Тяжёлая реальность. Игры благородных - Хайдарали Мирзоевич Усманов Страница 48

– Если можешь идти – иди. Если нет… ночь сама решит твою судьбу.

Голос прозвучал твёрдо, без угрозы, но и без намёка на мягкость. И Лираэль стиснула зубы, и в груди зажглась злость. Её гордость шептала:

“Он обязан вести! Он обязан показать уважение!”

Но разум, побитый двумя ночами кошмара и полным крахом прежней уверенности, отвечал:

“Здесь ничего тебе не обязаны. Здесь всё нужно заслужить.”

И она сделала шаг. Осторожный, словно в пустоту, но первый настоящий шаг по предложенной им тропе. Он молча посмотрел на неё, кивнул едва заметно – и только тогда двинулся дальше. Уже не указывая дорогу, а просто идя вперёд. Она поняла, что он дал ей шанс. Но этот шанс ей самой нужно удержать.

Тропа, которую указал парень, не походила на обычный путь. Она будто нарочно была выточена самой планетой, узкая, изломанная, петляющая среди нагромождённых скал. Камни под ногами Лираэль казались живыми. Иногда при каждом её шаге возникал тихий, вибрирующий отклик, словно сама порода реагировала на её вес.

Парень шёл впереди легко, привычно, будто под ним лежал ровный пол, а не расщелины и обрывистые уступы. Лираэль же приходилось балансировать на каждом шаге, хвататься за выступы и каменные корни. Иногда она ощущала, как в тени скальных ниш что-то движется – как будто сами камни моргали глазами, или изнутри скалы кто-то следил за ней.

Первую аномалию она заметила, когда воздух впереди словно задрожал. Казалось, там плыла прозрачная стена, как от жары над песком. Но стоило приблизиться, и Лираэль ощутила, как её дыхание стало неровным, словно лёгкие отказались слушаться. Парень остановился, обернулся и показал резкий жест рукой – “не двигайся”.

Он достал из-за пояса гладкий камень с вырезанными знаками, и слегка провёл по воздуху. Стена дрогнула и, будто недовольная, отступила в сторону. Лираэль поняла, что это было место, где сама атмосфера могла задушить живое, лишив его воздуха.

Чуть дальше тропу пересекала сеть тонких нитей – на первый взгляд, просто лишайники или сухие корни. Но когда Лираэль почти наступила на одну из них, парень резко схватил её за руку и рывком остановил. В тот же миг одна из нитей дрогнула, и из глубины расщелины показались щупальца, блестящие слизью. Они тихо шевельнулись в воздухе, словно прислушиваясь. Девушка, едва дыша, наблюдала, как эти “корни” снова замерли, когда они не двинулись дальше. Существо-ловушка затаилось, ожидая следующую жертву.

Их путь продолжился, но лес снова напоминал о себе. На краю ущелья они увидели стаю существ, похожих на огромных летучих мышей с крыльями, испещрёнными узорами, похожими на светящиеся письмена. Они висели вниз головой, и в темноте их глаза мерцали зелёным светом. Парень не стал тревожить их, только обошёл стороной и показал, чтобы она ступала максимально тихо. Каждое её неосторожное движение отзывалось эхом в горах, и Лираэль казалось, что эти существа могут проснуться в любую секунду.

Наконец тропа привела их к скале, у подножия которой зиял тёмный разлом. Вблизи он походил на пасть, из которой веяло прохладой и сыростью. Парень остановился и оглянулся на неё. Его взгляд был всё тем же – спокойным, внимательным, но с намёком на испытание:

“Готова ли ты переступить этот порог?”

Перед входом она заметила кости – крупные, обглоданные, явно принадлежавшие существам, значительно больше неё. Но в то же время у самого входа были вбиты острые каменные колья, на которых висели высушенные шкуры. Это был знак того, что здесь не просто дикая пещера, а обжитое место.

Сквозняк изнутри пах дымом и чем-то горьковато-сладким, словно горевшими травами. Лираэль поняла – это и есть его убежище. Пещера, в которой он выживал, где быт выглядел не менее чужим и странным, чем он сам.

И эта пещера, в которую он привёл её, оказалась совсем не тем диким и сырым местом, каким Лираэль представляла себе логово дикаря. Уже с первых шагов её встретил не хаос, а странный порядок – всё было расставлено и закреплено так, будто хозяин тщательно рассчитывал каждый шаг и каждое движение.

Пол у входа был выложен плоскими плитами, явно сдвинутыми сюда неестественным образом. Камни образовывали своеобразную дорожку, не давая ногам скользить по сырой земле. По бокам виднелись каменные кучи, уложенные с таким расчётом, что одно неловкое прикосновение обрушило бы их, заперев проход.

Чуть глубже в пещере тянулись ряды шкур – грубо выделанных, но натянутых на костяные рамы, образующие перегородки. Они создавали ощущение комнат или хотя бы отдельных зон. В одной из них Лираэль заметила остатки кострища. Очаг был устроен так, что дым уходил в расщелину в потолке, едва заметную снаружи. Возле очага лежали высушенные травы, аккуратно перевязанные в пучки, и она впервые почувствовала, что этот человек не просто выживает в этом мире, он заранее готовится к любым трудностям.

Особенно поразили её механизмы. С первого взгляда они казались хаотичными нагромождениями дерева, камня и верёвок. Но стоило задержать взгляд – и вырисовывалась чёткая система. Натянутые жилы… Какие-то рычаги… Зажимы, изготовленные из подручных средств… У самого входа стоял примитивный, но явно рабочий арбалет, направленный в сторону входа и связанный с тонкой нитью, натянутой у порога. Другой угол занимала конструкция из костей и камня – что-то вроде давящей ловушки, которая могла обрушиться сверху, если кто-то сунется без приглашения.

Она увидела и более тонкие детали. В нише стены были вделаны гладкие каменные пластины с выцарапанными знаками. Они напоминали ей письмена рун, но куда более грубые, будто сделанные не ради красоты или магии, а ради памяти – схемы, наброски, записи. На одной из плит были изображены силуэты местных тварей, рядом с ними – грубые линии, словно схемы их анатомии и слабых мест.

Для дикаря это всё было чересчур… Упорядоченно. Чересчур предусмотрительно. Теперь Лираэль ощутила лёгкий холод вдоль позвоночника. Этот парень мог выглядеть простым и даже грубым, но его мир был построен на расчёте и контроле. Он не просто жил здесь – он выстроил вокруг себя систему защиты, которая могла соперничать с военными укреплениями.

Ещё одно открытие её особенно поразило. В глубине пещеры, в нише, был устроен своеобразный водосбор. В потолке капала вода, но капли попадали в выдолбленную чашу из камня, откуда по желобку стекали дальше в большой сосуд из высушенной коры и смолы. Вода не расплескивалась и не уходила в