Дмитрий Дашко - Кремль 2222. Крылатское Страница 5

Внизу ничего особенного. Ни «гнойников», ни кровожадных тварей… Одни руины, но они – пейзаж привычный, хотя порою изменяющийся, когда какая до сих пор стоявшая стена вдруг окончательно заваливается да превращается в груду щебенки.

Тихо и спокойно. Не полёт – прогулка. Будь такая возможность – Варю бы на крыле покатал. Она девка не из пугливых. Ничего не боится. Только крыло не выдержит двоих.

Но чем ближе Пойменское, тем тревожней у меня на душе. То ли дядька Аким накрутил, то ли сам научился чувствовать. Ещё и чем-то неприятным потянуло в воздухе. Сначала чуть-чуть, потом сильнее и сильнее.

Я перестал сомневаться, ведь характерный запах гари ни с чем не перепутаешь. Сердце тревожно забилось, не предвещая ничего хорошего.

Чем ближе подлетал к Пойменскому, тем окончательно становилось ясно: деревни больше нет. Всё, что осталось, – одно пепелище.

Неведомый враг спалил всё дотла, а жители деревни приняли мученическую смерть, чему стали свидетельством мёртвые тела, сваленные в одну кучу.

Трупы я видел, и не раз. Всякого насмотрелся. Только от этого не легче.

Говорят, человек привыкает ко всему. Но, глядя с высоты на пирамиду из тел, я понял, что это не так. Есть вещи, привыкнуть к которым невозможно. Иначе перестаёшь быть человеком, превращаешься в животное.

А в голове будто молния сверкнула, заставляя сердце биться словно сумасшедшее: в груде мертвецов лежит труп той, с которой мне довелось провести ночь во время прошлой ярмарки. Пусть между нами не было даже намёка на любовь, но я помнил теплоту её губ, то, какими ласками она одаривала меня.

Это осталось в прошлом и не вернётся никогда! Она где-то внизу, погребена под другими телами. Молодая красивая девушка, не сделавшая никому плохого…

Кровь ударила мне в лицо. Хотелось рвать и метать, убивать сволочей, сотворивших это! Карать гадов, наслаждаться их смертью! Только слово «месть» свербело у меня в мозгу.

Ненавижу! Готов голыми руками рвать на части убийц! Плевать, что будет потом. Сейчас главное – это месть, и я не готов дожидаться, когда это блюдо остынет.

Огромным усилием удалось взять себя в руки.

Убийц накажем, обязательно накажем! Пепелище свежее, всё случилось сравнительно недавно. Судя по всему, далеко уйти они не могли. Даже верхом.

Осталось только разыскать их. Что будет дальше, я не знал, но странная уверенность охватила меня целиком. Я понял – ни одна сволочь не уйдёт безнаказанной, кем бы она ни была: человеком, мутантом или машиной. Возмездие настигнет всех, и никакой пощады! Кровь за кровь!

Я поднялся едва не к самым облакам. Конечно, преувеличение, не попалось мне такого восходящего потока, да и что бы я увидел с подобных высот? Но небо что-то делает с человеком, унося ввысь, настраивает и мысли на особый, возвышенный лад.

До поры до времени убийцам ни к чему знать о моём присутствии, а глаз у меня острый и на слух грех жаловаться. Иначе в ястребки б не попал.

Особых деталей сверху было не разглядеть, только развалины да всевозможные заросли, так ведь подробности мне и не нужны. Необходима общая картина: кто, откуда?

Наверху холодно, утеплённая одежда помогала слабо, но мне было плевать на продрогшее тело. Жар мести гнал меня вперёд.

Кто бы тут ни был, он не мог спрятать свои следы, и скоро я в этом убедился.

Пойменское атаковали с ходу, взяв с лихого кавалерийского наскока. Это были всадники на фенакодусах, много всадников. А жители почему-то вместо того, чтобы отбить атаку, – открыли ворота. Такая картинка, созданная из предположений и следов, которые я сумел разглядеть с высоты, выстраивалась у меня в голове.

Ну не было это похоже на отражение штурма! Стрелами-то противника еще как проредить можно! Я нарочно снизился и несколько раз пролетел почти на бреющем, чтобы оставался небольшой запас высоты. Этакий компромисс между желанием разглядеть побольше и разумными требованиями безопасности. Если сяду, то взлететь уже не смогу.

Почему? Пойменские не были самоубийцами. Наоборот, они умели дать отпор. Хорошо, что отец быстро наладил с ними контакт и они стали союзниками. Иначе… войны, может, и не было бы, но крови попортить пойменские бы сумели. Даром, что их едва набиралось две неполных сотни – считая женщин и детей.

