Ивона Наварро - Музыка смерти Страница 42

— Значит, наши ниндзя нанесли новый удар, — тихим голосом заговорил Райс, барабаня пальцами по кромке стола. — Но для чего им могла понадобиться эта черная кошка джунглей?

— Не исключено, что они собирают своеобразную коллекцию, — заметила Тоби.

— Может быть. В любом случае это действительно нелегкая работа, — сказал Райс. — Вы нашли и еще что-нибудь?

Тоби отрицательно покачала головой:

— Боюсь, что нет, шеф… — Фил.

Она строго посмотрела на него, затем позволила губам раскрыться в слабой улыбке:

— Хорошо, Фил. Я больше ничего не нашла, но продолжаю гонять перепроверку сообщений ежесуточно.

Тоби закрыла папку и встала с тем же неуловимым серебристым сиянием вокруг ног. — В конце концов, держать неведомо с какой целью непроклюнутое яйцо в городе — дело весьма опасное для здоровья.

Райс сделал вид, что не заметил легкий сарказм тона ее голоса. Почему, недоумевал он, Тоби всегда считает необходимым обидеть его?

— Вы будете и впредь извещать меня о результатах?

Он сунул руки в карманы, боясь, как бы они не начали дрожать, когда он сделает то, на что решился. Он все еще не остыл от ее остроты по поводу его манер в духе игр из кинофильма начала века. Если ей не нравится намек, что ж, прекрасно — он готов и к лобовой атаке. Но ее надо предпринять сейчас или никогда; есть ли лучшее место для решительного штурма, чем собственный кабинет за закрытой дверью, где никто не увидит, как он получит нокаут?

— Конечно. — Она повернулась к двери.

— Не согласитесь ли вы как-нибудь со мной пообедать? — выпалил он.

Если Тоби и испугалась, то ее замешательство продолжалось одно мгновение.

— Думаю, это было бы мило, — ответила она, но мгновенно подняла руку и взглянула на часы, а затем снова на него. Не в первый раз Райса охватило восхищение тем, что любое ее движение грациозно, как у балерины. — Однако сейчас меня ждет работа. Позвоните, и мы выберем день.

После ее ухода Райс рухнул в кресло и пытался сообразить, посчастливилось ли ему откопать самый большой клад в этой части Центрального парка, или он только что начисто лишился мозгов…

— Нынче ночью.

Райс произнес эти слова так тихо, что Гаррити не расслышал.

— Что ты сказал, шеф?

Они были в дальнем конце третьего подземного этажа в помещении, которое Райс объявил своей со Стариной Блю секретной лабораторией, еще когда начинал работать в «Медтех», а в шутку называл «арестантской». Оглядев Старину Блю с головы до пят, Райс широко улыбнулся. Чужой был надежно опутан сбруей, которая соединялась шестью металлическими распорными стержнями со скобами на полу. В этом импровизированном стойле Старина Блю едва мог шелохнуться.

— Я сказал, нынче ночью. Настало время снова вывести его на охоту.

Мак-Гаррити задумчиво потер подбородок. Без формы и каски этот крепкий двадцатипятилетний парень с голубыми глазами и подстриженными «ежиком» рыжими волосами больше походил на защитника из юношеской футбольной команды, чем на ветерана службы безопасности.

— Не знаю, Фил. Яйцо увели несколько недель назад, держится ли еще запах? Чертовски много прошло времени.

— О, с этим будет все в порядке. — Райс отошел от Старины Блю, прикованного возле дальней стены лаборатории, сел за свой рабочий стол и с наслаждением, до хруста в позвонках, потянулся. Слишком сильно напрягало его душевные силы это незаконченное дело; нынче ночью он даст себе разрядку. — Если даже эта проклятая штука проклюнута, черт побери, особенно если проклюнута. Младенец должен быть где-то на Манхэттене. Я обшариваю с собаками все выходы с острова — мосты, тоннели, паромные переправы. Животные обнюхивают буквально все и взяли бы след, попытайся кто-то тайком увезти с острова яйцо. Результат пока нулевой, а это значит, что оно все еще на Манхэттене. Где-то на этом кишащем толпами народа куске скальной породы стоит запах улья Старины Блю, и я еще не слыхал об изобретении фильтра, который мог бы задержать все до единой молекулы ферментов этих тварей. Слабейший запах, след родного улья — и Блю, словно кролик, помчится вперед, чтобы воссоединиться с семьей.

— Ну а если он учует то, что ему не по вкусу, как в прошлый раз? — спросил третий член элитной команды Райса, который только что переступил порог «арестантской» и услышал разговор. — Вы готовы к повторению содеянного?

Задав этот риторический вопрос, Рики Мориц последовал примеру Мак-Гаррити и начал подготовку к предстоящей экскурсии с тщательной проверки оружия и боезапаса.

