Дэйв Волвертон - Выбор принцессы Лейи Страница 33

— У мертвых тоже есть Сила, — сказала Тенениэл, глядя на груду черепов. — Ночные Сестры не захотят навлекать на себя гнев наших предков.

Люк кивнул. Ну, хотя бы Джай понял.

— Это ваши предки? — спросил он. — Как они сюда попали?

Обхватив руками колени, Тенениэл посмотрела ему в глаза.

— Давным-давно, — сказала она, — древние пришли со звезд. Это были воины, мастера механизмов, строившие ныне забытое оружие — механических воинов, похожих на людей. И они продавали их другим. Ваш народ изгнал их со звезд за совершенные преступления. Им не дали никакого оружия — ни пушек, ни бластеров. И они становились добычей ранкоров.

Тенениэл прикрыла глаза. Она столько раз слышала эту историю, что живо представила далекое прошлое, увидела заключенных, сосланных на Датомир.

— Это были свирепые люди, совершившие тяжкие преступления против цивилизации и потому заслужившие жизнь вне ее. Они считали себя выше законов. Их справедливо изгнали в мир, незнакомый с техникой, и в течение нескольких поколений мои предки жили, как звери. Они были уже близки к вымиранию, когда звездный народ сослал на Датомир Аллию…

Глаза Люка затуманились, как у старухи Релл, когда она вызывала видения.

— Аллия была из нечестных Джедаев, — уверенно проговорил он, подавшись вперед. — Старая Республика не захотела ее казнить. Джедаи изгнали ее в надежде, что через некоторое время она отвернется от Темной Стороны Силы.

Тенениэл продолжала:

— Аллия воспользовалась своими чарами, чтобы приручить диких ранкоров и охотиться для пропитания. Все свои знания она передала дочерям, научила их охотиться за мужчинами. Пока ранкоры доедали непосвященных, дочери Аллии процветали от поколения к поколению, в свою очередь обучая чарам своих дочерей. Мы разделились на племена и долгое время мирно соперничали в борьбе за мужчин, крадя их друг у дружки. Мы сами управляли своей жизнью, наказывая тех, кто пользовался ночными чарами. Мы верили, что наконец настал мир. Но изгнанные Ночные Сестры однажды собрались вместе. Сначала их было немного, но…

— Некоторые из вас пытались сражаться с ними их же методами, — догадался Люк, — и сами стали Ночными Сестрами.

Тенениэл взглянула на Люка.

— Значит, и в других мирах случалось такое? Некоторые сестры говорят, что это всего лишь болезнь, превращающая нас в Ночных Сестер. Другие утверждают, что причина в неправильных чарах, — я не знаю, какие чары они имеют в виду. Наши заклинания испытаны поколениями.

— Заклинания совсем ни при чем. Никакие заклинания не приводят к такому исходу, — сказал Люк. — Скажи, в каком возрасте были дочери Аллии, когда она умерла?

— Старшей было шестьдесят сезонов, — ответила Тенениэл.

Люк покачал головой.

— Просто ребенок — слишком молода, чтобы как следует познать Силу. Видишь ли, Тенениэл, это не сами заклинания придают тебе могущество. Ты извлекаешь могущество из Силы — энергии, создаваемой всем живым. Вовсе не чары рождают Ночных Сестер, а намерения, с которыми вы творите чары. Если твое сердце злое, твои деяния тоже будут злыми. Прислушайся к своему сердцу, и ты поймешь.

Тенениэл обеспокоилась.

— Думаю, ты уже понимаешь. Ты могла напасть первой и убить Ночную Сестру, но вместо этого ты старалась просто прошмыгнуть мимо. Твое великодушие поразило меня.

— Если бы я убила Ночную Сестру, я стала бы такой же, как она, — проговорила Тенениэл, изо всех сил стараясь скрыть свой страх.

— Ты прислушиваешься к Силе, позволяешь ей вести себя, — одобрительно сказал Люк. — Но в иных случаях ты жестока. Ты и впрямь считаешь, что можешь сделать мужчину рабом или закидать камнями, сохраняя свою безгрешность?

— Я не собираюсь тебя убивать, — волнуясь, ответила девушка. — Я даже тебя не поранила!

— Но ведь ты знаешь, что это нехорошо — лишать другого человека свободы?

Тенениэл с беспокойством посмотрела на него.

— Я… Я надеялась полюбить тебя. А если бы не полюбила, то могла бы продать кому-нибудь. Я не хотела причинить тебе зло. Дочери Аллии всегда так охотились за мужчинами!

Люк вздохнул.

— Вы берете пример со всех дочерей Аллии или с некоторых?

— Если женщина богата, она может купить мужчину, какого захочет, — запальчиво сказала Тенениэл. — А я не богата.

— А эти Ночные Сестры, что их связывает с гвардейцами? — вмешался в разговор принц Изольдер.

