Тяжёлая реальность. Игры благородных - Хайдарали Мирзоевич Усманов Страница 49

Внутри не было ничего лишнего, никаких украшений или попыток сделать жилище уютным. Всё подчинялось одной цели – выжить и быть готовым к любой возможной угрозе. Для Лираэль это было дико и в то же время… Пугающе привлекательно. Она впервые ощутила, что под личиной дикаря скрывается нечто гораздо более сложное, чем казалось на первый взгляд.

Когда они вошли глубже в пещеру, и её глаза привыкли к полумраку, Лираэль впервые позволила себе посмотреть не только на детали, но и на картину в целом. И чем дольше она всматривалась, тем больше ощущала, как внутри неё что-то ломается, скрипит и смещается – словно старый каменный свод, на котором веками держались её представления о "дикарях".

Она ожидала грязи, хаоса, примитивного быта. Но здесь всё было… Слишком продуманным. Это не было жилищем дикаря, которому повезло случайно пережить нападение зверя. Это было логово выживальщика, который умел рассчитывать каждую деталь, каждое движение природы вокруг себя.

Внутри неё поднялось странное чувство. Одновременно восхищение и тревога. Она, воспитанная в Империи, где всё решали магия и технологии, технологии и роскошь, вдруг увидела, что в мире можно выжить иначе. Без скафандров, без артефактов, без защиты имперских традиций. И ещё страшнее было то, что этот "дикарь" справился лучше, чем она сама.

Она невольно задержала взгляд на стене с рисунками существ. Линии были грубыми, но там угадывалась логика охотника и исследователя. Не хаотичные каракули, а схемы, подчёркивающие суставы, слабые места, маршруты движения. Она осознала то, что этот парень наблюдал, изучал, делал выводы. Это был ум учёного, воина и ремесленника в одном лице. И всё это в обличье странного разумного в грубо выделанных шкурах.

Мысль, что он не отсюда, вспыхнула в её голове как молния. Слишком многое здесь выбивалось из местной обстановки. И ловушки, и механизмы, и даже сама структура его обиталища. Всё это было похоже не на "примитивное", а на переработанное – словно он взял какие-то знания из прошлого мира и переложил их на суровые условия этого.

“Он здесь… Чужак! – С холодным ужасом подумала Лираэль. – Как и я. Такой же чужак для этого мира!”

Это открытие было почти оскорбительным. Ведь до этой минуты она смотрела на него сверху вниз, как на дикаря, случайно пережившего нападения. Но теперь всё складывалось иначе. Этот юноша оказался здесь раньше её, и даже выжил там, где её челнок сгорел в аномалии, и выстроил себе чуть ли не полноценную крепость, тогда как она едва удержалась живой в куче развалин.

И впервые за долгое время её собственная гордость за Империю дала трещину. Слишком уж контрастировал его "мусорный" арсенал с её разрушенным скафандром и бесполезной гордостью за технологии, которые здесь ничего не значили.

Но вместе с этим ощущением пришло и новое, более тонкое. Интерес. Лираэль вдруг почувствовала, что хочет узнать о нём больше. Не из праздного любопытства, а потому что её мир привычных ориентиров рушился, и она нуждалась в новых.

Она подняла взгляд на него – и впервые не увидела "дикаря". Она увидела чужака, который так же, как и она, оказался здесь не по своей воле. Только разница была в том, что он научился подчинять себе этот мир, а она пока лишь терпела его удары. И эта мысль больно кольнула её самолюбие.

Она достаточно долго стояла в полумраке пещеры и чувствовала, как внутри всё ещё работает старый ритм. Вздох… Холодный расчёт… Маска… Но теперь её привычная маска начала трескаться по швам. Её руки, привыкшие к тонкой работе с артефактами и пергаментом, дрожали от усталости и отстранённости. Она знала – пустые любопытные вопросы не помогут. Ей нужен был конкретный ответ о том, куда ей нужно идти, что взять, как не умереть этой ночью.

Она глубоко вдохнула тяжёлый запах кострища и сухих шкур, выровняла голос и выдавила из себя то, что считала самой полезной формой первого вопроса – не потому, что хотела казаться мудрой, а потому, что думала практично. Ведь теперь каждое слово должно было стать инструментом.

“Где вода? Как ты её бережёшь? Какие места опасны ночью?” – Сказала она медленно, по-эльфийски чётко, затем, чтобы не оставлять шанса на недоразумение, поднесла к уху переводчик. Он лежал в мешочке у пояса, холодный и ненадежный, но сейчас, вдруг, был единственной ниткой, что могла связать две чужие речи.

Парень на мгновение сжал губы, потом коротко кивнул. Он подошёл к водосбору, постучал пальцами по каменной чаше. Жест – короткий, деловой. Он показывал ей то, что Лираэль увидела уже раньше, но теперь он добавил движение рукой в сторону далёких террас скалы, словно указывая источник. Переводчик снова заговорил:

– Там – капает из трещины. Я ловлю для того, чтобы пить. Ночью – не ходи к низине. Там обитают ночные хищники. К тому же… Ты же не одна здесь оказалась… Да?

Её сердце дрогнуло при последней фразе. Чужое “ты не одна” не было состраданием, а констатацией факта – здесь выживают одиночки. Что прямо подтверждало то, что ей ранее говорили хранители аванпоста. Она мысленно складировала ответы в цепочку. Вода – есть… Место – отмечено… Низина – опасна… Все это – крошки, но из них можно сложить хлеб жизни.

Тогда она перешла к следующему вопросу, голос её уже звучал не как вызов, а как расчёт:

“Как ты делал ловушки? Можно ли использовать металл, обломки корабля? – Думала о своей проблеме откровенно. – Если я узнаю, как он ставит арбалет на пороге, смогу перенести аналог на обшивку челнока и хоть как-то закрыть дыру.”

Он усмехнулся, и на его губах мелькнуло то самое выражение, которое ранее её раздражало – теперь оно показалось ей практичным. Он провёл рукой по одному из рычагов, дернул – каменные глыбы чуть сдвинулись и тихо с глухим стоном упали, заперев коридор. Он показал на узлы, на петли, на шнуры, будто читая её мысль, затем ткнул пальцем в одну из старых панелей и сказал коротко:

– Дерево – трос – рычаг. Металл сгибай – не годится для тросов. Но металл делает лезвия. Ты умеешь сгибать?

Переводчик слегка задрожал и выдал её ответ, который она произнесла вслух уже не с надменностью, а с деловитостью:

– Я умею обращаться с инструментами корабля, могу расколоть панели, связать из жил – если дадите место и время.

Она видела, как его взгляд зажегся – не почтением, но интересом. Интерес был выше