Денис Пронин - Почти библейский исход Страница 32

Пока «сладкая парочка» утоляла созидательный зуд в мозгах и передних конечностях, женщины попросили «прибраться» не участвующих в связь-работах, а сами приступили к приготовлению перекуса. И как-то удало за процесс взялись! Мы только оттащить покойников успели метров на двадцать в сторону Ростова и умыться, а уже на одной «туристической» газовой плитке кипит чайник, а на другой попыхивает кастрюля с варевом каким-то. И запах — м-м-м!

Гречка с мясом была чудо как хороша. Под крепкий чай, на свежем воздухе — просто изумительно! Под добавку мысли вновь вернулись к извечному отечественному вопросу — «Что делать?» Точнее даже, «Как?» и «Где?», потому что ответ на основной вопрос для меня, как счастливого «молодожёна» был ясен — жить долго и счастливо.

Насчёт «где» намётки были — например, район двухсотого километра Волоколамского шоссе. От асфальта — километров пятнадцать по гравийке — и вот она, полузаброшенная деревушка с пятнадцатью на 2002 год жителями. И от неё — ещё три километра по просёлку до невесть как полученных знакомым двадцати гектаров лугов и куска леса. Знакомый подошёл к вопросу землепользования творчески — поселил там две семьи беженцев из среднеазиатчины и организовал небольшое поместье. Барином эдаким стал — семейства трудились и сдавали сельхозпродукцию, чем и жили, а барин приезжал на рыбалку и охоту, попутно забирая свою «десятину». Правда, с полгода назад он неожиданно отбыл за океан. «Петь, у нас тут опять трагически изменился состав акционеров, так что сам понимаешь…» Правда, успокоил, что ненадолго, и попросил наведываться и приглядывать. Катался я туда в январе — всё в порядке было, все живы-здоровы, революциями не пахло. Так что, как вариант где жить — есть.

А вот с «как» было веселее. Микропрапор внутренний уже сидел за конторкой и, разматывая рол газетной бумаги, убористым почерком писал списки потребного на сейчас, на завтра и на всю оставшуюся жизнь, сразу их разбивая на «срочно», «надо», «неплохо бы» и «если попадётся — прихвати». Сюртук Гоголя, бакенбарды Пушкина, борода и босые ноги Толстого придавали ему творческий и занятой вид, так что я на цыпочках покинул юдоль его, поблагодарил кормилиц и, позвав Лену, пошёл к недоразобранным ещё трофеям. А то непорядок — барышня невооружённая до сих пор.

Шефство над Леной было делегировано Семёну Семёновичу — бравому и юному наследнику Семёна Михайловича. Для неё прекрасно подошёл один из двух милицейских «укоротов» и ПМ из тех же источников. А я в компании Тотти и Семён Михалыча приступил к разбору и делёжке милицейского «наследства».

С похожим «джентельменским набором» мы уже сталкивались. Где? Да в Египте. Правда, для разнообразия причиной аварии выступили не мы, но содержимое багажника и сумок на заднем сидении говорило об определённой схожести мыслей «наших» и «ихних» представителей правопорядка. «Наши-то и позапасливее, и предприимчивее!» — высказалась Саша в ответ на мои озвученные умозаключения. Какими были планы «дядей Стёп» — уже не выяснить. Куда они торопились, где жить собирались? Ладно, делим этот «апельсин» — и по коням!

Лену «осчастливили» цинком «пятёрки» и сотней патронов для ПМа. Одежду — новую, с бирками — разобрали по потребности и размеру. Лично мне достались две пары камуфлированных штанов, нетолстый зелёный свитер и великоватая куртка с радующим количеством карманов, тоже камуфлированная. И каждому участнику «автопробега» — по Семёнычевой жмене ювелирных изделий из увесистой сумки, найденной в ногах заднего пассажира. Навскидку — по килограмму на нос досталось колечек, цепочек и прочей дамской фигни.

«Всё? Поехали?» «Поехали!» Собрались и двинули в путь с одним изменением — Лена с обновками поехала с Семён Семёнычем в кабине «Хёндэ».

На сытый желудок ударненько так прокатились почти до Новой Усмани, бронебульдозером продравшись через Богучары, Новый Мамон, Павловск и «краешком» обойдя Средний Икорец и Каширское. А дальше — три «ЧП районного масштаба», нефатальные, но взаимосвязанные.

Сперва я принял замеченную фигуру за «отбившегося от стаи» недопокойника. Приняв поправее, чтобы сбить его с дороги, метров за пятьдесят от него начал терзаться «смутными сомнениями» — походка не зомбячья и объёмистый рюкзак за плечами. Тотти как-то тоже мялся. Саша по внутренней связи согласилась, что если это и зомбяк, то какой-то необычный. Наконец, когда до пешехода осталось метров двадцать, человек остановился, повернулся к нам и поднял руку.

