Джен Александер - Пустошь Страница 35

Уэсли смеется глубоким, заразительным смехом. Я невольно улыбаюсь. Непохоже, что этот смех принадлежит людоеду или агрессивному человеку. Он вообще не принадлежит этой игре.

Надо как-то преодолеть себя. Не забывать, что не Уэсли напал на меня.

Потому что он уже начинает мне нравится.

– Чем подумываешь заняться, когда выберешься отсюда? – спрашивает Уэсли.

Я чувствую, как в меня впиваются три пары глаз. Щеки вспыхивают. Несколько недель назад, до встречи с Декланом, я бы ответила: «Убегу как можно дальше от границы». Теперь я уже в этом не уверена. С помощью конфигуратора можно спасти тех, кого я оставила в нескольких километрах к югу. Как только я выберусь отсюда, я соберу всю волю в кулак и…

– Убегу как можно дальше от этой чертовой игры, – вру я, глядя на Деклана.

Он отводит глаза.

– А ты? – Уэсли обращается к Миа, которая сосредоточенно крошит в руке пригоршню листьев. – Куда ты отправишься?

Она долго молчит и наконец отвечает:

– Вернусь к брату. Ему десять, я должна о нем позаботиться. Он жив, я знаю. Не может быть, что он умер.

Удивляться нечему, Миа не та девушка, которую я знала. Но принять это нелегко. Надеюсь, она найдет младшего брата. Искренне надеюсь. И все же когда я опускаю веки, глаза начинает щипать. У Миа есть брат, у Деклана – Уэсли, а у меня ничего, кроме горстки разрозненных воспоминаний.

Я чувствую себя обманутой.

Остальные едва успели поесть. У нас еще пять минут на отдых, но я не могу усидеть на месте и отправляюсь вперед, когда они только начинают собирать вещи.

– Вертью, подожди! – окликает Деклан.

Я лишь быстрее переставляю ноги, не обращая внимания на боль в мышцах.

Деклан догоняет меня и берется за лямку моего рюкзака.

– Эй, ты почему… ты плачешь?

– Нет.

– Послушай, извини, что я тебе врал. Просто я…

– Не думай, что на тебе свет клином сошелся!

Я смотрю в землю. Смотрю на ботинки Деклана. В слабых лучах солнца на них видны пятна засохшей крови. Я со вздохом расправляю плечи. Уэсли с Миа уже близко, и я даю себе слово, что буду держать себя в руках. Ради нее.

– Давай сменим тему, хорошо?

Деклан притягивает меня к себе, так что наши лица почти соприкасаются, и приоткрывает губы, как будто хочет сказать что-то… или сделать что-то… Даже не знаю, что бы я предпочла. Но тут Уэсли ударяет его по плечу.

– Ну, идем?

– Да, пора кончать, – отвечает ему Деклан, по-прежнему глядя на меня.

Глава двадцать первая

Следующий привал мы делаем на складе, который заметила в стороне от дороги Миа. Девушка она робкая, зато глаза у нее что надо. Пока остальные едят и выпивают две бутылки на троих – вода у нас кончается, а в логове людоедов удалось раздобыть всего с десяток бутылок, – я поднимаюсь на второй этаж, устраиваюсь в углу между штабелями ящиков и стеной и заглядываю в сознание к Оливии.

Она идет по крытому мосту из толстых стеклянных плит голубовато-зеленого цвета, в крышу которого вделаны лампы. Мост соединяет два небоскреба. В обе стороны течет плотный людской поток. На каждой второй плите светится реклама: лечебная и косметическая регенерация в кредит, одобренные «Лан корп» игры для пациентов любого возраста, отдых в подводном санатории, который предлагает все от массажных салонов до генетических спа-процедур. Однако Оливия видит только одно – худого парня с кудрявыми каштановыми волосами, идущего прямо нам навстречу. Лэндона. Его изумительные голубые глаза ловят ее взгляд. Поравнявшись с Оливией, Лэндон что-то вкладывает ей в руку, а в следующее мгновение растворяется в толпе.

Оливия входит в здание на другом берегу, проскальзывает в огромный зал и присаживается на корточки между блестящей белой платформой и столом. Она раскрывает ладонь – на ней лежит плоский черный прямоугольник размером с ноготь на большом пальце. Опустив этот миниатюрный чип в центр планшета, девушка кладет его на платформу. Над нами возникает голографическое изображение Лэндона. Парень улыбается, и я замечаю, что между передними зубами у него небольшая щель. Я не обратила на нее внимания, когда он сидел рядом с нами в саду на крыше. Оливия хочет прикоснуться к нему, однако ее рука проходит прямо сквозь проекцию.

«Допотопная техника, знаю. Но мне нужно было как-то передать тебе весточку. Очень тяжело находиться в одной провинции и не иметь возможности увидеться с тобой, дотронуться до тебя, поговорить. Мне так не терпится увидеть тебя через неделю в обычном месте! Когда-нибудь, где-нибудь, как-нибудь мы обязательно встретимся в реале. Я люблю тебя, Лив».

