Дэйв Волвертон - Выбор принцессы Лейи Страница 32

Люк бежал без усилий. Сначала Тенениэл думала, что у него просто огромный запас сил, но через несколько минут заметила, что он даже не вспотел, как всякий обычный человек. Стало быть, он использовал чары, о которых она никогда не слышала. Тенениэл пришла к выводу, что Джай сильнее, чем она себе представляла. Правда, пленить его оказалось нетрудно, и Джай весь вечер тащился за ней, почему-то притворяясь, что не может освободиться от пут. Девушка чувствовала, что он ее не боится. К тому же он знал таинственные чары, о которых никто из сестер и не слышал.

— Ты всегда, творя чары, пользуешься словами? — на бегу, как бы невзначай, спросил Люк.

— Или жестами. Но некоторые умеют колдовать и молча, как ты,задыхаясь, ответила Тенениэл.

Люк оценивающе смотрел, как она с трудом, обливаясь потом, поднимается на холм. Девушка знала, что выглядит не лучшим образом. В племени надо будет переодеться в чистое.

Ночная Сестра была близко. Стоя рядом с Люком на лесистой возвышенности, Тенениэл принялась творить боевые чары. Поднялся ветер, втягивавший ее энергию. Девушка взглянула на сплошь поросшие деревьями склоны. Сквозь густой лес виднелись скрюченная фигура Ночной Сестры и силуэты солдат в камуфлированной броне имперских гвардейцев.

Один из них крикнул:

— Наверх, туда! — и поднял бластерное ружье.

Тенениэл сфокусировала чары. Подул магический ветер. Ослепляя врагов, в воздух поднялись старые листья и сучья. Затрещали деревья.

Девушка ухватила Люка и потащила сквозь бурю. Беглецов накрыла тьма, когда дикарка заставила взлететь верхний слой земли.

Смерч затмил небо, спасение было близко — и вдруг наступившую мглу молнией пронзила ярчайшая голубая вспышка. В двух шагах от беглецов стояла Ночная Сестра!

Тенениэл узнала ее — Очерон, женщина, некогда имевшая власть в их племени, щедро наделенная чарами обмана. Они попали в расставленную ловушку.

Карга расхохоталась. Изогнутая голубая.молния вновь летела с кончиков ее пальцев, лишив девушку дыхания. Пламя раз за разом вонзалось в нее безжалостными иглами. Мир закружился, а голубые молнии все играли и играли над ней. Вот молния коснулась груди, и грудь так похолодела, словно ее отрезали. Языки пламени заиграли на левой руке, и рука в одно мгновение увяла, точно отрезанная лоза. Вспышка с шумом поразила ухо — и все звуки замолкли. Огненная дуга коснулась глаз — и мир покрыла мгла.

Молнии высасывали жизнь из каждой клеточки. Девушка не могла сопротивляться, не могла бежать. Она ощутила такую беспомощность, что, падая, не сумела даже вскрикнуть. Время застыло.

Очерон довольно хихикала, из ее пальцев струился убийственный огонь. Чары Тенениэл пали, и ветер стих.

Все случилось столь стремительно, что Люк с опозданием вытащил Огненный Меч. Глаза Очерон удивленно расширились, она переключила внимание на Джедая, но все было кончено — Огненный Меч срубил ей голову. Из шеи вырвалось багровое пламя, словно струя горного водопада. Люк прикрыл лицо, заслоняясь от темной энергии.

Гвардейцы бросились сквозь черный туман, беспорядочно стреляя из бластеров, но после победы над Ночной Сестрой справиться с ними не составляло труда. Люк отразил Огненным Мечом их выстрелы и, перейдя в нападение, быстро всех перебил.

Затем он взвалил безжизненное тело Тенениэл на плечи и потащил через густой лес вниз по склону. Вскоре он заметил отверстие между корнями деревьев. Это оказалась пещера. Люк вошел внутрь. На камнях валялась охапка полусопревшей соломы. Люк соорудил из нее некое подобие постели и, положив на нее Тенениэл, внимательно осмотрел ее раны. Голубая молния оставила глубокие ожоги. Раны горели, Тенениэл кашляла, на губах выступила кровь. Девушка заплакала, понимая, что сейчас умрет.

Люк потянул за обуглившийся пояс ее туники, и тот лопнул. Джедай запустил пальцы в самую широкую рану. Его прикосновения успокаивали, как бальзам, и Тенениэл провалилась в глубокий неспокойный сон.

Во сне она снова была девочкой, ее мать только что умерла. Сестры из племени Поющих Гор положили тело на каменный стол, чтобы обрядить умершую и раскрасить ей лицо в живые цвета. Но Тенениэл знала, что мать умерла, и было невыносимо видеть, как сестры создают иллюзию жизни. Она взбежала по ряду серых ступеней мимо вытканного ковра с изображением сестер в желтом и белом, с боевыми копьями в руках. За ковром был Зал Воительниц или военный зал — помещение, куда не имеющим магических способностей мужланам и простым ученицам, вроде Тенениэл, входить запрещалось, независимо от положения их матери — хоть бы она была военной предводительницей — и независимо от одаренности.

