Михаил Сельдемешев - Черный оазис Страница 4

Отряд ринулся через заросли, на ходу выстраиваясь в цепочку. Жесткие ветви и листья больно хлестали по лицу. Постепенно звуки выстрелов становились громче, но реже. А вскоре все смолкло окончательно. Отряд Татарникова еще бежал какое-то время, сохраняя молчание, затем майор подал знак для остановки.

Медленно и осторожно пробираясь по зарослям, бойцы вышли на прогалину. Здесь еще висел в воздухе дым и пахло порохом. Около пяти человек скорчились на земле, все были мертвы. На каждом была все та же египетская военная форма. Приходько приблизился и начал пристально осматривать тела.

— Кажись, они, — произнес он через некоторое время.

— Те самые? — спросил Татарников, все еще продолжая недоверчиво озираться.

— Никаких сомнений. Получили свое. Жаль только, что не от нас. — Приходько зло пнул близлежащего мертвеца.

— Но кто же их уделал все-таки? — спросил Евграфов.

— Да палестинцы это, я точно тебе говорю, — заверил его Приходько.

— Они их что тогда — шашками порубали? — засомневался Горин, осматривая тела.

— И впрямь, посекли бедолаг, словно капусту, — согласился Татарников. — Арабы в худшем случае головы бы отрезали.

— А может, у них междусобойчик случился? — предположил Солодовников.

— А, понял! — воскликнул Приходько. — Это они на крокодилье стадо напоролись. Здесь ведь этими тварями все кишмя кишит. Да ты не дрейфь — они уже сытые, — старлей хлопнул Горина по спине.

— Или их миномет накрыл, — продолжал гадать Солодовников.

— А ты взрывы слышал? Ну все, хватит здесь викторину устраивать, пора уходить, — произнес Татарников. — Горин, у тебя кровь на лице.

Артем потрогал щеку и поморщился: похоже, что порезал ее, когда продирался сквозь заросли. Попавший в порез пот вызвал неприятное жжение.

— Я пойду водой обмою, — Горин направился в сторону реки.

— Давай мигом! — бросил ему вслед майор.

Артем зачерпнул воду рукой и плеснул на лицо. Она оказалась теплой, но все равно вызвала приятное ощущение свежести на раскалившейся от жары коже. «Искупаться бы сейчас». Он стоял на берегу относительно тихой заводи. Вокруг царила удивительная тишина, даже насекомые не роились над поверхностью воды. Артем наклонился, чтобы рассмотреть царапину на щеке в своем отражении. Порез был пустяковый — его даже толком не было видно. Он еще раз промыл это место и вдруг заметил под водой два белых пятна, медленно плывущих в его сторону. Размером каждое из них было с куриное яйцо, а двигались они синхронно.

Примерно в паре метров от берега пятна замерли. Артем глядел на них, словно завороженный, пока по его спине не пробежал тревожный холодок. «Черт, а вдруг это аквалангист?» Словно в подтверждение его мыслям на поверхность начали всплывать пузырьки воздуха. Горин привычным движением сорвал с плеча автомат и попятился. В это же мгновение вода на месте пятен вздыбилась, и на поверхности показалась голова гигантского крокодила. Два белых пятна оказались пустыми и безжизненными белками его глаз. Такие глаза не могли видеть, но Артему казалось, что они заглядывают прямо ему в душу.

Он продолжал пятиться, сжимая автомат в руках и направив его на крокодилью морду. Кожа на ней была черной, словно обгоревшей, и резко контрастировала с белизной глазниц. Артема била дрожь. Эта тварь оказалась еще ужасней, чем в его детских кошмарах.

«Ничего, сейчас я тихо, не делая резких движений, уйду. Ведь эти рептилии на самом деле тупы и трусливы. По крайней мере, так писали об аллигаторах в бесчисленных книжках. Я им не по зубам…» — думал Артем, пятясь назад, пока его нога не зацепилась за торчащий из почвы корень. Горин тут же потерял равновесие и завалился на спину.

Он сразу вскочил на ноги и остолбенел: аллигатор выскочил из воды и на удивление проворно приближался. Артем открыл огонь. Автоматная очередь ударила крокодила в бок, и его тело дернулось. Тем не менее это не сбило его пыл, и он еще яростнее ринулся к Горину. В этот момент Артем обнаружил, что кричит и отчаянно, до боли в пальце давит на гашетку уже бесполезного автомата с опустевшим магазином.

Спохватившись и оценив дистанцию до животного, он отсоединил рожок, чтобы заменить его новым, и в этот момент тварь прыгнула. Это был невероятный прыжок. Артем попытался уклониться от нависшей над ним тени, но гигантская туша опрокинула его. Горин хотел вскочить снова, но в этот момент пасть чудовища сомкнулась на его правом бедре.

