Павел Корнев - Там, где тепло Страница 45

Добравшись до выделенного нашей компании стола, мы уселись поближе к камину и начали глотать слюну, дожидаясь разносивших подносы с тарелками официанток.

— Так понимаю, выбор тут ограничен? — спросил я у сидевшего напротив Константина.

— На первое уха, на второе макароны с рыбными котлетами. Речка у них тут недалеко, вот и готовят всю неделю рыбу.

— А компот? — встрепенулся Напалм.

— И компот, — кивнул начальник охраны. — Или чай. Кому что больше нравится. Вы наливайте, наливайте.

— О! — обрадовался пиромант, только сейчас обратив внимание на стоявшие на столе чайники и окруженные пустыми кружками кастрюли. — Кто что будет?

— Мне чай, — попросил я и поежился. Столько уже в тепле, а никак согреться не могу. Скорее бы в баню… — И что, завтра прямо с самого утра выезжаем?

— Видно будет, — как-то очень уж уклончиво ответил Константин.

— В смысле? — удивился Напалм. Он налил себе и Марине компота и кинул черпак обратно в кастрюлю. — А как же подъем в шесть утра?

— Подъем в шесть утра, — подтвердил начальник охраны. — Но выедем, только когда с местными об охране договоримся. У меня половина людей выбыла, да и колдун тут останется.

— А ничего, что ваши водочку употребляют? — удивилась Марина, заметив, как смурные охранники разливают по стаканам беленькую.

— Сегодня можно, — поморщился Константин. — Пусть парней помянут.

— Это точно, — кивнул Напалм.

Тут симпатичная девица в коротеньком платьице принесла поднос с пустыми тарелками и кастрюлей, и, разумеется, к ней немедленно начал клеиться Кирилл Ефимович.

— «Вишь, что старый хрен затеял: хочет жать там, где не сеял!» — немедленно прокомментировал увиденное пиромант.

— Так ты еще и русской словесности знаток, а не только матерных частушек? — удивилась Марина.

— Это что! Я еще и крестиком вышивать умею, — самодовольно улыбнулся парень. — А вот дядя зря старается, тут ему ничего не обломится.

— Он всегда у вас такой? — кивнул я на тучного торговца и осторожно отпил горячего и на удивление сладкого чая. По телу мягкими волнами разошлось тепло, и понемногу начала накатывать накопившаяся за день усталость.

Э-э-э нет! Рановато еще на боковую отправляться.

— У всех свои недостатки, — нейтрально заметил Константин и передал мне тарелку с ухой.

Я передвинул суп Напалму, а тот немедленно отправил его Марине.

— Вы такие джентльмены, мальчики, — улыбнулась та.

— Не бойся, голодными не останемся, — успокоил ее пиромант.

И в самом деле, вскоре к нашему столу принесли еще одну стопку тарелок, и орудовавшая черпаком разносчица, успешно отбившая все поползновения Кирилла Ефимовича, принялась наполнять их горячей ухой.

— Перца? — предложил мне Напалм.

— Нет, спасибо, — отказался я, усиленно работая ложкой. Уха, к слову сказать, оказалась наваристой, а не разбавленной, по обыкновению, пустым кипятком.

Как расправился с ней, не заметил даже. Вот только что полная тарелка была, а уже одни рыбьи кости остались.

— Второе несут, — обрадовался Напалм. Он успел намазать маслом ломтик хлеба и отпить компота.

— Ты такой тощий, а ешь за двоих! — удивилась Марина.

— Это для мозга, — пояснил пиромант и откусил едва ли не половину бутерброда.

— По тебе не скажешь.

Макароны тоже оказались на уровне — горячие, с каким-то интересным соусом, — а вот рыбные котлеты могли бы быть и помягче. Впрочем, и они пошли на ура. После дня, проведенного на свежем воздухе, на такие вещи смотришь куда снисходительней, нежели обычно.

По примеру пироманта намазав хлеб маслом, я блаженно откинулся на спинку стула и вытянул гудевшие от усталости ноги. Хорошо. Теперь бы упасть на койку и задрыхнуть, но, пока в бане не отогреюсь, спать точно не пойду.

Надо, надо прогреться. А то разболеюсь еще с непривычки. И так нос уже заложен.

— Тяжелый денек? — спросил Константин, заметив, что я с трудом справляюсь с зевотой.

— Не то слово.

— Доводилось раньше в такие передряги попадать?

— У торговца в Форте очень насыщенная жизнь, — усмехнулся я, решив придержать язык за зубами. — Стреляли, бывало. Но вот так…

— Неплохо справился, — похвалил меня начальник охраны.

— Как там Василий?

— Нормально. Вовремя к лекарю привезли. Но придется, пока не оклемается, его тут оставить, — ответил Крестовский и поднялся из-за стола. — Ладно, не буду рассиживаться, вон уже начальство руками машет. В баню торопятся.

