Уильям Форстен - Бригада Страница 40

— А как я буду выбираться оттуда?

— У тебя есть два пути. Как только ты поймешь, что враги сидят у тебя на хвосте, отходи обратно в горы, если сможешь. Через семь дней Буллфинч высадит здесь бригаду своих морпехов. Я дам им два броневика и уйму боеприпасов, так что они пойдут вслед за вами и прикроют ваше отступление. Есть и другой вариант: ты можешь укрыться в лесах на севере. Там должны скрываться несколько наших партизанских отрядов — соединись с ними и жди весны.

— Это значит, что мне придется бросить тридцать броневиков. Черта с два!

— Ганс, скорее всего, только десять из них вообще доберутся до железной дороги. У нас нет ни единого шанса протащить их обратно через горы.

— Ты хочешь пустить псу под хвост плоды нашей двухмесячной работы? Весной нам позарез будут необходимы эти машины.

— Если мы не перережем Гаарку пути снабжения и не отгоним бантагов от Рима, весной нам уже ничего не понадобится. Мы не можем отправить броневики из Кева прямиком в Испанию. Посылать их в Рим просто бессмысленно. На городских улицах бантаги быстро их подорвут, не говоря уж о том, что Гаарк наверняка держит в резерве свои машины как раз на такой случай. От Тира до Великого моря двести миль пути, и, поскольку у нас не хватает войска, чтобы отогнать осадившие город умены, броневики там ничем не помогут. Единственное место, куда мы можем их направить и где они принесут хоть какую-то пользу, находится здесь, поэтому мы все это и затеяли.

Ганс помолчал и наконец склонил голову, соглашаясь со словами Винсента.

— Я всегда считал, что эти чертовы железяки прямо созданы для неожиданных ударов в тыл противника, — признался он. — Ну, и еще для того, чтобы сминать вражескую пехоту. Ладно, посмотрим, каковы они в действии, — если, конечно, эти машины выдержат переход через горы по обледенелым дорогам.

— Вот почему я даю тебе неделю. В твоем подчинении пять тысяч пехотинцев, триста кавалеристов и дирижабли. Удачи тебе, Ганс.

Старый сержант улыбнулся.

Глава 10

— Боже милостивый, Шнайд, что с тобой стряслось?

Возникший на пороге штаба Рик Шнайд самостоятельно идти уже не мог. Доковыляв с помощью здоровяка-сержанта до ближайшего стула, Рик тяжело опустился на сиденье. На его изможденном лице проступила матовая бледность; было видно, что каждый вздох доставляет ему невыносимые страдания.

— Похоже, я сломал пару ребер, — выдавил из себя Шнайд, и Пэт тут же приказал одному из своих ординарцев привести доктора Вайса.

— Нас засыпало в туннеле, — шепотом сообщил Пэту сержант. — Половина штаба осталась с другой стороны завала.

Пэт кивнул. Подойдя к своему столу, он вытащил из ящика бутылку водки и протянул ее сержанту, который поблагодарил ирландца и сделал большой глоток. Затем бутылка перешла к шести оставшимся в живых штабным офицерам Рика, ввалившимся в кабинет Пэта вслед за своим командиром.

Задуманная О Дональдом перегруппировка сил не удалась, и Пэт, следивший за ходом операции с наблюдательной вышки, до сих пор не отошел от этого удара. Сначала все шло строго по плану: выжившие в боях солдаты 1-го корпуса отходили к западу, возвращаясь в старый город по канализационной шахте, пролегавшей под одной из главных городских улиц, а бойцы 12-го корпуса двигались им навстречу по соседнему туннелю, чтобы занять их место.

Однако, судя по всему, бантаги сообразили, что задумали их противники. Перед рассветом они предприняли новую атаку. Захватив улицу, под которой перемещались солдаты 12-го корпуса, они залили в вентиляционные люки несколько сотен галлонов керосина и подпалили его при помощи мощных пороховых зарядов. Пэт попытался было передать приказ остаткам 1-го корпуса удерживать вой позиции, но среди людей началась паника, солдаты стали выбираться из подземных туннелей и поверхность, а там их поджидали крупные формирования бантагской пехоты, продолжавшие наступать, не обращая внимания на потери. Двадцать городских кварталов, которые ценой колоссальных усилий удавалось удерживать в течение трех недель, были потеряны за два часа. Остатки 9-го корпуса и половина 4-го были теперь полностью отрезаны от своих, а 12-й в беспорядке отступил обратно к внутренним укреплениям.

В кабинет Пэта вошел Эмил, который бросил на Рика один короткий взгляд и тут же приказал двум своим ассистентам помочь раненому встать на ноги и снять мундир. Заляпанная грязью шинель мигом полетела на пол, но, когда санитары попытались стащить с генерала застегнутую на двенадцать пуговиц форменную куртку, Рик не смог удержаться от стона. Один из медиков вытащил пару тяжелых ножниц и начал разрезать мундир со спины.

