Бункер - Евгений Васильевич Акуленко Страница 4

Белек прикусил язык, осознав собственную дурость. Монахи-то думают, поди, что снайперов здесь целая рота.

– Ты один что ли? – усомнился парламентер.

– Один…

– Слушай, отдай бабу по-хорошему. Хочешь, мы тебе других приведем? Выберешь. Можешь даже две взять…

– Нахрена они мне надо, нахлебники?

– Ну, как, нахрена… – монах осклабился.

– Нет у меня никого! – рассердился Белек. – Валите с моей земли! Я вас не трогал!..

– Не… Ну нету, так нету… Че ж… – парламентер пожал плечами и потопал назад.

«Пристрелить его, пока не поздно, что ли… Черт…» – Белек поморщился с досады.

Монахи уходили. Вряд ли причиной тому стало неубедительное его вранье. Просто скоро стемнеет, а до Скита еще чесать полтора часа по сумеречному лесу. Белек деловито обшарил трупы у железной конструкции, собрал патроны и оружие. К утру от тел не останется и следа. Поработает служба бесплатной уборки мяса. Плохо, что к месту невольно прикармливались падальщики. Так и станут потом таскаться сюда. Сокращать поголовье кроликов и свинок.

Белек не покидал позиции до самых сумерек. Лишь когда в небе замелькали крылатые тени и послышалось тонкое попискивание, спустился в бункер. Тщательно запер вход.

Марина спала. Лежала на боку, обхватив свой огромный живот рукой, словно оберегала от кого-то. Белек согрел над лучиной банку консервов, вскипятил кружку воды. Сосновое смолье прогоняло затхлый дух подземелья, наполняло каптерку уютом деревянной избы. Белек поколебался и пристроил в углу еще одну щепу. Ничего, пусть горит. Вентиляция справится.

Девушка пошевелилась, открыла глаза.

– Будешь? – Белек пододвинул кашу.

Марина отрицательно помотала головой. Последнее время она почти не вставала и ничего не ела. Только пила воду.

– Просто спросил… – Белек вздохнул.

– Что… там? – девушка разлепила пересохшие губы.

– Да ничего. Твои приходили. Сто верблюдов предлагали за тебя…

Марина улыбнулась.

«Ничего. Смеется. Значит, нормально все».

Девушку Белек встретил неделю назад. Босая, с содранными ладонями она бежала, не разбирая дороги, и даже поверхностный наблюдатель заключил бы, что бежала, скорее, не куда-то, а от кого-то. Белек принял за правило не вмешиваться в разного рода конфликты и разборки. Его дело – сторона. Но одно обстоятельство заставило поступиться принципами: измученная беглянка была хорошо беременной.

– Я из Скита… Помогите, – выдохнула она и опустилась на четвереньки: непросто носить такой живот. Посмотрела умоляюще: – Они нас жгут…

Разум Белька протестовал. Не было ни одной причины наживать себе врагов в виде придурошных фанатиков. И из-за какой-то девицы ставить под угрозу чудесным образом обретенное благополучие. Но сердце Белька дрогнуло. Пусть цветет во дворе эпоха махрового «фаллаута». И пусть закон нынче один – выжить… Но не совсем же он… В самом деле…

Двоих преследователей Белек положил очередью из автомата. Расчетливо. В спину. Третий ушел. Наверное, тогда стоило догнать его. Трупы спрятать. Как говорил остряк-приятель: «концами в воду». Пойди потом, разберись… Но Белек же, в конце концов, не Рембо и не спецназовец. Он ведь даже в армии не служил. Так, военная кафедра… Непросто это, рассуждать трезво возле теплых еще тел, подрагивающих в мышечных конвульсиях. Кого он догонит сейчас на ватных-то своих ногах?..

Белек глядел на догорающую лучину, хмурился. Марина не сегодня-завтра родит. Акушерку бы какую найти или, там, бабку-повитуху. Да и, опять же, надо молоко, пеленки, теплая вода…

«Блин, тут отбиться бы!..» – Белек допил чай.