Тенениэл зашла за ковер и остановилась, в ужасе глядя на непомерную ширину зала. Потолок, казалось, уходил в бесконечность, а дальняя стена терялась в тени. Военный зал был вырыт в горе, и даже эхо от дыхания Тенениэл затихало, рассеянное расстоянием. В стене слева было прорублено окно — достаточно большое, чтобы возле него могли бы встать в ряд, пожалуй, двадцать женщин, — и имело форму овала, напоминая огромный открытый рот, а прислоненные к низкому подоконнику копья напоминали неровные зубы ранкора.

Несколько долгих мгновений Тенениэл ощущала зияющую пустоту помещения и зияющую пустоту внутри себя.

«Проглочена, я проглочена».

Тенениэл закрыла глаза, стараясь забыть одеревеневшее, посиневшее тело, негнущиеся, скрюченные, как клешни, пальцы. И все же зияющий ужас не уходил. Откуда-то послышался крик испуганной девочки. Тенениэл побежала и всюду, куда попадала, раздвигала занавесы, за которыми скрывались залы. В залах, развалясь ва мягких кожаных подушках, пировали ведьмы. Они вели умные беседы, смеялись, колдовали. И все время Тенениэл слышала плач маленькой девочки, но казалось, никто его не замечает.

Когда Тенениэл очнулась, стояла ночь. На камне у соломенного изголовья тускло мерцал фонарик Джедая. Тенениэл не ощущала никакой боли, а только глубокое чувство легкости, какого никогда не испытывала. Одежды на ней не было, зато Джедай завернул Тенениэл в плотное одеяло.

Девушка ощупала грудь, лицо — все было цело. Она осмотрелась. Стены пещеры украшали древние изображения женщин в различных позах — одни положили руки на головы других. Одна женщина парила над толпой, другая проходила сквозь огонь. Пол в глубине устилали человеческие кости. Поверх них лежал скелет огромных размеров с ужасными зубами и длинными плечевыми костями — скелет ранкора.

Джедай куда-то ушел, оставив свой мешок. Тенениэл встала, попила воды из тыквенной фляги. Ноги озябли, она напихала в сапоги соломы и снова залезла под одеяло, почувствовав слабость. Голова кружилась, и не просто от усталости. Джедай залечил раны, не произнося заклинаний. Среди сестер никто из имеющих целебный дар не умел такого. Исцеляющие чары считались самыми трудными для овладения, и их пели в такой цветистой манере, что Тенениэл часто подумывала, что сестры больше напускают на себя важности, чем действительно требует магия. И все же никто не сомневался, что исцеляющие заклинания нужно петь. Если Джай умел творить чары без лишних слов, он обладал истинным могуществом.

Часто, разбивая лагерь под звездным небом, Тенениэл мечтала о мужчинах из других миров.

Гвардейцы из тюрьмы, закованные в броню, были не в счет, они ничего не смыслили в чарах и лебезили перед отступницами — Ночными Сестрами. Тенениэл верила, что где-нибудь там, на чужой планете найдется достойный ее мужчина.

Она потрогала грудь, где Джай прикладывал пальцы.

«Когда-нибудь, — подумала она, — кто-нибудь ощутит пустоту внутри меня».

Снаружи послышались шаги. Вошел Люк, ведя за собой Изольдера и Арту. Люк сел около девушки и провел ладонью по ее щеке.

— Тебе лучше? — спросил он.

Тенениэл схватила его руку, прижала к груди и кивнула. Увы, теперь он для нее потерян. Этот мужчина спас ей жизнь, и нельзя заявлять права на обладание им.

— Ночные Сестры собрались на месте сражения, но потом куда-то пропали, — сказал Люк. — Наверное, отправились за подкреплением.

— Они знают, где мы, — возразила Тенениэл. — Знают, что ты убил Очерон, одну из их сильнейших воительниц. Наверное, боятся, что мы их одолеем.

— А как же гвардейцы? — спросил Изольдер. — Их там может быть сотня.

Будучи всего лишь обыкновенным человеком, он ничего не смыслил в колдовстве.

— Они не в счет, — сказала Тенениэл и, спохватившись, что пришельцы могут не понимать ситуацию, как она, пояснила: — Гвардейцев легко убить.

— Не нравится мне это, — пожаловался Изольдер. — Мне не нравится сидеть сложа руки в пещере.

— Здесь Ночные Сестры не станут с нами сражаться, — ответила Тенениэл.Это место освящено кровью древних. — Она указала на человеческие останки.

— Ты действительно думаешь, что они сюда не сунутся? — усомнился Изольдер.