Зеб Шилликот - Хищник Джаг. Ошейник позора Страница 42

Три головы тотчас же повернулись в сторону Джага. Три пары глаз настороженно уставились на него. Он явно не был здесь желанным гостем.

Четвертая голова ритмично двигалась между ног одного из троих — крупного, атлетически сложенного негра с блестящей кожей и волосами, туго заплетенными в многочисленные косички, украшенные бисером.

По тому подобострастному взгляду, который двое его компаньонов — вероятно, бывшие фавориты Галаксиуса, откормленные и белесые — бросали на негра, Джаг заключил, что они считают его своим хозяином. И в этом качестве он должен был как-то отреагировать на вторжение нового человека. Что он и сделал, но по-своему. Его реакция была своеобразной, попросту говоря, никакой. Негр полностью проигнорировал появление Джага: мол, пусть все идет своим чередом, нечего торопить события. Он был на своей территории и владел инициативой.

Оргазм заставил его поморщиться, но он быстро подавил свои эмоции.

После чего, оттолкнув того, кто все еще стоял на коленях у него между ног, спокойно встал и без тени смущения подтянул штаны.

Джаг задержал взгляд на фигуре человека, покатившегося по полу, и с удивлением отметил, что это была женщина. Каштановые волосы до плеч обрамляли ее довольно приятное лицо с несколько крупноватыми чертами, длинное платье с головокружительным декольте открывало ее тяжелую и пышную грудь.

— Пошла вон, — коротко приказал негр, застегивая брючный ремень.

Волоча за собой туго набитую сумочку, женщина послушно поползла в свой угол в другом конце вагона, бросив по пути любопытный взгляд на Джага.

Непродолжительную паузу нарушил голос негра.

— Меня зовут Спиди, — сказал он, поглаживая грудь. — Это мой вагон, и ты стоишь на моей территории. Что ты скажешь в свое оправдание, приятель?

Джаг и в самом деле находился в его части вагона. Но это произошло по чистой случайности, так сложились обстоятельства. К тому же, окажись он по другую сторону черты, ему бы пришлось потеснить обитателей «разрешенной» части вагона.

Джаг понял, что попал в переделку. Ему показалось, что в его ушах зазвучал насмешливый голос старого Патча. Сколько раз тот говорил Джагу, что выживание прежде всего зависит от способности избегать конфликтных ситуаций. Однако правила, применимые в пустыне, никак не вписывались в условия реальной жизни, когда приходилось действовать и жить в ограниченном пространстве.

Здесь царил закон силы. На всех уровнях. Джагу хватило одного взгляда, чтобы оценить обстановку: высокий, крепко сбитый негр, с довольным видом поглаживающий себя по груди, два его белобрысых прихлебателя, втихомолку посмеивающихся над новичком, нары и печка, со стоящим на ней чайником, полным булькающей воды.

— А меня зовут Джаг, — ответил он. — Единственная линия, которую я знаю, — это горизонт, но и он еще никогда не останавливал меня!

С этими словами он изо всей силы врезал негру локтем прямо в кадык. С открытым ртом и выпученными глазами, тот, задыхаясь и хрипя, рухнул на колени. Джаг шагнул вперед, схватил чайник и, размахнувшись, выплеснул его содержимое на двух компаньонов негра, которые завопили от дикой боли и волчком завертелись по вагону. Ошпаренная кожа тут же вздулась большими страшными волдырями.

Вооружившись короткой кочергой, Джаг снова подошел к Спиди. Негр с трудом переводил дыхание.

Пот ручьями тек по его лицу, воздух со свистом вырывался из травмированного горла.

Схватив его за косички, Джаг грубо запрокинул негру голову и приставил конец кочерги под подбородок.

— А теперь слушай меня внимательно, Спиди, — процедил он. — Я очутился здесь только потому, что на мне этот проклятый ошейник! Но это не означает, что я собираюсь терпеть выходки типов вроде тебя! Если бы я ударил тебя в полную силу, ты уже был бы покойником! Подумай об этом на досуге. Короче, пока я в этом вагоне, границ не будет ни для меня, ни для кого другого, договорились?

Не в состоянии вымолвить ни звука, негр опустил веки в знак согласия.

Отпустив его, Джаг не спеша огляделся вокруг, оценивая свои новые владения.

ГЛАВА 21

Чье-то прикосновение вывело Джага из задумчивости.

Он резко обернулся, выставив вперед кочергу, готовый отразить любое нападение. Но это была женщина. Она испуганно шарахнулась в сторону, защищаясь вытянутыми вперед руками.

