Шимун Врочек - Питер Страница 46

Ну, не вплавь же? Судя по уровню воды, пешком он тут точно не пройдет. Даже если рискнет… Холодная ртутная точка возникла в затылке. Иван переложил фонарь в другую руку, присел на корточки, склонился над поверхностью. Вода как вода. Не слишком чистая, мусор плавает… стоп. Точка в затылке стала почти болезненной — словно кто-то с силой нажимает туда указательным пальцем.

Интуиция. Чутьё. Иван вдруг отодвинулся от воды. Всплеск. Ещё всплеск.

Он сделал два шага назад, упал на задницу. Давление на затылок ослабло. В ушах стоял едва заметный звон. Что происходит?

Так, в воду нельзя лезть категорически. Это ежу понятно. Почему понятно, Иван даже не задумался. Чутьё говорит — нельзя, значит, нельзя.

Вспомнилась та тварь на Приморской. Вот уж с кем встретиться не хотелось бы. Тоже в воде сидела, кстати.

Но и ждать смысла нет. Верно?

Добраться бы сейчас до какой-нибудь ВШ, выйти наверх и пешком через мёртвый город. Угу. Одному. Практически безоружному… без защитного костюма и дозиметра. Неплохой способ самоубийства, Иван. Так держать и всё у тебя получится.

Но ведь зачем-то же здесь есть проход к воде? Значит, не всё так просто. Ладно. Может, покричать?

Иван начал искать. И в скорости нашёл.

Ржавая скоба вбита в стену тоннеля, к ней привязана веревка. Другой конец уходил в темноту. Иван потянул за неё, где-то вдалеке звякнуло. Хмм. Иван потряс веревку, как следует. Звон стал решительнее и громче.

Понятно, система вызова. Интересно, кого же мы вызвали?

Иван ещё раз подёргал веревку — чтобы уже наверняка. Уселся на камень и приготовился ждать.

Через некоторое время вдалеке зажегся огонь, помахали фонариком. Иван поднял свой фонарь и помахал в ответ.

Принято.

Прошло ещё несколько минут. Наконец вдалеке раздался странный звук — плеск, плеск. Иван ждал. Звук приближался.

Из темноты практически бесшумно выплывала лодка. Звук, который Иван слышал, — лёгкий плеск — оказался звуком, с которым весло опускалось в воду.

В лодке стоял мужик лет сорока с грязной повязкой на лбу и смотрел на Ивана.

— Тебе, что ли, ехать? — спросил он угрюмо.

— Ага, — сказал Иван.

— Десятка.

— А что так много-то?

— Ну… хочешь со скидкой? Один патрон и плыви за лодкой.

— Нет уж, — сказал Иван. — Лучше в лодке.

Виолатор правильно описал Венецию — город на столбах. Вдоль тоннеля, на чёрной воде, разместился целый жилой квартал. Настилы из досок образовывали островки, рядом плыли лодки и всё, что могло держаться на воде.

Мимо проплывала консервная банка.

Иван сунулся было поднять, но лодочник помотал головой. Не надо.

— Почему не надо? — спросил Иван.

Лодочник пожал плечами, что диггер расшифровал — хочешь, суй руку, дело твоё. Потом не жалуйся.

— Там кто-то есть?

Но лодочник ничего не ответил. Вместо этого он двинул веслом, и лодка плавно проскользнула мимо очередной хижины. Иван заметил, что настил сделан не жестко, а словно лежит на воде. Столбы служили скорее для того, чтобы островок не уплыл. Белые и синие пластиковые бочонки, сотни пластиковых бутылок, коричневых и прозрачных, зеленоватых, разной формы и размера, держали домик на плаву. Ивану, привыкшему к типовым палаткам на родной Василеостровской и к многоярусному общежитию на Гостинке, это показалось забавным.

Из домика вышла женщина с подвязанным подолом и с косынкой на голове, выплеснула помои из таза — едва не попав в лодку. Иван отшатнулся. Женщина равнодушно посмотрела на него, вытерла лоб тыльной стороной ладони (рукава у неё были закатаны) и ушла обратно в домик.

Ну и порядочки тут.

На воде остались плавать остатки еды, обрывки бумаги и просто тряпки.

Как они до сих пор в мусоре не утонули? — удивился Иван. Белый комок бумаги плыл против движения лодки, словно подгоняемый ветром.

Держись, друг, мысленно подбодрил Иван. Белый комок продолжал скользить. Внезапно из воды высунулась чёрная тупая, похожая на змеиную, морда и заглотила его. Раз. И исчезла. Круги на воде. Бумаги больше не было.

Иван протер глаза.

Вот тебе и «утонут в мусоре». Правильно я руки подальше от воды держал.

Иван убрал ладони с бортика лодки, положил на колени. Лучше уж так. Лодочник покосился и усмехнулся. Продолжил орудовать длинным веслом.

