Долг наемника - Евгений Васильевич Шалашов Страница 42

А мне хотелось увидеть Конрада фон Штумпфа, старенького горбуна, магистра истории, обитавшего в «библиотеке» рядом с «лекционным» залом, а проще сказать — в чулане, заваленном книгами и рукописями, что притулился за классной комнатой. Только, жив ли он?

Магистр истории оказался жив и, относительно здоров. Правда, волосы его стали совсем седыми, а зрение настолько плохим, что он меня узнал только по голосу. Главное, что узнал! И, как год назад (опять забыл, что здесь прошло уже пять!) мы с ним сидели и вели разговоры о причудах человеческих судеб, и выкрутасах истории. Я не стал от него скрывать, что живу в волшебной стране, куда не каждый может попасть. К моему удивлению, господин фон Штумпф воспринял это известие абсолютно спокойно.

— Вы знаете, господин Артакс, нечто подобное писал еще Аристокл. Где-то у меня лежит его свиток. Так вот, он полагал, что наш мир — это всего-навсего огромная пещера, а люди смотрят на тени, отбрасываемые светом костра, и считают, что они настоящие. Словом — мы только тени, отбрасываемые людьми, или богами. А сколько таких пещер существует — кто его знает?

Странно, но я никогда не слышал об Аристокле, и о его идеях. А ведь у меня ученая степень бакалавра философии! Правда, степень есть, а знаний нет!

— То есть, Силингия и Швабсония, вкупе с прилегающими территориями, это лишь тени разных костров? Ну, или сообщающиеся пещеры? — решил уточнить я. Вспомнив про объяснения, что пытался дать мне маг, улыбнулся: — А если мы две изолированные комнаты, имеющие выход в общий коридор? Или веточки на одном дереве?

— В сущности, какая разница? — пожал плечами горбун.

И впрямь, какая разница? Соседние пещеры, соседние листья-веточки, комнаты-коридоры — все, то же самое.

— Господин Артакс, все забываю вас спросить — вы где учились?

— В Норгенбурге. Колледж Небесных врат, затем — колледж святого Георгия. Но там я был недолго.

— Надо же, какое совпадение! — изумился магистр. — Я сам заканчивал колледж Небесных врат в университете святой Каролины, став там бакалавром философии. Правда, магистерскую диссертацию защищал уже здесь, в Швабсонии, в университете Мейзена.

Бывшим студиозо, учившимся в одном университете, пусть даже с разницей в тридцать лет, есть о чем поговорить. Магистр начал вспоминать, как ему было хорошо жить в прекрасном городе Норгенбурге, на самом берегу моря, и как ему было скучно на берегах Эльбы.

Да, город Нортенбург, где я провел беззаботную юность, был замечателен. По преданию, его основали на огромной куче песка, в нескольких милях от моря. Но потом море само пришло к городу, образовав бухту. Этот город был избран триста лет назад Корпорацией ученых для основания университета святой Каролины во Фризландии.

Я хотел кое-что уточнить, а не предаваться воспоминаниям.

— Скажите, господин магистр, а ваш древний философ — Аристокл, он ничего не писал о том, что люди и государство заключают между собой контракт? Ну, вроде, как наемник и наниматель? — попытался я объяснить, может и неуклюже, но магистр меня понял сразу.

— Вы имеете в виду теорию «естественного права и общественного договора»?

— О, точно! — обрадовался я. Именно так называл мой сокурсник фон Белоф эти странные идеи.

— Он не просто писал, он является основоположником этой теории, — горячо заговорил магистр. — Чувствовалось, что старику давно хотелось поговорить о чем-то умном, но не было подходящего собеседника. — Когда Аристокл рассказывает о казни своего наставника, то сообщает, что учителю предлагали организовать побег, но тот отказался, мотивируя тем, что если он убежит, не приняв наказания, тем самым нарушит закон, установленный государством. В свое время он принял эти законы, совершив своего рода сделку, и теперь не может ее нарушить.

«Ну, все как у нас, у наемников, — возликовал я. — Вы нам деньги и пропитание, а мы вам жизнь и службу. И пока не закончится контракт, думать забудь о переходе на другую сторону, даже если там тебе предлагают больше!»

— Кстати, мой однокурсник, добившийся и в науке, и на служебном поприще, гораздо больше, чем я, еще лет пятьдесят назад окончательно сформулировал эту теорию. Сергиус Алексис — ректор Мейзенского университета, в своих работах повествовал, что у каждого есть неограниченные права и свободы, установленные Господом и природой, включая право на все. Но, если бы удовлетворились свободы, случилась бы Bellum omnium contra omnes — война всех против всех и каждого, поэтому и был заключен общественный договор, взаимовыгодный и человеку, и государству. Поначалу Алексису было трудно — ведь общеизвестно, что и власть, и государство дал нам Господь! Его даже хотели предать имперскому суду. Но император Сигизмунд, лично прочел его труд и, нашел там самое главное — идею о том, что человеческая жизнь была бы слишком короткой, если бы не было власти правителя! После этого карьера Сергиуса стремительно пошла вверх — он получил кафедру, стал помощником ректора, а потом и ректором. Он даже вошел в Совет Корпорации ученых. Кстати, известный теперь философ Енох Спидекур, по завершении учебы, принял кафедру в Мейзене по протекции доктора Сергиуса. Не исключено, что Спидекур стал ректором университета. Увы, я давно не получаю писем. Все мои друзья давно умерли, — вздохнул историк.

Значит, Спидекур пребывает в Мейзене, в университете святого Дитриха Мейзенского. А Спидекур, как я помню, был приятелем фон Белофа. Стало быть, кое-что вырисовывается.

— Слышал, что у Мейзенского университета появились недруги, — сообщил магистр. — Возможно, это всего лишь слухи, но говорят, что местные крестьяне не хотят видеть студиозов в городе. Мол, от ученых одни беды!

— А что за беды? — удивился я.

Я бы еще понял, если бы против студиозов выступали горожане. От ученой молодежи сплошные неприятности — пьянки в трактирах, драки, обесчещенные дочери и совращенные супруги. Но, с другой стороны, основные деньги город получает благодаря студентам. Это не только выручка в кабаках, но и поставки провизии в университет, лавки, где главные покупатели студенты. Ну, еще улучшение породы бюргеров, путем вливания свежей крови!

— Крестьяне говорят, что студенты-медики нарочно придумывают заразу, распространяют болезни, чтобы потом брать деньги за лечение, студенты-юристы запутывают доброго человека всякими договорами, чтобы отобрать имущество, а теологи перевирают Святое писание, чтобы отдать всех дьяволу!

— Ну и ну, — покачал я головой.

Всякое слышал, но таких глупостей еще не слышал. Впрочем, университет может жить спокойно. Если понадобится, то император найдет способ утихомирить крестьян.

— Повторюсь, что это всего лишь слухи, что