Остановились, вылезли, познакомились. Забавный персонаж! Моисей Аркадьевич, не больше и не меньше! С классическим топором лесоруба из заокеанских фильмов про покорение дикой природы на плече! В, прямо скажем, прохладную погоду, на обочине пустынного шоссе во время зомбокалипсиса встретить одетого в тёмный костюм-тройку и широкополую шляпу пешехода — как-то неожиданно. Нет, и костюм, и шляпа, и выбивающиеся из образа частого посетителя синагоги военнообразные ботинки носили следы долгой дороги и ночёвок «где придётся». Но в целом вид его был опрятным и ухоженным. Странный человек — нам он махнул рукой не для того, чтобы мы подвезли! У него ВОДА КОНЧИЛАСЬ!

Предложение подвести он мягко отклонил, заявив, что «домой в Липецк» он ДОЛЖЕН дойти пешком! Все аргументы разбивались о непреклонное «спасибо, но я сам». Ну, как говорится, «у каждого Додика — своя методика», хотя меня подобные непонятно упёртые люди и раздражали. Я даже не очень-то и удивился, когда мы попытались вооружить его чем-то более подобающим для пеших прогулок в данный исторический момент. Всучить ему удалось только немного египетских ещё консервов и две «полторашки» негазированной воды с Лениной заправки. Оставив его паковать полученное, попрощались и разошлись по машинам.

Ага, расселись и помчались! Виновником — косвенным — второго ЧП выступил ваш покорный слуга. Что послужило причиной — погода, не так вставшие звёзды, солнечная активность или тупо невезуха — не знаю, но при попытке влезть за руль спину мне прострелило, и качественно. Так, что покинуть водительское кресло из положения «наполовину залез» смог только при посильном участии Тамира. Кому как, а мне ситуация привычна, хоть и неприятна — больно же! «Реанимационные мероприятия» заняли минут пятнадцать — пока нашли диклофенак, пока я его откушал, пока повисел на плечах Тотти… Полегчало, но за руль я не сел, а улёгся в грузопассажирском отсеке, Тотти сел за руль, а Юля — на штурманское Тоттино сиденье. И поехали искать место, где я мог отлежаться часов двенадцать, если не больше. Экспресс-лечения хватило только на лёгкое обезболивание. Зато, если найдём — тогда к утру я буду готов к «продолжению банкета». Я имею в виду — к завтрашнему утру. Или, край — к послезавтрашнему.

А Моисей Аркадьевич, кстати, в суете участия не принимал. Пока «участники регаты» вокруг меня выплясывали, он упаковался и пошёл себе. Да и дай бог ему дойти.

Приют нашли с третьей попытки. Первую я упустил из-за горизонтального положения. О целесообразности мог судить только по словам Юли, которая доводила до меня решения Саши, сидящей высоко, глядящей далеко и оценивающей всё со своей военной точки зрения. Второе потенциальное место стоянки я уже рассмотрел, хоть и скрючившись и издалека в бинокль — количество мёртвоживых было признано чрезмерным. В итоге приют нашли в двухэтажном кирпичном доме возле церкви, стоящей на холме рядом с сельским погостом на расстоянии километров трёх от ближайшей деревни. И в доме, и в церкви ни живых, ни мёртвоживых не нашлось. Только окончательно мёртвые — две бабульки с разбитыми головами и священник, судя по всему, упавший с колокольни. Обо всём этом я узнал на следующий день — меня, после осмотра территории и зданий Сашей, Тамиром и старшим Семёном, который Михалыч, Юля отвела в, по её словам, «странноприимный дом», уложила на кровать, накормила какими-то таблетками и оставила одного. И то ли от таблеток, то ли от обиды, что «все меня бросили», но я провалился в сон. А пока я спал, свободные от охранных и хозяйственных работ «убирались» — мужчины похоронили бабулек и священника, а женщины прибрались в храме.

Проснулся я только на следующее утро. Один, раздетый, на чистых простынях. Маленькая комната, всей мебели — две кровати и столик между ними. Ощущения — прямо скажем, неоднозначные. Из хороших — спина не болела, телу везде было комфортно и удобно, никуда не хотелось — ни в туалет, ни перекусить или выпить… С головой — хуже. Наблюдался в ней некий «плюрализм». Конфликт эдакий от ощущений. Нет, мне очень нравится мир и покой в душе, отсутствие раздражающих факторов типа отходняка или похмелья… Но вот неосознанное «выпадение из реальности» раздражало всегда. Одно дело целенаправленно сел, нагрузился водкой и уснул, другое — внезапно потерял связь с окружающим…