Все остальные обитатели вагона оставались безучастными к происходящему. Спиди и двое его приятелей лежали на своих кроватях. Казалось, они надолго присмирели, но Джаг не обольщался: он остерегался повторения инцидента.

Ему не хотелось окончательно восстанавливать их против себя, поэтому он оставил им прежние привилегии, за исключением одного, все обитатели вагона имели право свободно перемещаться по всей территории «холодильника».

Заключив соглашение на этих довольно мягких условиях, Джаг в одиночестве улегся в глубине вагона — в той его части, которая ранее принадлежала большинству, — и завернулся в одеяло. Все остальные, словно мухи, роились у печки.

Приводя в порядок свои мысли, Джаг незаметно для себя заснул, убаюканный равномерным стуком колес…

Он проснулся посвежевшим и умиротворенным, потянулся, потом присел и завернулся в одеяло.

— Можно? — спросила женщина, указывая на свободное пространство рядом с ним.

— Вагон для всех.

— Ты куришь? — спросила она, усевшись рядом и роясь в сумке.

— Нет.

— Я тоже не курю.

Они замолчали. Тишину в вагоне нарушал только храп спящих да завывание ветра, насквозь продувавшего дырявые стены.

Была ночь, но для обитателей вагона это не имело ровно никакого значения: большинство из них дремали и днем. Сон являлся для них наилучшим способом скоротать время. Как ни странно, но теперь Джаг с сожалением вспоминал об изнурительной работе у топки паровоза, когда он из последних сил ублажал его ненасытное чрево. Помимо этого он скучал по ворчливому Потреро.

— Если хочешь, поспи, — неожиданно предложила женщина. — В случае чего, я разбужу тебя.

Джаг отказался. Он чувствовал себя в отличной форме. К тому же он привык рассчитывать только на себя самого и не доверять первому встречному.

Женщина рядом с ним занялась своими ногтями. Она подпиливала и шлифовала их небольшим абразивным камнем. Ее пышные груди мягко колыхались в такт монотонным движениям и, словно магнитом, притягивали к себе взгляд Джага.

Заметив, что она перехватила его взгляд, он сказал:

— А я считал, что Галаксиус не желает видеть женщин в своем поезде.

— Ну и что?

— Ничего. Просто я удивлен, что ты здесь, вот и все.

Женщина перестала полировать ногти и, как-то по-особому, с любопытством, глянула на него.

— Это самый прекрасный комплимент, который я когда-либо слышала в свой адрес, — сказала она. — Как тебя зовут?

— Джаг.

— А меня Роза. Спасибо, Джаг!

— Спасибо за что?

— За то, что ты смотришь на меня, как на женщину.

— А как же я могу иначе? Ведь ты не мужчина, насколько я понимаю!

— В некотором смысле, да.

И, привстав, она слегка приподняла подол платья, открывая длинные ноги в черных ажурных чулках, которые поддерживал красный пояс. Нижнего белья на ней не было. Между ее ног свисал крошечный пенис — запятая из плоти, чуть больше письки новорожденного.

От изумления Джаг не смог вымолвить ни слова.

— Ну вот, теперь ты все знаешь, — сказала Роза, опуская платье. — В этом вся драма моей жизни. Я — женщина по менталитету и на девять десятых по облику, но вот этот маленький комочек плоти между ног ставит все под сомнение! Правда, смешно? Тогда смейся, не стесняйся! Я не обижусь!

Сама того не замечая, последние слова она выкрикнула, что вызвало ворчливое недовольство тех, кого она разбудила. Кто-то буркнул, что ей пора бы уже привыкнуть к своему полу, после чего в ее адрес посыпались довольно гнусные шутки, из которых предложение откусить ненужную плоть оказалось не самым мерзким.

— Ты только послушай их! — с гневом сказала она. — Они еще и не на такое способны. Хоть бы один попытался меня понять! Они только и знают, что пользоваться мной! А мне не остается ничего другого, как удовлетворять их отвратительные прихоти! Иногда, в качестве наказания, либо когда он не в форме, Спиди отдает меня в пользование своим дружкам. Теперь, после того, как ты поставил его на место, я, по всей видимости, должна принадлежать тебе…

Джаг отрицательно замотал головой.

— Ты испытываешь ко мне отвращение?

— Нет, просто я не терплю рабства. Ни для себя, ни для других. Ты свободна, Роза. Заперта в этом вагоне, но свободна. Это все, что я могу для тебя сейчас сделать.

— Уж не думаешь ли ты бежать?

— Я только об этом и думаю!

— Это невозможно, бежать отсюда не удавалось еще никому.