Эдгар Берроуз - Великий воин Страница 39

— Не искушай меня, — взмолился он. — Я и сам хочу уйти. Впервые в жизни у меня возникла потребность покинуть город, но я не могу сделать этого. Защищайся, Джон Картер!

Один из нас умрет, если ты не испытываешь желания идти со мной добровольно.

— Если я пойду, умрем мы оба, — сказал я. — Это же глупо, друг.

— Защищайся, — последовал его ответ.

Мне ничего не оставалось делать, как обнажить меч. Но как же мне этого не хотелось!..

7

Ная Дан Чи не был агрессивен, и на свою защиту он совершенно не обращал внимания. Я мог бы убить его в любой момент, когда мне этого захотелось бы. Почти сразу я понял, что он дарит мне свободу ценой собственной жизни, но я не мог принять его жертву.

Я отступил назад и опустил меч.

— Я не убийца, Ная Дан Чи, — сказал я. — Сражайся, будь мужчиной.

Он покачал головой.

— Я не могу убить тебя, — просто ответил он.

— Почему?

— Потому, что я идиот. В твоих венах течет та же кровь, которая дает жизнь ей. Я не могу пролить эту кровь. Это принесет ей горе.

— О ком ты говоришь?

— Я говорю о Лане из Гатола, самой прекрасной женщине в мире, женщине, которую я никогда не видел, но ради которой я бы с радостью отдал свою жизнь.

— Хорошо, — сказал я, — но я тоже не собираюсь убивать тебя, так что давай прекратим эту глупую дуэль.

Я вложил меч в ножны и Ная Дан Чи сделал то же самое.

— Что будем делать? — спросил он. — Я не могу позволить тебе бежать, с другой стороны, у меня нет морального права удерживать тебя. Я предатель своего племени. Значит, я должен убить себя.

У меня мелькнула мысль. Мы отправимся обратно, и где-нибудь поблизости от выхода из подземелья я свяжу его, заткну рот и затем уйду. Буду пытаться найти другой выход отсюда, не отягчая свою совесть изменой, а имя — позором.

— Тебе не нужно убивать себя, — сказал я. — Я отправлюсь с тобой, но предупреждаю, что как только мне представится возможность бежать, я воспользуюсь ею.

— Спасибо, — ответил он, — это честно с твоей стороны. Ты даешь мне шанс умереть достойно.

— Ты очень хочешь умереть?

— Конечно, нет. Я хочу жить. Особенно теперь. Если я останусь жив, то, быть может, когда-нибудь увижу Лану из Гатола.

— Почему бы тебе в таком случае не уйти со мной? Вместе мы выберемся отсюда. Мой флайер совсем недалеко от этого места, а до Гатола всего четыре тысячи хаадов.

Он отрицательно покачал головой:

— Искушение велико, но, увы, я не могу.

Мы зашагали обратно, туда, где нас ждал смертный приговор. Разумеется, я не имел намерения умирать, но шел из-за Ная Дан Чи. Это был человек чести, человек большого мужества.

Мы шли и шли, поднимая застарелую пыль на каменной кладке. Постепенно я проникался уверенностью, что мы идем не в том направлении. Если бы мы шли правильно, мы давно бы достигли места назначения. Я сказал об этом своему товарищу, и он согласился со мной. Мы свернули в другой коридор, и пошли вдоль него. Выхода, однако, не было.

— Боюсь, что мы заблудились, — уныло сказал Ная Дан Чи.

— А я уверен в этом, — улыбнулся я. Если мы заблудились и не сможем найти выход до полудня, Ная Дан Чи и я по древним законам варваров будем свободны. Это меня вполне устраивало.

Я не сводник. Но и мешать встрече мужчины и женщины я не собирался. Я верю в то, что природа сама разберется в хитросплетениях человеческих отношений. Если Ная Дан Чи влюбился в Лану и пожелает отправиться со мной в Гатол — ради бога. Я протестовал бы только в том случае, если бы он был человеком неблагородным или бесчестным. Он же принадлежал к древнейшей и культурнейшей расе Барсума.

Я не был уверен, что он добьется успеха. Лана была очень молода, но у ее ног уже лежали мечи сыновей самых знатных родов Барсума. Как и все женщины Марса, она хорошо знала себе цену. Ее нельзя было принудить выйти замуж за какого-нибудь знатного вельможу. Ее можно было уговорить выйти замуж в интересах фамилии, но если она не будет любить своего мужа, она никогда не ляжет с ним в одну постель. Я больше боялся за Ная Дан Чи, чем за Лану.

Мы снова попытались идти по другому коридору, но с тем же результатом. Входа в подвалы не было видно. Устав от ходьбы по пыльным и затхлым катакомбам, мы легли отдохнуть. Затем все началось снова. Увы, наши блуждания оказались бесполезными…

— Должно быть наступило утро, — заметил Ная Дан Чи.

