Мелкие трудности - Тимофей Иванов Страница 47

Пока мои… женщины спали, я восстановил в памяти события прошлого вечера. В спальне я начал говорить за жизнь, девки стали жаловаться на свою тяжкую бабью долю, я шутил, стремясь их подбодрить и следил за тем, чтобы они не забывали запивать свои горести красным вином. Дальше всё было предсказуемо, только вот самой смелой оказалась зелёнокожая Грэха с красно-чёрными волосами, которая и сподвигла товарок на побег на броде. Правда когда мы целовались, я уже был слишком бухим, чтобы думать о клыках и прочих мелочах. Степнячка зато сходу доказала, что она наездница от бога. Потом были две эльфийки, Мэлисана с ярко-голубыми глазами и жемчужного цвета волосами и сереневоглазая блондинка Алрия, которые с их слов даже не помнят как вообще выглядит лес, потому что в рабство попали ещё в младенческом возрасте и не видели иного, кроме степи. Потом были человеческие девушки. Рыжеволосая Клео, захваченная во время набега, когда готовилась её свадьба. Тёмноволосые сёстры Азала и Ялни, старшая на невольничьем торге так жарко убеждала хана, что всё что угодно сделает, лишь бы он и младшую сестру купил, что тот усмехнулся и махнул рукой. А первой же ночью употребил их обеих. Блондинки Грэхэн и Васла. Если первая была бывшей крестьянской крестьянкой с воистину выдающейся грудью, на чью деревню налетели степняки, то вторая оказалось дворянского рода. Ма Киды жили далеко на западе в южных землях соседствующего с Ахитом человеческого королевства. Однажды случился большой набег, их маленький замок не устоял. Потерявшая всю семью благородная девочка была захвачена в рабство, а потом подарена Ратле на каком-то курултае в знак дружбы. Потом снова пошли орчанки, сестры-близняшки Зара и Кара, Правая и Левая, если по человечески. Один их младших ханов отдал за Ратлу двух дочек от наложницы, но не в жёны, а тоже в «содержанки» с урезанными правами. Хорошо хоть не в рабыни, как Фриму, темноволосую и короткостриженую орочью девушку, чьи клыки были чуть меньше, а кожа заметно светлее, что выдавало примесь человеческой крови. Сейчас последняя лежала, положив голову на моё бедро щекой и я видел следы от плети на её спине. Свалилось счастье на мою бедовую голову…

Впрочем встав и невольно разбудив своих подруг, я начал немного иначе оценивать ситуацию. Какому мужику неприятно, когда вокруг него разворачивают бурную и приятную деятельность? И помыться организовали, и поесть горячего и вина притащили. Хорошо хоть разбавленного. Пьянству бой, да.

Завтракая я поразмыслил и решил махнуть на всё рукой. Грэха руководит, механизм бабского коллектива работает, как часы, рукоприкладства в процессе не замечено, так что нефиг трогать устоявшуюся систему своими кривыми руками без острой нужды. Я же уже повалял всех одиннадцать по простыням и теперь вроде как должен взять на себя ответственность. От воспоминаний подростковый организм начал реагировать соответствующим образом и это было даже слегка… Натёр-с походу. Подумав об этом, я вспомнил и о физиологии дам. А потому придя в адекватное состояние сначала начал осторожно камлать со своим здоровьем, после чего занялся… Ну наверно наложницами, как их ещё назвать. Они к лечению отнеслись с энтузиазмом и после него начали стрелять глазками, как вчера. А я вспомнил, что лев может спариваться до сорока раз в день. Мой тотем правда рысь, но похоже у всех кошек было что-то общее. Правда это всё как-то попахивало использованием своего положения в личных целях или чем-то таким… Но ведь если дамы не против, то всё в порядке, не так ли?

Правда девушки комплексами человека двадцать первого века не страдали, для них картина мира была куда как попроще. Прошлые мужчины и господа, что встречались им на жизненном пути были не сахар. Я же выгодно отличался от всех них тем, что ещё никого не ударил и ни разу не повысил голос. Даже когда Кара оступилась и разбила полный кувшин вина ей не прилетело! Уже за это они были мне благодарны, чуя доброту. Альтернативы же при этом просто не было. В степи им всем смерть. В человеческих землях смерть в первую очередь орчанкам. А остальным во вторую. Народ на границе со степью простой, бесхитростный и с достаточно длинным списком обид на зеленокожих, чтобы забить их подстилки камнями. От этого даже Васла не отмоется, даром что дворянка. Может только не камни будут, а на красивом шнуре помогут повеситься, тем более что землёй её рода наверняка уже владеет кто-то другой.

По пути в Осатомон отношение девушек к одному скромному великану только укрепилось. Свободная женщина в этом мире может существовать только как достаточно сильная магесса. Таких среди бывших наложниц и рабынь не водилось. Нынешний же господин был хорошим защитником, не брезгующим дать в морду огромным кулаком даже за худое слово о своих наложницах любому идиоту, посмевшему оскорбить их, а значит и его самого. А при нужде великан мог пустить в ход и оружие. К ним самим же он был по прежнему добр, не бил и не требовал ничего сверхъестественного. Готовь и подноси еду, стирай одежду на привалах у рек, радуй ночью. Последнее вообще было боязно только по началу. Всё таки гигант мог магией унять любую боль сначала после соития, а потом и научился делать так, что в процессе осталось одно удовольствие. А что иногда животные черты обретает и обрастает серой шерстью прямо на них да похотлив без меры, так кто ж в этом мире идеален? Орчанки так и вовсе и от этого в восторге были, надеясь по скорее понести и стать матриархами нового могучего рода Серой Рыси, патриарх которого не остался где-то в легендах, как у всех остальных, а ходит по земле рядом с ними.

Так что пока я шёл к замку Осптомона, изображая монументальность и зорко смотря, чтобы никто не вздумал нанести вред Килану, как и положено телохранителю, мои женщины как наскипидаренные носились внутри твердыни, готовя мою комнату и не стесняясь спорить с местными слугами. Наложница могучего воина — это всё таки более высокий статус, чем слуга хана людей. Так что это им должны бояться возражать, а никак не наоборот.

Глава 18

Прибытие в столицу герцогства ожидаемо закончилось великим пиром, достойным не менее великой победы. В представлении местных. Ну или огромной пьянкой на три дня, как определил её я. Всё таки дефицит развлечений страшное дело, а потому имеющимся