознание, было склонившееся к нему лицо. Лохматое, бородатое, обезображенное диким звериным оскалом и злобно смотрящими из-под низких густых бровей глазами, но, безусловно, все-таки человеческое…

Глава восемнадцатая.

От злополучного поселка Орлов до рода Медведей по прямой было ближе, чем до селения Змей, куда отправился Трой, но более выносливый Тигр достиг своей цели часа на три раньше совершавшего частые привалы, тяжеловесного Гамая. Знаменитый силач, но, как выяснилось, никудышный бегун вошел в родное селение посреди четвертой с начала пути, темной ночи и, миновав свою хижину, где, наверное, уже давно спали мать, младший брат и сестра, отправился прямо к землянке старейшины.

Притормозив на пороге, не решаясь сразу отдернуть закрывавшую дверной проем шкуру, измученный великан оперся одной рукой на ближайшую стену, а другой слегка отодвинул край полога в сторону и закричал в темноту:

– Старейшина! Беда! Просыпайтесь!

Царивший внутри хижины мрак встрепенулся, наполнился удивленными сонными голосами. Из под найденного кем-то кресала посыпались искры. Не успел огонек в очаге разгореться, а чьи-то легкие шаги уже заспешили в сторону выхода. Полог распахнулся, и молодая девчушка, бывшая внучкой старейшины Марка, заспанными глазами уставилась на нежданного гостя.

Мирта сразу узнала пришедшего и, обернувшись, бросила себе за спину:

– Деда, это Гамай, – и, обратив свой удивленный взгляд обратно к охотнику, добавила тише, – Ты что тут делаешь? До утра подождать не мог?

– Мог бы, так не ломился бы, – и, отодвинув девчонку в сторону, Гамай, крикнул шагая в землянку, – Я захожу.

Внутри уже посветлело. Костерок в очаге разгорался, и отблески пламени плясали на лицах присутствующих. Помимо самого Марка, в просторной, по меркам Племени, комнате находились еще пара женщин, полдюжины отпрысков разного пола и старая вредная Берта, которая, будучи супругой старейшины, держала слабую половину поселка в колючих ежовых рукавицах. Она-то и начала, вместо приветствия, сыпать на застывшего у порога охотника обвинениями, оскорблениями и вопросами:

– Тебе чего надо, дубина! Нормальные люди, поди, спят давно, а этого олуха к нам принесло. Какого Зарбага вломился? Тебя еще внутрь не приглашали!

– Так беда же, – великан от такого приема слегка растерялся, но, вспомнив зубастые морды пришельцев, воспрянул и, ощущая сою правоту, продолжил на два тона выше: – Хоть бранитесь, хоть бейте, а ждать я не мог! Враги уже у Орлов, и мы станем следующими, если промедлим!

Тут уже оживился молчавший до этого Марк:

– Как у Орлов? А мы их здесь ждем со дня на день. – седовласый сутулый старик слегка шепелявил, в отсутствии многих зубов, и от волнения разбрызгивал в разные стороны слюни, – Про тварей мы уже слышали. Посланцы Мудрейшего два дня как забрали охотников, принеся эти страшные вести. Вот горе-то! Бедные родичи! Ты видел своими глазами?

– Нет, сам я не видел, но…

– Так, может, Эльм все-таки смог своих увести! – не сумевшая промолчать, Берта оборвала парня на полу-слове.

– Да нет же! Куда бы он их увел, как не к нам. А по пути сюда я ни самих Орлов, ни следов их так и не встретил. Да и с чего бы Кабазу врать перед смертью было бы?

Дальше парню пришлось спешно вернуться в прошлое и наскоро поведать присутствующим о событиях последнего дня, проведенного в компании Кабана и Тигра. Выслушав историю молодого охотника, Марк переглянулся с супругой, без одобрения которой серьезных решений не принимал, и задал показавшийся ему самым важным вопрос: