Вячеслав Железнов - Р.А.Ц. Страница 4

Тем не менее, наука с момента первого контакта с тварями значительно шагнула вперед. Медицина и биология, сельское хозяйство и органическая химия — во многих и многих отраслях сделанные при изучении чужаков открытия дали толчок вперед. Появились новые препараты и лекарства, сорта культур и пластмассы, да всего и не счесть. Единственным, что не удалось не то что поставить на службу, но даже толком изучить, была магия. Так решили называть все странные, необъяснимые явления и феномены, изредка демонстрируемые чужаками.

Впрочем, изредка — до поры. Семь лет назад Горчаков участвовал в операции по обороне небольшого континента Тарк, владений Империи в том самом мире Крэннэк, с которого все и началось. Тогда они воевали как положено. РАЦ еще не был закончен, и основная нагрузка легла на ракетчиков и башенные установки со списанных линкоров, в шахматном порядке натыканные по всему укрепрайону. Стреляли не переставая. Ремонтники замаялись менять лейнера и вконец расстрелянные стволы. За неделю войска сожгли годовой боекомплект, практически опустошив склады. Горчаков берег солдат и вместо зачисток просто-напросто сносил крылатыми ракетами и тяжелыми снарядами все возможные укрытия. Потом отстроят.

Так вот, в этой операции частенько сходили с ума 'головы' ракет, сгорали в мерцающих щитах бронебойные снаряды, невесть с чего некоторые солдаты обращали оружие против товарищей. Взлетали на воздух танки, оплавленные огненными вихрями, внезапно появлялись ужасные штаммы, в которых угадывались вчерашние безобидные микробы. Пыльные завесы как-то очень удачно прикрывали отход противника, вчера еще прекрасно проходимая местность быстро заболачивалась, а непрерывные дожди ограничивали огневое воздействие авиации.

Все это… бесило. Магия врага доставляла изрядные неприятности, хотя и не могла дать ему решающего преимущества. Танки уверенно справлялись с грязью, оперенные ломы в конце концов пробивали щиты, а летуны давно уже не слишком обращали внимание на погоду.

Удалось решить и проблему ментального воздействия. В качестве временной меры на шлемах появились металлические сеточки, запитанные слабеньким током через специальный вариатор, буквально на коленке сварганенный техниками из ЗИПов к электронике. Самым сложным оказалось подобрать параметры поля, хитро скачущие по заковыристому алгоритму. Потом собрали большой генератор в недостроенном РАЦе, запитали от срочно разогнанного реактора — и граница сразу отодвинулась на сотню километров. Защиту реактора еще толком не установили, и несколько инженеров сильно облучились, зато вполне заслуженно обрели свои Изумрудные Звезды.

Генерал чувствовал в сражении руку опытного дирижера. Даже нескольких. Так высшие военачальники, не видя друг друга, разделенные сотнями и тысячами километров, могут с уверенностью сказать, что вот этой армией командует Синявин, а здесь похоже на почерк Ангулты, но все же не его. Видимо, сын вырос. Спустя два дня он решился ударить по умозрительно вычисленному центру управления. По скорости реакций на изменения обстановки и прочим факторам, в полной мере внятным ему одному, он определил примерный район дислокации штаба, или что там было у врага. Скрытно подвезли спецбоеприпасы к наиболее близко расположенной к передовой линии башенной установке, и ночью перед контрнаступлением шарахнули шестью ядрен-батонами по квадратам. К обеду следующего дня Горчаков почувствовал, что дирижеров стало на одного меньше.

Через три дня они победили. Войска противника уходили в порталы, а на их плечах висели мобильные и тяжелые бригады прибывшего подкрепления. Ворваться в порталы даже не пытались, вместо этого послали туда несколько спецгостинцев. Неожиданный результат — два портала исчезли в ослепительных вспышках вместе со всеми ожидающими отправки войсками, еще несколько закрылись, оставив небольшие массы лишившегося управления 'мяса'. Но самый мощный, самый большой портал уничтожить так и не удалось. Мерцающий над ним щит пожирал все использованные виды оружия и продержался до самого закрытия. Когда последний монстр исчез в дрожащем мареве, некая неясная тень шагнула в него из-за узорчатого столба, и мир потонул в потоках сияния.

Вспышка никого не задела. Как сказали научники, это явилось сбросом излишков энергии. У врага были свои пути, и их способ перемещения в корне отличался от имперского. А потом на стол к генералу, всю неделю безвылазно и бессонно торчавшему в МКП, легла фотография. На фоне широкой спины уходящего монстра, подсвеченная молочно-белым светом портала, вполоборота застыла высокая фигура. На узких бескровных губах играла усмешка, через плечо была переброшена отороченная бахромой сумка, придавленная сверху тяжелым витым посохом с большим светящимся кристаллом в навершии, огромные черные глаза полнились презрением и ненавистью, а острые вытянутые уши стояли торчком…

Горчаков долго рассматривал снимок. Теперь он знал врага в лицо. Лицо это, за исключением цвета глаз, как две капли воды походило на лица, описанные еще в Старшей Эдде, затем вновь явленные миру гением Толкиена, а после тысячекратно воспетые в позднейшей литературе. Эльфы. Черноглазые эльфы.

3

Тревогу сыграли к вечеру. Вообще-то и так все находились в готовности 'два', когда спят прямо в обмундировании, лишь снимая ботинки, потому по местам стояли задолго до истечения третьей минуты. Радары на аэростатах засекли движение каких-то крупных масс на границе периметра. Беспилотники вылетели, но не смогли передать сколько-нибудь внятной картинки — только серое марево, туманную пелену, затянувшую небо почти до самой земли. Оператор одного 'Зяблика' рискнул и направил аппарат с плавным снижением. Камеры передали, как буквально в полусотне метров над поверхностью оборвалась неестественная ватная облачность, и в полутьме внизу обозначились контуры колонн. Синтезированное многоспектральное изображение держалось секунду-другую, потом снизу прянула голубая молния, и все пропало.

— Верните последнюю внятную картинку. — приказал генерал. Тут же на главном экране появилось изображение. Враг передвигался тремя походными колоннами, просасываясь в игольное ушко по трем узким дефиле холмистой местности. Колонны тянулись до самого края снимка, в то время как головные отряды исчезали с другого.

— Увеличьте.

Изображение скачком приблизилось, стали видны отдельные фигурки. Существа самых разнообразных видов шагали внизу, казалось, среди них не было двух одинаковых. Одни были вооружены различным холодным оружием, другие несли некие странные устройства. Третьи тащили большие предметы, похожие на транспортные контейнеры. Глаз привлекали отдельные группы существ, значительно возвышающихся над общей массой. Они несли грозно-угловатого вида сооружения, сплошь покрытые какими-то знаками и символами. На заднем плане двигались совсем уж гигантские организмы, отдаленно похожие на древних брахиозавров. Тут и там виделись пятна свечения и сияния, лезвия холодняка у многих тварей также светились, равно как и сами некоторые существа.

Генерал ощутил, как волна удивления поднимается в душе. То, что он видел сейчас, мало коррелировало с прошлым опытом. Да, общие разнокалиберность и разнообразие оставались, но вот твари за редким исключением были совсем иными, нежели те, с которыми он сталкивался в бою. Значит, враг — а то, что это все-таки был старый враг, Горчаков не сомневался, — придумал что-то новое. Генерал помнил, каких трудов стоило тогда сдержать орды атакующих тварей, и не испытывал иллюзий по поводу тяжести предстоящей схватки.

— Яков Петрович! — раздалось сзади. Он обернулся. Полковник Горченко с мольбой смотрел на него:

— Разрешите! Ударим по дефиле…

Генерал раздумывал не более секунды.

— Отрицательно. До наших позиций еще почти двести кэмэ, достанем только подкалиберными. АРСы надо беречь.

Горченко аж прижал руки к груди, так ему хотелось врезать.

— Иван Терентьевич, еще успеете. Они не сталкивались с РАЦем, никогда, пусть до последнего ничего не знают о наших возможностях. Тем более — смотрите.

А на экранах происходило нечто действительно интересное. Операторы разложили снимки по спектрам, и стало видно, что основная масса тварей довольно горяча в ИК-диапазоне. Разогнанная биохимия боевых организмов давала им высочайшие двигательные способности. Вся масса войск бежала. Не слишком быстро, около тридцати километров в час, зато уверенно и безостановочно. Это было лишь в полтора раза меньше среднемаршевой скорости имперских частей, однако враг более чем в два раза превосходил по величине суточного перехода. Некоторые виды существ могли одолевать до семисот километров в сутки. В целом, мобильность противника была потрясающей. Она едва уступала показателям аэромобильных частей. И наблюдалась тенденция роста превосходства с укрупнением масштаба. То есть, разведбат был быстрее малого отряда, бригада — уже немного медленнее своего аналога, а армия выглядела сущей черепахой в сравнении с большой ордой.