— А чего это у них такое? — заметив заполненную янтарной жидкостью трехлитровку в руках у Кирилла Ефимовича, заинтересовался Напалм. — Пиво?

— Сидр, — подсказал Константин. — Он слабенький — около двух градусов крепостью всего. В бане на ура идет, и не пьянеешь.

— Возьмем? — тут же загорелась идеей Марина.

— Возьмем, — согласился я и поспешил за начальником охраны. — А где тут баня, кстати?

— Соседняя дверь по коридору. Вы когда сюда шли, ее проходили.

— Спасибо, — кивнул я и отправился за сидром. Купил в буфете закрученную жестяной крышкой трехлитровую банку и махнул рукой дожевывавшему бутерброд Напалму.

— Чего? — Пиромант, допив компот, подошел ко мне.

— Сходи к администратору, возьми ключ от сауны.

— Ага, бегу, — оживился парень и забеспокоился — Аккуратней только, банку не разбей.

— Не разобью, — усмехнулся я. — Марин, ты готова?

— Уже идем? — Да.

Мы вышли из столовой, дождались прибежавшего с ключом Напалма и прошли в указанную Константином дверь, за которой, к моему немалому удивлению, оказалась комната отдыха с застеленным ковром полом, кожаной мебелью, бильярдом и фуршетным столиком.

— И куда теперь? — спросил пиромант и взвесил в руке бильярдный шар.

— Ну, выбор небольшой, — усмехнулся я. Из комнаты отдыха во внутренние помещения вело только две двери. — Либо направо, либо налево.

— Нам точно не туда, — поморщилась Марина, когда из дальнего прохода донесся громогласный гогот Кирилла Ефимовича.

— Воистину! — согласился с ней Напалм и свернул налево.

Там оказался плохо освещенный коридор с выкрашенными синей краской стенами, который метров через пятнадцать упирался в железную дверь. Пиромант сделал несколько неуверенных шагов и обернулся.

— Как думаете, нам сюда или дальше? — засомневался он, заглянув в небольшой темный закуток.

— Прямо — это, похоже, на улицу уже. — По косяку перегородившей коридор двери расползлась белая бахрома изморози, и я подтолкнул пироманта в закуток. — Попробуй эту отпереть.

— Давай попробуем. — Напалм на ощупь вставил ключ в замочную скважину и усмехнулся: — А вообще, удобно. Можно будет бегать в сугробах валяться. Голышом.

— Ну-ну, — скептически улыбнулась Марина. — Бегайте.

— И побегаем! — справившись с тугим замком, ответил пиромант и пропустил рыжую вперед. — Заходи, гостем будешь!

— Сейчас приду. — Я сунул ему банку с сидром и зашагал по коридору, решив на всякий случай проверить и дальнюю дверь. Ежась от морозца, толкнул железный лист, выглянул наружу и сразу спрятался обратно. Холодно.

Но это сейчас, а вот после парилки в снег запрыгнуть — милое дело. При желании можно даже и голышом — место глухое, никто не помешает. Метрах в десяти темнел высокий забор, а петлявшей от крыльца к сложенной под навесом поленнице тропинкой явно пользовались исключительно одни лишь истопники. И никакие подгулявшие компании случайно не забредут — сугробы на заднем дворе намело едва ли не в полтора метра высотой.

Ежась, я прошел по коридору в сауну и, захлопнув за собой разбухшую из-за влаги деревянную дверь, задвинул засов.

— Ну и что там? — спросил успевший закутаться в простыню Напалм.

— Улица. Хоть бы дверь утеплили, разгильдяи…

— Да нормально! — Пиромант убрал аккуратно сложенные рубашку и штаны в шкаф и надел сланцы. — Так и так нам от этого ни холодно ни жарко.

— А Марина где?

— Переодевается, — указал на одну из дверей пиромант. — Там душевая.

— А тут парилка? — Я заглянул в обшитую деревянными досками комнатушку, и в лицо немедленно пахнуло жаром. Да так, что с непривычки пришлось отшатнуться.

— Ты б разулся, что ли, — укоризненно заметил Напалм.

— Не сообразил, — признал я свой промах. Вернулся к лавке у входа, стянул ботинки и поморщился, ступив на кафельный пол. — Кинь сланцы!

— Держи!

Обстановка в сауне была, надо сказать, достаточно бюджетная. Выложенные кафелем пол и стены, деревянная мебель, на столе вместо скатерти не в одном и не в двух местах прорезанная и прожженная клеенка. Один только шикарный кожаный диван смотрелся на общем фоне совершенно инородным предметом.

А вот ржавые решетки сливных отверстий сразу наводили на мысль о том, что раньше тут была самая обычная душевая. Одно хорошо — чистоту здесь можно поддерживать без особых усилий. Плеснул кипятка, и все. Микробам и прочим гадостям не разгуляться.