Дмитрий Казаков - Идеальное отражение Страница 48

А мигом позже мы залегли на его вершине и начали стрелять по чугункам всерьёз.

— Неплохо, — одобрил Синдбад, когда один за другим взорвались два механических паука.

— Это не просто неплохо, а очень даже хорошо, — поправил я, — да только что-то эти гады отступать не собираются. Или нам попались «упёртые»? Не очень хочется в это верить.

Биомехи — твари непредсказуемые, но на человека нападают чаще всего в ответ на его агрессию либо в том случае, если он зашёл на их территорию. Большей частью они также вполне рационально оценивают собственные силы, и если понимают, что им не совладать, отступают.

Но иногда встречаются железные уроды с инстинктами чокнутого бультерьера, бросающиеся на всё, что движется, и сражающиеся до последнего электрического импульса в чугунной башке.

Обычно такими бывают рапторы, но иногда и боты.

Колёсные, а их уцелело три штуки, попытались атаковать нас в лоб, въехав по склону холма, а паукообразные разбились на две группы и предприняли попытку обхода с флангов.

Пришлось охладить их пыл с помощью гранат.

— Минус два, — заметил я, когда вспышка плазмы оставила на бетонных блоках два пятна расплавленного металла.

— Ещё минус один, — добавил Колючий, очень ловко обращавшийся со своей «мегерой».

Несмотря на потери, чугунки пёрли и пёрли, наседали и наседали, не давая нам ни мгновения передышки. Я едва успевал менять магазины да «поглядывать» по сторонам — не идёт ли кто к врагу на подмогу?

В новосибирской локации много драконов, в том числе и «красных», произошедших от современных боевых машин, и шансы выйти победителем из схватки с одним из них у нас невелики. Кроме того, здесь обитает несколько огромных бронезавров, просто чудовищных гусеничных монстров, рядом с которыми любой, самый тяжёлый танк покажется детской игрушкой.

Ходили слухи, что эти уроды переделаны из старых тепловозов, но я им не особенно верил.

— Последний, — сказал Синдбад, расстреляв в упор самого настырного из паукообразных ботов, после чего вопросительно покосился на меня. — Или ещё кто-то остался?

— Вроде нет… — На всякий случай я ещё раз просканировал окрестности. — На юге пара гарпий кружит, но им до нас, похоже, дела нет. А дубль, скотина, ушёл, пока мы тут сражались!

Скрывать досаду я не стал, да и не к чему было её скрывать.

— Ничего, настигнем с Божьей помощью! — воскликнул Колючий, после расправы с группой ботов ощутивший себя героем. — Ведь мы знаем, куда он направился?

— Знаем, а что толку? — я махнул рукой.

Новосибирск, конечно, меньше, чем Москва, но и в его руинах можно спрятать стадо бронезавров так, что их не найти и со спутника. Что же говорить об одном-единственном… существе, размерами не превосходящем человека? Дубль может забиться в любую нору и просидеть там столько времени, на сколько хватит у него терпения и запасов жратвы.

Или не сможет… если так повелит ему Путь, намертво вбитая в голову моего отражения программа.

— В любом случае надо идти, — сказал Синдбад. — Не оставаться же здесь?

Это он прав, центр новосибирской локации — место опасное даже по меркам Пятизонья, тут и чугунки тусуются, и егеря порой устраивают «охотничьи» экспедиции за вольными сталкерами. Особенно когда учёным, работающим на Хистера, нужен свежий «материал» для опытов.

— Нет, здесь оставаться мы, конечно, не будем. — Я немного помялся и добавил: — Последний раз спрашиваю, вы точно хотите идти со мной? Даже зная, что я в любой момент могу взять вас на мушку?

— Если ты будешь настойчиво задавать такие дурацкие вопросы, то на мушку тебя возьму я сам, — сообщил мне Синдбад. — Меня эта погоня уже и самого захватила, хочется настигнуть твоего двойника и посмотреть ему в глаза. Да и идти мне, откровенно говоря, некуда.

— И мне, — мрачно добавил Колючий. — Не к Дьякону же возвращаться?

И что прикажешь делать с этими прилипчивыми парнями?

Глава 13

Новосибирск

10 февраля

За нашими спинами тянулась трасса, обозначенная на старых картах как М52, впереди простиралась замёрзшая Обь, а за ней — Новосибирск, когда-то бывший крупнейшим мегаполисом восточной части России, а ныне — даже не труп, а скорее призрак города.

Непонятно, почему уровень радиоактивного заражения тут был выше, чем в любой другой локации, даже в Старой Зоне, где всё началось в прошлом веке с аварии на АЭС, а степень разрушений превосходила всё, что довелось пережить Москве.