— Вот черт! — выругался Рик. — Я ведь выложил за эту куртку половину месячного жалованья.

Распоров мундир сзади и расстегнув пуговицы спереди, ассистенты Эмила стащили со Шнайда обе половинки куртки, а вслед за тем избавили его и от рубашки. Оставшись полуголым, Рик задрожал от холода.

Пэт увидел, что вся правая часть груди Шнайда представляет собой один огромный черный синяк. Когда Эмил осторожно дотронулся до поврежденного места, Рик скривился от боли.

— У тебя сломано четыре ребра, Рик, а то и пять, — констатировал Эмил. — Кажется, внутренние органы не пострадали, но для вас, молодой человек, эта война уже закончена.

— Дьявол! — пробормотал себе под нос Шнайд.

— Отведите его в госпиталь, перебинтуйте и вколите небольшую дозу морфия, чтобы унять боль, — распорядился доктор Вайс.

— Оставьте морфий тем, кто в нем нуждается, — мужественно ответил Рик, заслужив одобрительный взгляд Пэта.

Изрыгая яростные проклятия, молодой командир корпуса с помощью санитаров покинул кабинет О'Дональда.

— Я думал, нам не удастся его оттуда вытащить, — вполголоса произнес старший сержант, сопровождавший Рика. — Этот туннель обрушился прямо нам на голову.

Пэт горестно вздохнул и перевел взгляд на карту боевых действий. Было совершенно невозможно сказать, какие участки города еще оставались под их контролем. Бантаги наконец догадались, что люди используют канализационные шахты для переброски подкреплений и боеприпасов в осажденные районы Рима. Похоже, теперь им предстояло сражаться не только на поверхности, но и в туннелях, защищая каждый дюйм подземных коммуникаций. Однако больше всего Пэта тревожило донесение о том, что бантаги захватили всю канализационную шахту, проложенную под старой дорогой на Капуа. Штурмовики Гаарка выкорчевывали защитников города при помощи огня и каменноугольного газа, укрываясь от пуль за бронированными щитами. Они даже произвели несколько выстрелов из ракетниц.

Прошло всего три недели, и придуманная Пэтом схема перестала работать. Гаарк опять сумел приспособиться к новой тактике людей и начал их переигрывать. Если бы Фергюсон был жив, он бы наверняка что-нибудь придумал.

«Но Фергюсон мертв, — мрачно подумал Пэт. — Эндрю выбыл из строя, Готорн стал инвалидом, теперь вот и Шнайда положили в госпиталь, а от Якобсона, что командует Четвертым корпусом, уже три дня ни слуху ни духу. Три четверти полковых и бригадных командиров убиты, три из семи корпусов, защищающих город, практически полностью уничтожены. Наши силы на исходе». Пэт вновь бросил взгляд на план города.

В этот момент один из его офицеров, изучивший только что полученное по телеграфу сообщение, подошел к висящей на стене карте. Флажок, указывавший, как далеко продвинулись бантаги под Капуанской дорогой, приблизился к внутреннему городу еще на два квартала. После рассвета были передвинуты еще шесть флажков, обозначавших удерживаемые людьми позиции во внешнем городе. В некоторых местах проклятые ублюдки были уже всего в двух кварталах от внутренних укреплений.

«Если они прорвутся и захватят гавань, нам крышка», — решил Пэт.

Вздохнув, он опять сел за стол. Бантаги возобновили артиллерийскую канонаду, и пол под его ногами задрожал. Пэт поднял глаза на своего офицера, передвигавшего по карте флажки.

— Передайте мое распоряжение Горацию — это ведь он все еще командует саперными частями Одиннадцатого корпуса?

— Да, сэр.

— Скажите ему, чтобы затопил туннель под Капуанской дорогой, как мы планировали: закачал в шахту воду из Ливонских бань, вылил туда весь бензин, который у нас остался, и поджег его.

— Но, сэр, ведь этот туннель пересекается с канализационной шахтой, пролегающей под Энейской дорогой. Этим путем мы посылаем подкрепления Девятому корпусу.

Пэт закусил губу.

— Мы можем проникнуть в Капуанский туннель сверху и ударить бантагов с тыла?

Офицер бросил взгляд на карту и покачал головой:

— Сэр, мы ведь обсуждали этот вариант два часа назад. В этом месте бантаги сосредоточили по меньшей мере пол-умена своих солдат.

— Да, я помню, — устало отозвался О'Дональд. Люди и бантаги вцепились друг в друга мертвой хваткой, и даже он не сразу мог сообразить, где его солдаты, а где противник.