Тяжёлая реальность. Игры благородных - Хайдарали Мирзоевич Усманов Страница 44

Лираэль машинально отступила назад, чувствуя, как ногти впиваются в ладони. Она не знала, что хуже – остаться на виду или спрятаться. Но одно стало ясно. Падение её челнока, и все последующие затем события, не остались незамеченными. И теперь она уже не выжившая. Она – цель.

Фигура на скале ещё какое-то время оставалась недвижимой, словно и сама лесная тень. Но затем её рука медленно поднялась, и Лираэль увидела, как в пальцах, обмотанных ремешками из сыромятной кожи, блеснул странный предмет. В свете утра он показался ей грубо обработанным, похожим на крупную морскую раковину, однако срезанную, снабжённую узкими прорезями и жгутами, которыми её, очевидно, держали или подвешивали.

Это странное существо, кем бы оно не было, поднесло эту раковину к своему лицу и вдохнуло в неё с силой. Воздух дрогнул. Раздался знакомый, пронзительный звук – тонкий, но проникающий в самую глубину. Это был тот же самый свист, что Лираэль слышала в тот момент, когда насекомые остановились, словно столкнувшись с невидимой стеной. Но теперь звук был длиннее, резче, он словно рассекал пространство, пробирался под кожу, отдавался в зубах вибрацией.

Лес отозвался почти мгновенно. Там, где ещё минуту назад шуршали и скрежетали крылья, царила лишь звенящая тишина. Насекомые, и без того отпугнутые первым звуком, теперь, казалось, просто исчезли. Те, кто не успел уползти, рванулись прочь с таким отчаянием, словно сам воздух стал для них невыносим. Даже издали Лираэль видела, как густые чёрные сгустки их тел растворяются в кронах деревьев-исполинов, будто их и не было тут никогда.

В это мгновение Лираэль почувствовала, как её сердцебиение снова ускорилось. То, что она считала случайностью или причудой аномалий, теперь предстало перед ней с пугающей очевидностью. Это было устройство. Инструмент. Оружие. Не магия леса, а действие разума.

Фигура задержала раковину у рта ещё на несколько мгновений, словно убеждаясь в результате. Потом неспешно опустила её, но не убрала, а всё так же держала в руке, готовая поднять вновь. И только теперь, когда тишина окончательно воцарилась вокруг, она слегка повернула голову в сторону Лираэль. Девушка ощутила, что на неё смотрят. Не просто смотрят – оценивают. Взгляд, пусть она и не видела глаз под капюшоном из шкур, был осязаемым, как стальной клинок.

– Это не зверь… – Тихо прошептала она сама себе, осознавая, что все её худшие догадки начали подтверждаться.

Фигура сделала первый шаг. Неторопливый, тяжёлый, но бесшумный. Шкура на плечах едва заметно колыхнулась, эта странная палка, напоминающее древнее копьё, в его руке чуть склонилось вперёд, и этот жест был слишком узнаваемым. Он напрямую олицетворял защитная готовность.

Лираэль ощутила, что от этого звука – от свиста, от спокойной тяжести шагов – лес вокруг изменился. Он всё ещё был чужим, диким, но уже подчинялся невидимому порядку. Чужому, но не бессмысленному. Это не была встреча с очередным чудовищем. Это была первая встреча с разумным обитателем этой планеты.

Фигура двигалась к ней медленно, словно нарочно не торопясь. Каждый шаг – осторожный, но уверенный, будто он давно привык ступать по земле, которая сама могла оказаться враждебной. Молодая эльфийка, сжавшаяся от охватившего её напряжения у искорёженного корпуса челнока, не отводила взгляда от того, кто к ней медленно и неумолимо приближался. Она ждала, что он остановится, что останется всего лишь наблюдателем на расстоянии, но незнакомец продолжал приближаться. Теперь, когда утренний свет пробивался сквозь листву и падал на его лицо, девушка впервые смогла разглядеть его черты.

Это был молодой парень. Лет, по её меркам, немного – может, двадцать, может, чуть больше. Его кожа была смуглее, чем у эльфов её народа, обветренная, с лёгким золотистым оттенком. Черты лица напоминали её родичей – высокие скулы, вытянутый разрез глаз, ясный, внимательный взгляд. Но в этой схожести сразу бросалась в глаза и определённая разница. Он был шире в плечах, крепче сложен, мускулистый, без той изящной утончённости, что считалась признаком эльфийской красоты.

Однако по-настоящему её взгляд приковало иное. Его уши. Они были не острыми, а закруглёнными, как будто их когда-то обрубили или недосказали. Эта "недоострота" шокировала Лираэль. Вся её жизнь прошла среди эльфов, и именно остроконечные уши были символом их наследия и гордости. А тут… Перед ней появилось что-то странное, неполное, и даже в чём-то… “искажённое”.

К тому же, если магия эльфов чувствовалась от них всегда – мягким сиянием ауры, лёгкой пульсацией силы в воздухе, то от этого юноши не исходило ничего. Ни тени привычного потока, ни искры, ни едва ощутимого дыхания стихий. Он был… пуст. Но вместе с тем в этой пустоте чувствовалась какая-то непостижимая цельность. Словно его сила заключалась не в магии, а в чём-то другом, более грубом и реальном.

Парень остановился на расстоянии в несколько шагов. В руках он всё ещё держал своё копьё, но наконечник был слегка опущен – так поступают не перед атакой, а скорее из осторожности. Его взгляд скользил по ней быстро, изучающе. Он равнодушно скользнул по её испачканному лицу… Рукам, что всё ещё сжимали обломок трубы… Остаткам скафандра, чьи изодранные ткани всё ещё пытались прикрыть её тело… И даже по разрушенной кабине челнока позади девушки…

Они молчали. Лираэль первой ощутила тяжесть этой тишины – странное напряжение, когда два существа понимают, что перед ними равный, разумный. Но ни у одного из них нет общего языка.

Потом этот странный парень сделал короткое движение – коснулся рукой своей груди, затем вытянул её в сторону Лираэль, ладонью наружу. Жест был простым и вполне понятным:

“Я – здесь. Я не нападаю.”

Она, хотя всё ещё дрожала всем телом от пережитого ужаса, всё же подняла руку и, повторив его жест, коснулась груди. Но в её движении не было той уверенности – больше робость, страх и желание хоть как-то ответить.

Взгляд парня на миг смягчился. Его губы дрогнули, будто он хотел что-то сказать, но звук так с них и не сорвался. Вместо этого он вновь поднёс к губам свою раковину и едва заметно выдохнул. На этот раз свист был короче, низкий и почти не слышный. И всё же лес отозвался. Ветви над головой затихли, шорохи стали тише, словно сама чаща признала, что этот звук принадлежит хозяину.

Для Лираэль это было откровением. Она вдруг осознала, что он действительно каким-то странным образом “разговаривает” с этим