Уцелели лишь немногочисленные здания, возведённые более века назад, во времена наших предков, не имевших представления о продвинутых технологиях, но зато умевших строить солидно, прочно, на десятилетия. Всё остальное превратилось в пустошь, заваленную бетонными обломками, грудами кирпича, иссечённую глубокими расщелинами, утыканную сопками с кратерами на вершине, из которых выбрасывало столбы пепла.

Пепел был всюду, он лежал сугробами, подобно снегу, его носило ветром, и даже лёд на реке был покрыт тонким серым налетом.

— Не люблю это место, — сказал я. — Сколько раз тут бывал, а привыкнуть всё равно не могу.

— Так, наверное, выглядели Содом и Гоморра, когда Господь обрушил на них гнев свой. — Колючий перекрестился, затем подумал и перекрестился ещё раз. — Как-то всё жутко и мёртво.

— Не так мёртво, как хотелось бы, — заметил Синдбад. — Чугунков тут хватает и люди есть.

В руинах можно было угадать очертания улиц и площадей, виднелась вставшая дыбом транспортная развязка, в темноте похожая на огромный и лохматый клубок шерсти. С юга, от железнодорожного моста, доносился рев моторов, на севере, у пристаней, стреляли вовсю.

— Пошли. — Я поудобнее перехватил «Шторм» и первым спустился на лёд. — Надо быстрее пересечь реку. Пока мы тут, мы не крутые сталкеры, а всего лишь отличные мишени.

Насчёт того, куда двинулся дубль, у меня не было даже догадок, только уверенность, что так быстро он локацию не покинет. Основывалась она как на впечатлениях, прихваченных во время пребывания в чужой голове, так и на вполне разумных доводах.

Этот выкидыш «Мультипликатора», оказавшись в Старой Зоне и Москве, проводил там немало времени. Бродил туда-сюда, изображал из себя туриста, который любуется красотами и покупает сувениры с уличных лотков.

В Академзоне он может отправиться в «Греховное пристанище», самый известный в Пятизонье лагерь «мотыльков», или двинуть на северо-восток, в вотчину биомехов, или затеряться в руинах центра, где тоже обитает достаточное количество агрессивных чугунков.

Перед ним открыты все пути.

Мы же хотели перебраться на другой берег, после небольшого крюка по Новосибирску двинуться назад и устроить засаду возле тамбура. Пользуясь тактикой Антипы, выждать, когда дубль решит сменить обстановку, поймать его в ловушку и уничтожить.

Если, конечно, в ближайшее время не случится очередного «видения», и я не получу точную информацию, где находится цель нашего вояжа, и при этом не перестреляю спутников.

— Холодно, — заметил Колючий, когда мы прошли по реке метров двадцать.

— Ещё бы, — я усмехнулся. — Сибирь, она и внутри Барьера Сибирь.

Ветер, дувший с юга, со стороны Обского моря, и в самом деле был ледяным и проникал в щели боевого костюма. Под ногами скрипел снег, и если не обращать внимания на тонкий слой пепла, легко было поверить, что под нами обычная река. Что внизу, подо льдом, обитают не гидроботы, результат приспособления скоргов к водной среде, а настоящие рыбы.

Поверить было легко, только не имелось на это никакого желания.

Всё время, что мы пересекали Обь, я чувствовал себя очень неуютно — слишком открытое пространство, слишком много направлений, откуда нас могут обстрелять, и совершенно негде укрыться.

Но опасность пришла с неожиданной стороны.

Тревогу поднял датчик движения, сообщивший, что внизу, в воде, объявилось нечто довольно шустрое. Мгновением позже радар дал понять, что эта тварь размерами превосходит быка и идёт к поверхности.

— Бегом! — заорал я, срываясь с места.

К счастью, и Колючий, и Синдбад послушались меня без промедления и лишних вопросов. Там, где мы только что находились, ледяной панцирь с треском лопнул. Полетели осколки, и в дыру высунулось нечто остроконечное, блестящее, похожее на макушку древнего шлема.

Только клепали этот шлем на великана!

Промахнувшаяся тварь нырнула и попыталась перехватить нас ещё раз, но я вновь предвосхитил её манёвр. Мы свернули к северу, а перед нами возникла полынья, и из неё полезли длинные, снабжённые клешнями манипуляторы. Один едва не ухватил Синдбада за ногу, второй клацнул рядом с моей пяткой, через третий Колючему пришлось перепрыгивать.

Гидробот оказался упорным, ушёл вглубь снова и помчался за нами.