Сокрушитель (СИ) - Поселягин Владимир Геннадьевич Страница 35

Освободилось с потерей вертолёта порядка тридцати тонн, тут и сам вертолёт, и запчасти, и снаряды, большую часть утопил, мне без надобности, ну и слетав в Москву за своим схроном, побывал у немцев в тылу. На мотодельтаплане летал, нашёл нужный пункт сбора, немцы трофеи Киевского котла всё ещё осваивали, и увёл новенькие гаубицу «МЛ-20» и полковой миномёт, и до предела загрузился снарядами и минами к ним. Вот и всё. Правда, гаубицу использовал только раз, тогда же и «Леопарда», это я про станцию артиллерийской разведки. Я больше тылы чистил, но как-то попал под удар вражеской артиллерии, за неделю до ранения, и мне это сильно не понравилось. В штабе дивизии рапорты писал по уничтоженным немцам, когда обстрел начался. Решил поквитаться. Нашёл станций местоположение батареи, той или нет, не знаю, в двенадцати километрах от меня, и сделал пристрелочный выстрел. Проверил как летит снаряд и где рванул, и дальше дал три выстрела, станция показала, снаряды легли точно где батарея находилась, та не отвечала, я ещё туда десять снарядов закинул, и затих, убрав станцию и гаубицу. А ночью слетал, сверху глянул в очки ночного видения. Хана батарее. Два орудия исковерканы прямыми попаданиями, ещё одно орудие чинили на месте, и сильно побитые расчёты видны. Свежая общая могила. Я сел недалеко, сбегал, взял языка, и узнал от него всё что нужно. Мне было интересно. Да, по сути батарею я уничтожил, хватило бы и шести снарядов, прямые накрытия, те не в укрытия стояли, им хватило. А вообще я вёл огонь как две гаубицы. Тут же расчёт в девять рыл с орудием должен заниматься, а я один, станины раздвинуты, орудие у меня так и в хранилище хранится, снаряды раздельного заряжения. Я просто после выстрела открывая затвор совал руку в ствол и доставал внутри снаряд, у меня только осколочно-фугасные были, потом гильзу с пороховым зарядом, и закрывал затвор, стреляя. За минуту не три-четыре выстрела делал, как нормальный опытный расчёт, а пять-шесть. Это если не надо менять установленный прицел. Да, при выстреле из гаубицы рядом со станцией, у той помехи идут. Я вот не знал о таком. Поступил проще, поставил гаубицу в овраг, и дело пошло. Стенки глушили. Да и немцам сложнее выявить позицию было. Они кстати отвечать начали, когда я уже удалился от позиции.

Вот так у меня эти три недели и прошли, очень интересно и динамично. Между прочим, я был всем доволен, мне нравилось, а тут гады такую ловушку с обстрелом устроили. Она не первая, из двух других я вырывался. Даже один раз ловушку в ловушке сделал, те на меня целой ротой, хотели окружить, а я их на свою. Вывел на поляну и встретил «Шилкой» с другой опушки. Потом что осталось, около полувзвода, нагнал на своих двоих. Никто не ушёл. В общем, здорово, я в восторге, жаль зенитку нигде не применить было. Да не летали немцы. И танк без дела хранил. Я вот на мотодельтаплане в редкие часы затишья в небо понимался, и одет так, чтобы не продуло. Специальный костюм высотный, зимний, там же у норвежцев купил. Да шлем. Не особо помогало, но если овечий тулуп сверху, то нормально. Это я к тому, что на данный момент всего сто два килограмма свободного места в хранилище. Полный заряд для гаубицы оказался тяжёлым, сам снаряд сорок шесть кило, плюс пороховой заряд и гильза, почти десять вместе. Потому выпустил тогда снарядов на семьсот килограмм. Да, я возместил потерянное, правда было двенадцать снарядов чисто фугасных, но ничего страшного. Из хранилища постепенно запасы тратились, поэтому при полной заполненности, сто кило свободного, это нормально.