Райс удовлетворенно хихикнул:

— На этот раз нет, мальчики. Вы думаете, что я просто ждал, пока Старина Блю увидит приятный сон?

Он встал, подошел к чужому и снял металлическую коробочку, висевшую на сетке сбруи, которая крепко прижимала передние конечности чужого к ребрам.

— Взгляните, — сказал Райс, держа коробочку на раскрытой ладони.

Оба напарника наклонились над приборчиком. Небольшого размера, он удобно умещался в ладони Райса. На серой крышке была единственная красная кнопка. От прямоугольного металлического выступа на задней стороне прибора вверх к нижней челюсти Старины Блю змеилась тонкая трубка в стальной оплетке, переходившая у конца в наконечник капельницы, который терялся в пасти животного перед первым клыком.

— И что же это? — спросил Мак-Гаррити. — Шоковая терапия?

Райс рассмеялся, явно польщенный:

— Угадал. И она дает чертовски больше для усмирения прыти этой твари, чем на первый взгляд можно ожидать от такой крохотной коробочки. Ха-ха-ха, в ней сургилин.

— Я слышал об этом препарате, — сказал Мориц, застегивая кобуру на поясе. — Очень мощное средство. Кто делал этот дозатор?

— Мое последнее изобретение, — самодовольно похвастал Райс. Он осторожно погладил большим пальцем яркую пластмассовую кнопку и окинул Старину Блю оценивающим взглядом: — Легкое прикосновение, и наш малютка захочет спать. Еще одно, и… брык. Чудо пневматической инъекции.

— Я думал, что сургилин — анестезирующий препарат для человека, — сказал Мак-Гаррити, надев каску и застегивая ремешок на подбородке. Рыжий «ежик» исчез под белым блестящим куполом с ярко-красными буквами МТ. — Он уже прошел испытание?

— Сперва он действительно был разработан для человека, но инженерно-медицинская служба кое-что переделала для наших целей. По моему заданию они придумали химические добавки, чтобы исключить распад анестезирующего вещества под действием кислоты крови чужого, соорудили накопительную емкость для утроения дозы заряда и ускоритель для почти мгновенного начала действия. И все это в приборчике не больше пульта дистанционного управления телевизором. Когда мы отправимся, я установлю эту штуковину на своем направляющем шесте прямо под рукояткой. — Райс поднял взгляд на безглазую голову чужого. — Биологически ты не такой, как мы, Блю, но нам все же удастся не дать тебе раскочегариться, как полагаешь? Будем надеяться, что до этого дело не дойдет. — Он аккуратно водрузил коробочку на прежнее место, и Старина Блю вздрогнул, словно почуял лекарство и понял, как оно действует. Райс усмехнулся: — Не нервничай, Старина. Мы не дадим тебе уснуть, даже если захочешь… по крайней мере до тех пор, пока на найдем ублюдков, которые сперли яйцо.

— Я готов, — объявил Мориц. — Кстати, вы видели служебную записку об истории с Самнером?

— Да, я читал ее, — сказал Райс.

— Кто такой Самнер? — спросил Мак-Гаррити. — по-вашему, я должен его знать?

Райс хихикнул, а Мориц закатил глаза:

— Всего лишь тот, что подписывал бумаги на выдачу тебе зарплаты, невежественный ты осел. Он пропал, его никто не видел уже две недели.

Мак-Гаррити пожал плечами:

— Может быть, он решил взять отпуск. Пара недель ничего не значит. Я знаю парней, которые…

— Всегда, — насмешливо перебил его Мориц, — отправляясь в отпуск, оставляют свои янтарного цвета двухместные «Лексус Эйр» у светофора перед Всемирным торговым центром с работающим двигателем и кровью на рулевом колесе, не так ли?

— Вот даже как! Ну, возможно, он отправился не в отпуск. — Мак-Гаррити посмотрел на Райса: — Мы и в это должны ввязаться, шеф? Черт побери, я как-то не обратил внимания, что этот Самнер — работник «Медтех». Если мы отправляемся на розыски пропавшего человека, то хотелось бы иметь побольше информации, крупное фото, данные из досье…

Темнокожий шеф отрицательно покачал головой:

— Это дело полиции, и, насколько я понимаю, город подключил к расследованию федералов. У парней из городской полиции и без того работы невпроворот. Черт побери, нам приходилось заниматься кем угодно, включая желе-наркоманов и торговцев этим зельем, особенно последними. Я сам пришел сюда из отдела убийств, но, если говорить честно, в большинстве случаев пропавшие люди так никогда и не обнаруживались. Если преступник сбросил тело в реку, та гадость, которая в ней течет, превращает труп в слизь в течение двадцати четырех часов. Наверное, половина дерьма в обеих реках — разложившиеся человеческие останки.