Артем взвыл от дикой боли. Крокодил же, не ослабляя хватку, попятился обратно к реке, волоча Горина за ногу. Артем принялся неистово лупить автоматом по черной пасти, но рептилии на это было плевать.

Сзади раздались крики и выстрелы. Возле тела аллигатора вздыбились фонтанчики песка, и он несколько раз дернулся от точных попаданий. Артем едва не терял сознание от жуткой боли. Крокодил упрямо продолжал волочить его по песку в направлении воды. Сжав от боли зубы, Артем все-таки сумел перевернуться на другой бок. Он выхватил из чехла ставший доступным нож и всадил его между мутных глаз крокодила по самую рукоятку с такой силой, что лезвие сломалось. Челюсти животного мгновенно разжались, и оно отпрянуло.

Артем бросил взгляд на свою изорванную ногу и понял, что передвигаться самостоятельно не в состоянии. В этот момент Горина обдало зловонным дыханием, и он увидел над собой огромную раскрытую пасть. Его рука стиснула рукоятку подствольного гранатомета, направленного прямо в разинутый оскал. Артем спустил курок…

Когда граната врезалась в крокодилью глотку, голова аллигатора запрокинулась, и он рефлекторно сомкнул челюсти. Крокодил остановился на какое-то время, мотая здоровенной мордой, а затем последовал взрыв.

Тело аллигатора отбросило назад, его горло разорвало, и голова беспомощно повисла, болтаясь на рваных остатках кожи. Живучая тварь все еще шевелилась, отступая к реке. Вскоре тело монстра скрылось под водой, оставив после себя лишь кровавые пузыри.

К берегу подбежали Приходько с Солодовниковым. Они еще какое-то время продолжали садить по воде из «АКМСов», заставляя ее поверхность вздуваться фонтанчиками брызг.

Артема подхватили под руки, но он уже плохо соображал. «Останавливайте кровь!» — услышал он чей-то возглас, но не разобрал, чей именно. Затем перед глазами поплыли розовые круги. Последнее, что он помнил, — лицо Татарникова, что-то кричавшего по рации…

А потом потянулись долгие дни в госпитале. Дела обстояли плохо: на ноге началось обширное заражение. Горина все время кололи какой-то дрянью, от которой болела голова, но ничего не помогало. Все чаще с уст врачей слетало слово «ампутация». Кроме этой фразы из того периода в памяти остались лишь не отпускающая ноющая боль, полубредовые видения, вызванные чудовищными дозами обезболивающих, да участливые лица навещавших его друзей.

Вскоре Артема все-таки вывезли в Союз. Его даже поместили в отдельную палату какого-то закрытого института. Ноги он уже практически не чувствовал и смирился с мыслью, что ее вот-вот отнимут. Лекарства ему больше не кололи, лишь давали пить какие-то витамины.

Время шло, но ничего не происходило. Унылые, однообразные дни и ночи. Единственным развлечением были журналы «Огонек», которыми Артема снабжала заботливая нянечка.

И вот однажды, проснувшись раньше обычного, он вдруг почувствовал свою больную ногу! Артем сдавливал ее пальцами, и нога отзывалась хоть и болезненными, но все-таки ощущениями.

Еще через пару дней он смог пошевелить пальцами на ноге. Слово «ампутация» перестало упоминаться медперсоналом. Вместо этого до слуха Артема все чаще долетали фразы: «везение», «счастливчик», «родился в рубашке», а иногда и «чудо». Нянечка больше не отводила взгляд, принося очередной номер «Огонька».

Не прошло и месяца, как Артем, хотя и не без помощи костылей, сумел встать на ноги. Когда Горин сменил костыли на трость, его выписали и поставили в известность, что он уволен в запас по состоянию здоровья. Очень скоро он избавился от трости, а затем и от хромоты.

Старая рана напоминала о себе лишь изредка: к перемене погоды нога обычно ныла. Но бывали и более неприятные случаи — когда ногу сводило судорогой, как случилось сегодня. В основном это являлось следствием нервного стресса.

Примерно раз в месяц Горин ходил на обследование к врачу, где сдавал анализы и получал бесплатные таблетки, ослабляющие болевые ощущения во время судорог. Эти таблетки да символическое пособие — вот, в общем-то, и все, что он заслужил за несколько лет, в течение которых защищал интересы страны. Впрочем, довольно сомнительные, с сегодняшней точки зрения, интересы…

Из прошлого Артема вернул очередной телефонный звонок.

— Да! — ответил он не вполне дружелюбным тоном, памятуя недавний инцидент.

— Привет, — это был голос Натальи. — У тебя все в порядке?