— Восемь сезонов назад вождь со звезд прислал гвардейцев на строительство новой тюрьмы. Изгнанница из нашего племени. Ночная Сестра по имени Гетцерион получила от них задание — помогать ловить беглецов. Но увидев ее могущество, люди со звезд испугались и решили удержать ее на Датомире. Они взорвали все гвардейские корабли, оставив собственных солдат в заключении. Ходят слухи, что Гетцерион убила тюремных начальников, и теперь гвардейцы так боятся ее, что выполняют любую прихоть. Она пообещала им свободу, если они помогут ей вырваться к звездам. Гетцерион увидела, как люди со звезд слабы. Она верит, что когда-нибудь будет править всеми мирами. Но сейчас Гетцерион довольствуется войной с моим племенем…

— А что Гетцерион делает с пленницами? — неожиданно спросил Люк.

— Одних убивает, других держит в рабстве, третьи присоединяются к ней, — ответила Тенениэл.

— Так я и думал…— Люк опустил глаза. — Гетцерион знает, что делает. Она надеется склонить всех сестер к Темной Стороне Силы. С таким войском она в самом деле может захватить власть повсюду. — Джедай взглянул на девушку.Ночных Сестер много?

— Не больше сотни, — ответила та. На какое-то мгновение ее охватила надежда, что Люк знает, как от них избавиться, — но он побледнел от ее ответа.

— А сколько сестер в вашем племени? Тенениэл редко возвращалась в племя, не была там уже три месяца.

Кто знает, сколько сестер погибло и скольких захватила Гетцерион! Тенениэл боялась отвечать. Но может быть, Джаю и это покажется достаточным?

— Двадцать пять, — ответила она. — Может быть, тридцать.

Глава 16

В кухонном очаге играло пламя, на углях шипел и булькал чан с соусом. Мужчины разделали тушу зверя и разложили на глиняные блюда куски мяса с клубнями, орехами и молодыми побегами каких-то растений. Хэн рядом с Чубаккой, Леей и Трипио сидел на кожаных подушках на полу в крепости племени Поющих Гор. Голова Хэна клонилась на грудь. От усталости, наступающих сумерек и сытости держать глаза открытыми было трудновыполнимой задачей. Но Чуви с повязкой на ребрах продолжал жадно глотать яство. Чудесная способность к регенерации позволила вуки выздороветь за день.

Через открытые окна были видны отдаленные грозовые облака, вспышки зарниц. Над горами ярко сверкали звезды.

Поодаль смеялись ведьмы, обучая молодых ведьмочек творить чары. На девушках были рубахи и штаны из простых шкур, а не изысканные костюмы прошедших полный курс обучения. Они сняли головные уборы, распустили волосы. Без воинственного наряда они не казались грозными и напоминали Хэну простых крестьянок.

Мужья ведьм в туниках из растительных волокон безмолвно работали и подносили блюда так тихо, что Хэн чуть ли не кожей чувствовал телепатическое общение с ними женщин.

Огвинн сидела тут же, неподалеку. Заметив, что Хэн то и дело поглядывает на отдаленную грозу, она проговорила:

— Не беспокойся, это Гетцерион бьется в бессильной злобе. Но она далеко. Бури Силы сегодня не будет.

— Гетцерион создает эти молнии? — воскликнул Трипио, и его глаза вспыхнули. — Интересно, сколько же энергии она может произвести?

Огвинн беззаботно взглянула на небеса, где, будто специально для нее, изогнулось оранжевое дерево со множеством ветвей.

— О, она очень могущественна и очень зла. Но сегодня она не придет. Она собирает сестер своего племени и ждет, пока все они соберутся. Так, значит, документ свидетельствует, что Датомир — твоя собственность, — переключилась она на другую тему. — Он действительно чего-то стоит?

— Будет стоить, когда Новая Республика отвоюет данный сектор галактики, — ответила Лея на Хэна.

— Как скоро это случится? — спросила Огвинн.

— Трудно сказать, — ответил Хэн, с беспокойством поглядывая на небо.Может быть, через три месяца, а может быть, через тридцать лет. Но отвоюет, в этом мало сомнений.

Цзиндж — великий воин, но не слишком хороший правитель. Чем больше мы уничтожим его кораблей, тем скорее миры ускользнут у него из рук. Как только его офицеры увидят, что диктатор ослаб, они вцепятся ему в горло. Чубакка внушительно зарычал.

— Он говорит, что Цзиндж падет через год, — перевел Трипио, — однако, исходя из нынешнего положения дел, он может продержаться значительно дольше. По моим оценкам, Цзиндж сдастся лет через четырнадцать.

— Думаю, Чуви ближе к истине, — промолвил Хэн. — Но и потом дела могут какое-то время идти не совсем гладко.