– Ладно. Мне поспать надо. Завтра, чувствую, будет дискотека…

Белек улегся на койку, закрыл глаза. Но сон пришел не сразу…

…Одинокий турист, считающий себя самым умным на свете, продержался в Бельке до декабря. И умер вместе с последней банкой тушенки. Святой и неприкосновенной, как индийская корова. В крайней степени истощения, та банка нужна была, чтобы дойти до ближайшей деревни.

Раньше выручали жерлицы. Нехитрая снасточка на живца, дающая более-менее стабильный улов. Теперь река замерзла. Малька нарыть негде. Все бобры в округе перебиты. Тем, что посчастливилось спастись от самодельного арбалета, сейчас спят сладким сном, пережигая накопленный жир. У Белька такого жира не было. Все запасы иссякли.

Полудохлым заморышем он поселился в чьей-то заброшенной бане. Селяне собрали в складчину картошки, капусты, сала, соленых огурцов. Кто что мог. Дали немного дров. Белек сидел перед печкой и не мог нагреться. Ел и все никак не мог набить утробу. Он твердо решил по весне податься в пезанты. Завести огородик, кур и поросенка, если этого поросенка кто-нибудь даст в долг. Но сельскохозяйственным мечтам Белька сбыться было не суждено.

Месяца через три, как раз перед предстоящей распутицей, в деревню приехал БТР с прицепленной позади тракторной телегой. С брони спрыгнули бойцы в камуфляже, но без знаков различия. Зато с автоматами. Сборщики оброка. В чью пользу? В чью-то… В пользу того, кто подмял под себя округу. Централизованная власть кончилась уже давно. Теперь каждый двор выполнял свой план по продразверстке. Покосившуюся баню Белька приравняли в обязанностях к такому двору.

Напрасно Белек доказывал, что поселился тут в начале зимы. Напрасно за него держали слово деревенские. Белька выволокли на улицу, повалили и принялись неторопливо пинать. Сосредоточено. Методично. Беззлобно. С таким ментовским равнодушием властьпредержащего. Так избивают до смерти. Одного опричника Белек даже узнал в лицо. Тот, вроде, учился с ним в политехе на параллельном потоке.

Бойцы отошли перекурить. Белек остался лежать у БТРа, уткнувшись лбом в грязное колесо. И тут второй раз в жизни, опять же, почему-то под созерцание колесного следа, в шумящую его голову пришла предельно ясная мысль, что правила игры пора менять. Причем, в самое что ни наесть ближайшее время.

Белек с трудом поднялся, отер рукавом кровавую нить, тянущуюся изо рта. Просипел разбитыми губами:

– Бочка спирта…

– Что?

– Бочка медицинского спирта. Двести литров. И вы на год освобождаете деревню от имущественных притязаний…

– Годится! – бойцы весело переглянулись. – Где?

Конечно они согласятся. На словах-то – да на любые условия. Белек едва заметно улыбнулся:

– Надо ехать…

БТР остановился у края насыпной дороги.

– Дальше лесом, километров шесть, – предупредил Белек.

Четверо спрыгнули с брони. Водила остался.

– Слышь, Сусанин, – Белька тронул за плечо старший, – если ты это… лысого гоняешь… Не обессудь… – внушительно похлопал по крышке автомата.

– Я произвожу впечатление дебила? Нет?.. Канистры возьмите…

Эту дорогу Белек знал. Бессчетное число раз мотался сюда разжиться каким-нибудь металлоломом, поглядеть на проезжающую мимо технику, просто от скуки и одиночества. Через час Белек безошибочно вышел к реке, к месту последнего своего жительства. Здесь он помнил каждую кочку.

Сейчас в овраг. Не запнуться о корни.

– Вы вчетвером-то бочку поднимете? – Белек с сомнением оглянулся на бойцов.

– Да мы ее