Сражение шло внутри деревни. Основное действие разворачивалось именно там. Не было обороны стен, никто не отстреливался из старинных мортир и метательных орудий, установленных на башнях. Значит… ход рассуждений прервался канонадой. Неподалеку шла стрельба. Знакомый сухой треск винтовочных выстрелов и коротких автоматных очередей прерывался громкими хлопками пищалей. Где-то разгорался нешуточный бой.

Интересно, кто это? Мне ли не знать, что на таком расстоянии от Пойменского других поселений нет? Чтобы где-то осесть, необходимо для начала построить укрепления, иначе не выжить, а сверх того – неким способом хотя бы продовольствием себя обеспечивать. В одиночку не протянуть, а группы давно сформировались.

Как в иных краях Москвы, не знаю, но в наших все людские жилища наперечет. Не считая Комплекса и уже не существующего Пойменского, всех поселений здесь всего три штуки.

Я не гадалка, но мне было ясно: разыгравшийся в отдалении бой связан с теми, кто сжёг Пойменское. А враг моего врага – мой союзник, пусть и на время.

Я полетел на звуки выстрелов и скоро стал свидетелем следующей картины: внизу происходило нападение на обоз маркитантов. Тот самый, что так и не пришёл в Комплекс. Его подловили на небольшом пустыре, где с одной стороны пролегла зеленка, а с остальных застыли развалины домов.

Маркитанты поставили фургоны кругом и отстреливались, привычно экономя патроны. На них сноровисто наседали всадники весьма необычного вида. Раньше я таких не встречал: в кожаных панцирях поверх пёстрых халатов, в островерхих мохнатых шапках и шароварах, определённо высокие – почему-то бросилось мне в голову. Хотя, может, всему виной особая прямая посадка. Воины держали спину так, словно проглотили палку.

Вооружены были по-разному: имелся огненный бой (время от времени слышался хлопок из короткоствольных пищалей, и стрелявший окутывался облачком дыма), однако большинство было с луками и пользовались ими умело.

Тактика нападения была отработана до мелочей, каждый воин знал свой маневр. Сверху это было особенно наглядно. Не мешая друг другу, не проявляя ненужной инициативы, не подставляясь зря под пули… Чужаки воевать умели. Выскочат из природных укрытий, развалин всяких, зелени, выпустят на скорости пару стрел и опять под защиту. Если пулю от маркитантов не схлопочут.

Удачное попадание отмечалось диким визгом и улюлюканьем, от которого кровь стыла в жилах. Было в этих криках что-то идущее из тёмных древних времён. Но, справедливости ради, попадания те были редки. Гораздо чаще вылетал из седла налетчик. Торговцы умело прятались и били на выбор. Любой маркитант был прирожденным воином. По крайней мере, в том, что касалось огнестрела.

Ситуация была патовой. Превосходство в силах на стороне нападающих, превосходство в оружии – обороняющихся. Кочевники, кем бы они ни были, не могли сблизиться с противником вплотную, без риска целиком полечь под автоматным огнем. В свою очередь маркитанты не рисковали контратаковать. Стоило им покинуть укрытие, и стрелы принялись бы собирать кровавую жатву. Да и дальнейшее продвижение обоза не представлялось возможным. На площади хотя бы имелось открытое пространство, среди же развалин кочевники получали еще одно преимущество и могли появляться едва не внезапно, нападая на неизбежно растягивающийся караван.

А мог ли караван вообще тронуться с места? Люди вряд ли пострадали сильно, но тут и там валялись фенакодусы, и дальше повозки предстояло хоть на себе тащить.

Всадники окружили вагенбург, время от времени поливая его дождём стрел. Они давно могли бы поджечь повозки, однако чужаков явно интересовало то, что внутри, иначе атака теряла всякий смысл.

Единственным свидетелем происходящего был я. Выстрелы неизбежно привлекали к себе внимание, однако нео и прочая нелюдь опасались попасть под руку противоборствующим сторонам. Потом, возможно, и дадут о себе знать, когда противники измотают друг друга. Нео, само собой, не гении, но толковых вождей у них хватает.

Боевые машины сюда забредали редко. Я забыл, когда видел био в последний раз. Крылатское их мало интересовало, а может, и вовсе не подозревали о нашем присутствии, орудуя ближе к Кремлю и другим районам. Это помогло нам продержаться и обустроить Комплекс. В противном случае, био раскатали бы нас как блин. Воевать с ними сложно, а договориться нельзя, ведь это умные, но всё же машины. У них своя, чуждая людям логика.

Я мысленно прикинул количество островерхих шапок – человек семьдесят, по нашим меркам серьёзное войско. Стоило определиться: вмешаться в схватку (зажигалки и острые штыри-стрелы были у меня с собой – советам дядьки Акима я следовал всегда), либо лететь в Комплекс за подмогой. Как ни хотелось сбросить смертоносный груз на головы противников, благоразумие победило. Обозначить себя нельзя, чем быстрее исчезну незамеченным – тем лучше. А особого толка от моего вступления в бой все равно бы не было.