— Что это было? — Иван посмотрел на лодочника. Тот лицом изобразил нечто сложное, но не поддающееся переводу. Иван вздохнул. Как с вами непросто…

Они проплывали мимо разных домов: маленьких и побольше, некоторые были длинные, в десять-пятнадцать метров — видимо, на несколько семей. Маленькие дети играли под присмотром старших, полуголый мальчишка лет четырех баловался, закидывая в воду удочку с привязанной на конце фитюлькой. Фитюлька касалась поверхности воды, пауза…

Каждый раз мальчишка успевал отдернуть удочку за долю секунды до того, как захлопнутся чёрные пасти. Мелкие острые зубы клацали. Мальчишка бурно радовался и забрасывал удочку снова.

Хорошая реакция, оценил Иван.

Толщиной твари были как раз с руку мальчишки.

Лодка, наконец, доплыла до странного сооружения. Межтоннельная сбойка, понял Иван, приспособленная для общественных нужд. Это был самый большой искусственный остров из увиденных им сегодня. В центре возвышалась алюминиевая будка, от неё шла лестница на веревках — прямо к двери в стене тоннеля. Надпись на двери «ДОЖ. Прием с 5 до 6». Главный по дождю, что ли? Откуда в метро дождь?

Дежурный по Обеспечению Жизнедеятельности?

Дураку Отыщем Жену?

Иван пожал плечами. У местных свои причуды.

На острове кипела жизнь. Лодки причаливали и отчаливали. Люди сновали туда и сюда, гул оглушал. Видимо, это был местный центр.

— Купи угря, недорого! — чья-то рука вцепилась ему в рукав. Иван чуть не среагировал — перехват руки и удар в горло, — но притормозил себя. Почти вежливо отодвинул мужичка с ведром, стоящего в маленькой лодке, мельком заглянул — там лежала чёрная, свернувшаяся кольцом, гладкая гадина. Ивана передёрнуло. Блин. Точно такая же недавно сожрала белый лист.

— Не надо, — сказал Иван. — Не надо.

Над каждым островком висел фонарь — стеклянный колпак, под ним горел свет. Интересно, что они используют? Точно не спирт. Цвет пламени другой. Масло?

Вокруг большого острова таких фонарей было штук двадцать — по всему периметру.

Тут же на острове, на жаровне жарили угрей. Иван слышал шипение жира, капающего на угли. Огромный, с раскрасневшимся лицом хозяин в засаленном фартуке зазывал покупателей.

— Шаверма! Шашлык! — покрикивал он. — Подходи, налетай!

Запах стоял такой аппетитный, что желудок постанывал.

Иван мотнул головой. Жрать охота, да патронов в обрез. Ничего, если повезёт, сегодня уже буду на Невском.

Лодка свернула влево, протолкалась сквозь ряды других суденышек, пристала к причалу. Легонько стукнулась. Дальше, на той стороне острова — через всю сбойку, Иван слышал звуки десятков голосов, крики и возню. Там что-то происходило.

Интересно, что?

Лодочник молча ждал, глядя на Ивана. Высокий, худой.

— Вот, — Иван протянул обещанные патроны. У него оставался в запасе последний, пистолетный, для «макара». Мелочь, а приятно.

Лодочник взял патроны, и, ничем не выражая ни досады, ни удовольствия, оттолкнул лодку — Иван едва успел выпрыгнуть на остров — и поплыл в обратном направлении.

Иван посмотрел ему вслед. Стоя на причале, почувствовал, как покачивается под ногами деревянный помост. Огляделся.

Ну что ж… Вот я и в Новой Венеции.

Интересно, подумал Иван внезапно, Тане бы здесь понравилось?

Через час Иван поел, выпил и был уже более-менее в курсе местных правил. Новая Венеция жила за счет угря. Мутировавшие земляные черви это были, что ли? Или рыбы? Никто особо не заморачивался. Угрей можно было жарить, варить и солить — больше от них ничего не требовалось. Изредка среди пойманных особей попадались электрические. Ну, этим местные нашли другое применение…

Управлялась станция дожем — комендантом, перевёл для себя Иван. В общем, всё как у людей. За исключением, пожалуй, «долговых» — рабов. Иван видел их, оборванных и безразличных, подметавших остров, таскающих тяжести, красящих лодки, сидящих то здесь, то там.

Иван вышел прогуляться, дошел до дальней оконечности островка. Народа здесь было немного.

На настиле лежал человек лицом вниз — то ли мёртвый, то ли пьяный. Судя по одежде, гнильщик или «долговой», Его никто не трогал и вообще не обращал внимания. Может, у них так положено?

Иван прошёл мимо, сел у воды на скамейку.

Как ему сообщили, очередной паром отправляется к Невскому Проспекту через несколько часов. Стоимость — пять патронов. Иван сторговался за фонарь, выбора не было. Ничего, зато второй у него останется.