Голограмма исчезает.

Дыхание у Оливии перехватывает, и она опирается на белую платформу.

– Лэндон… – рыдает она, закрывая лицо руками.

Если бы Оливия с Лэндоном виделись не в «Пустоши», а их встречи не превращались в притворный роман между Итаном и мной, мне стало бы ее жаль. Оливия наступает ногой на чип, и ее слезы затуманивают мне обзор.

Неловко исподтишка наблюдать за чужими страданиями. Я выхожу у нее из головы…

И оказываюсь лицом к лицу с Уэсли.

Я вскрикиваю и тут же затыкаю себе рот рукой.

– Что ты здесь делаешь? – сердитым шепотом спрашиваю я.

Уэсли протягивает руку, и мне чудится, будто он хочет меня задушить. Но он только помогает мне подняться и пристально смотрит на меня. Оказывается, я ошибалась: глаза у него не темные, как у Деклана, а светло-серые, словно затянутое тучами небо.

– Дек попросил тебя разыскать. Он запустил на планшете симуляцию – хочет проверить, нет ли более быстрого способа выбраться из игры.

После недолгого молчания Уэсли спрашивает:

– Клавдия, с тобой все в порядке?

– Все нормально.

– Ты выкрикивала имя – Лэндон. Твердила его снова и снова. И ты плачешь.

Я хочу повторить, что со мной все нормально, но тут дотрагиваюсь до своей щеки – она действительно мокрая. Какое-то время я просто смотрю на Уэсли с открытым ртом и прижатыми к лицу руками. Потом смахиваю слезы и вытираю пальцы о край футболки.

– Дурной сон.

– Точно? Глаза у тебя были открыты, а лицо такое…

Уэсли сжимает пальцы в кулаки, словно силится выдавить из себя остаток фразы. Я дотрагиваюсь до его руки, и мы оба прерывисто переводим дыхание.

– Какое?

– Будто ты персонаж. Не человек, а именно персонаж.

Мне представляется собственное лицо, лишенное всяческого выражения и залитое слезами. Я стискиваю локоть Уэсли и принужденно смеюсь.

– Все хорошо. Честно.

Я даже не поднимаю на него взгляд, чтобы посмотреть, поверил он мне или нет, – я сама себе не верю. Спускаясь по лестнице вместе с Уэсли, я всей душой надеюсь, что он не станет рассказывать Деклану об увиденном.

Уэсли – не Итан. Я не могу им помыкать. Он не будет держать язык за зубами просто потому, что я так велела.

Мы входим в небольшое помещение, расположенное в глубине склада. До того как жителей штата эвакуировали, здесь, наверное, был кабинет: на столе лежат стопки пожелтевших от времени ломких бумаг и стоит компьютер, покрытый толстым слоем пыли. Я устраиваюсь между Миа и Уэсли. Деклан сидит напротив и ест. При виде меня он удивленно приподнимает бровь:

– Все в порядке, Вертью?

Я шумно втягиваю носом воздух.

– Да.

Сколько можно спрашивать, все ли со мной в порядке? Все отлично.

До конца привала я смеюсь, если остальные смеются. Заставляю себя проглотить кусочек ПДР, когда они садятся есть. Пытаюсь поддерживать разговор и слушаю, как Миа рассказывает о своем брате Дэниеле.

– В тот день, когда приемная мать нас продала, я заметила фургон еще до того, как он подъехал к дому. Я крикнула брату: «Спасайся!» Он очень быстро бегал… то есть бегает. Наверняка он добрался до какого-нибудь безопасного места.

Карие глаза Миа блестят от слез, однако голос звучит твердо – впервые с тех пор, как Деклан отсоединил ее от геймера.

Какое-то время мы все молчим. Наверное, в голове у каждого проносятся те же образы, что у меня: жуткие фургоны, приезжающие за нами посреди ночи; никому не нужные дети и бродяги, которых продают, словно скот, потому что они якобы опасны для общества. Я размышляю о Дэниеле – безликом мальчике с карими глазами старшей сестры.

Миа думает, что ему по-прежнему десять. Верит, что провела в «Пустоши» несколько недель, а не лет. У меня не хватает духу признаться во лжи. Ее брату сейчас лет тринадцать, если, конечно, он еще жив.

Я даю себе слово рассказать Миа правду, как только мы выберемся из игры. Я помогу ей найти брата, если от него хоть что-то осталось. Это отчасти искупит мою вину.

Поев, Миа с Уэсли сразу же отправляются в путь. Мы с Декланом задерживаемся и проверяем, не забыли ли чего-нибудь важного. Подозреваю, что это он попросил их уйти вперед, но вслух ничего не говорю.

– Миа – приятная девушка, – замечает Деклан.

Я наклоняюсь и застегиваю карман рюкзака.

– Болтать о пустяках ты явно не умеешь. Выкладывай, что собирался сказать.