— Ошибаешься, — сказал я, посмотрев на свой хронометр. — Уже почти полдень.

— Конечно, я не сказал «полдень», а использовал меры времени, принятые на Марсе: 3 зода 25 ксатов, что соответствовало двенадцати часам земного времени.

Раскатистый хохот внезапно раздался позади нас. Стремительно обернувшись, мы успели увидеть мелькнувший вдали свет, который тут же исчез.

— Зачем нам торопиться? — спросил я. — Мы сделали все, что смогли. И то, что мы не сумели найти обратный путь, не наша вина.

Ная Дан Чи кивнул:

— Да, торопиться нет смысла. Все равно мало надежды, что мы сможем выбраться отсюда.

Скорее всего, так оно и было.

— Второй раз мы слышим этот кошмарный смех и видим свет, — сказал мой товарищ. — Я думаю, нам следует выяснить, кто это. Может быть, он подскажет нам обратный путь.

— Я не возражаю, — сказал я. — Но сомневаюсь, что мы найдем здесь друга. Если, конечно, вообще найдем кого-нибудь.

— Странно, — произнес Ная Дан Чи. — Всю жизнь мы, жители Хорца, были уверены, что подземелья необитаемы. В эти подвалы за последние несколько сотен лет много раз спускались люди, чтобы исследовать их, но никто из ушедших никогда не возвращался. Я полагал, что они заблудились и умерли от голода. Может быть, они также наблюдали мелькание света во мраке и слышали смех?!

— Возможно! — ответил я.

8

Ная Дан Чи и я совершенно потеряли ощущение времени. Все настойчивее давал о себе знать голод. Мы достаточно долго проблуждали в каменных переходах без пищи и воды. Прошло чуть больше двух дней с тех пор, как мы оказались в катакомбах. Этот срок позволил нам сохранить силы. Еще дважды мы слышали смех и видели блики света. Смех! Я заставлял себя думать о том, что это был смех человека, — я не хотел сойти с ума.

— Мы должны разыскать его и выпить его кровь, — сказал Ная Дан Чи.

— Нет. Мы — люди, а не звери.

— Ты прав. Я теряю контроль над своими мыслями.

— Давай-ка подумаем, — произнес я. — Он всегда знает, где мы находимся, так как следит за светом факела. Предположим, что мы погасим наш светильник и тихонько пойдем вперед. Если он любопытен, то непременно захочет узнать, в чем дело. Мы будем прислушиваться и обязательно различим его шаги.

Ная Дан Чи согласился, признав, что план, предложенный мной, содержит рациональное зерно. Я думаю, что он все же не оставлял надежды напиться крови этого типа, у меня тоже иногда мелькали такие мысли. Если вы никогда не страдали от жажды и острого голода, то не судите нас слишком строго!

Мы погасили факел и тихо побрели туда, где в последний раз мелькнул свет. Мечи были наготове. Нас окружала кромешная тьма, и не было слышно ни звука. Мы двигались, стараясь идти бесшумно, осторожно ступая на каменный пол. Мы едва дышали.

И вот впереди мигнул свет. Мы замерли, прислушиваясь. Я разглядел фигуру — то ли человека, то ли какого-то иного существа. Я тронул своего молодого друга за плечо и шагнул вперед. Он направился следом.

Свет стал ярче. Теперь я мог разглядеть голову и плечи, высовывавшиеся из-за боковой двери. Все-таки, по всей видимости, это человек. Представляю, как он обескуражен нашим внезапным исчезновением! Он вошел в дверь, возле которой стоял, и было видно, как оттуда струится таинственный свет.

Мы подошли ближе. Здесь таился ответ на все вопросы, мучавшие нас в последнее время. Здесь мы должны были узнать, будет ли у нас вода и пища. Если перед нами человек, который может здесь существовать, и мы, скорее всего, получим и живительную влагу и пищу.

Мы тихо приблизились к двери. Руки крепко сжимали мечи. Я двигался впереди. У меня возникло ощущение, что если незнакомец почувствует наше приближение, то исчезнет. Этого не должно случиться. Мы должны увидеть его. Мы обязаны схватить его, заставить его дать нам воду и пищу.

Я шагнул в дверной проем и успел увидеть его. Тут же все погрузилось во тьму, раздался гулкий зловещий хохот. В правой руке я ощущал металл рукояти меча, который я взял у мертвого варвара. В левой руке у меня находился факел Хорца. Как только свет в камере исчез, я нажал кнопку в нижней части факела, и комнату залил свет.

Перед нами была огромная комната, заставленная мебелью. Диван, скамья, стол, книжный шкаф с книгами, древний марсианский камин, резервуар для воды. Впереди маячила фигура человека, которого теперь я мог разглядеть.