Да ладно, жив, уже хорошо. Осколок прошёл ногу насквозь, подрав галифе. Между прочим, у меня не красноармейские шаровары были, а командирские синие галифе. Такие бойцам НКВД уже не выдают, только командирам. Ничего, поищу и добуду. Так вот, осколок прошёл между малой и большой берцовой костью, подрал мясо, нитки занёс, я почистил как мог, перевязал, и на снегоходе к дороге. Там выполз, вот вскоре и подобрали обозники. Дальше в дивизию, главный особист моим ранением очень убивался, в медсанбат отправил, хотел там задержать, долго рану чистили, зашили и в тыл на санитарном поезде. А немцы так под Брянском и не прошли, удержала наша дивизия позиции. Три недели держала и дальше держать будет. Приятно осознавать, что и я внёс небольшой вклад в это дело. Там и подкрепления подошли, усиления. Тут в госпитале меня орден и нашёл, первый пока, но ничего, новые заработаем. Это пока все новости, жив и хорошо. Очень даже хорошо, что жив. Да что хорошо, это замечательно. Да, была причина. Я когда на толчке сидел, вытянув раненую ногу, в полночь приспичило, уж извините за подробность, эти чёртовы портальщики появились. Ну когда они хорошую новость скажут? Сказали плохую. Последняя у меня жизнь, на душе метка, они её видят. Кто и зачем ставит, неизвестно, но больше этих переселенцев они не видели. Вообще у всех душ метки, если нет, то переселенец. Короче, теперь со мной работать не вариант, а искали меня, чтобы работу предложить, спасти адмирала Макарова в РЯВ, а тут такая неожиданность. В общем, вышли на контакт, просветили и отбыли, а я остался сидеть в расстроенных чувствах. Раньше как, жил как шальной, уверен был, умру, новая жизнь. А тут такая пощёчина, отрезвляющая по лицу. Я лично пожить хочу подольше, а с этой войной не вариант, что доживу до конца. Я не трус, я воин и не боюсь смерти, просто… да пожить хочется. Здесь реально как в последний раз живу. В общем, теперь лихие кавалерийские наскоки в прошлом, воевать буду спокойно, контролируя себя, и не лезть на рожон. Стать трудягой войны, они как раз и проживут войну. Вот к таким мыслям я и пришёл, осмысливая новости от портальщкиов. Я им вполне верил. Да как-то ни разу те не обманывали. Всё бывает в первый раз, согласен, но чую, правду мне сказали. И что это за метка? Теперь сиди, гадай. Да, судьба у меня снова круто переменилась. Три дня назад приходил один майор госбезопасности. Восторги от старшего особиста моей дивизии дошли до нужных людей. В общем, формируются группы охраны тыла, специально людей обучать будут. Не на блокпостах стоять, а вести активный поиск, загон, и уничтожение. На подобии ягд-команд немцев, которых у них пока не было. Не с этих ли групп те скопировали свои ягд-команды? Тут не только от просочившихся немцев, но и подразделений вражеской разведки, агентуры и диверсионных групп. Вот меня и включили в такую, Брянского фронта. Не спрашивали, просто уведомили. Перед этим майор долго интересовался как я работал, понял, что одиночный игрок, покивал, но не передумал.

А красиво пара выступает. Темнота, два фонаря освещают почищенный лёд пруда, играет патефон вальс, слышно через открытую форточку, и они как в сказке кружат. Вот те закончили, и мы зааплодировали, я руки повыше поднял, чтобы те видели, палаты освещены, видно снаружи, что места у окон все заняты. Те направились к вещам, а мы по койкам. Наш госпиталь на окраине Москвы, пусть окраина, но всё же столица. Вон, часто выступают артисты, или вот так на льду. Такое представление, честно скажу, видел впервые, молодцы ребята. Постукивая костылями, я вышел в коридор и пройдя до поста дежурной, потом по лестнице спустился осторожно вниз, и к входным дверям. Дальше санитарка-дежурная не пускала. Я узнал насчёт фигуристов, слышал, что их покормить собирались, но их пока не было, поэтому ожидая, задумался. Тот майор меня не удивил. Слышал я о создании таких команд, дело закончилось пшиком. Ни одна дольше лета сорок второго не проработала. Нет, тут всё честно, бегали по лесам и степям, ловили, задерживали, вели агентурную работу. Глупость, совершённая в том, что их подчинили армейскому командованию, такие группы в армиях, не ниже, свои у армий и фронтов. Эти командиры считали такие группы личными резервами и, если где тяжело, они бросали их в бой. В общем, быстро сточились эти профессионалы в тех боя, так снова тылы открыты оказались. Большую часть профи потеряли, больше эти группы не восстанавливали. А армейцам что скажешь? Эти дубы просто не понимали, что творят, руками разводят, мол, так надо было. Правда, был там один генерал, решил, что если те так у него в тылу против диверсантов работают, то могут и в немецких тылах диверсантами побыть. Специфику знают. Эти дольше продержались, немало славных дел в немецком тылу совершили, но и только. Вот бы попасть в эту группу, но только насколько я знаю, они на Калининском фронте.