Олег Верещагин - Горны Империи Страница 5

Но, встретив Войко, Денис понял, что немного ошибался.

Можно знать человека с рождения и даже искренне считать его своим другом – но не испытывать особых сожалений, если он, например, уезжает на лето или даже переезжает в другой город. А можно узнать человека три года назад – и ощущать его даже недолгое отсутствие, как отсутствие воздуха.

Так было у Войко и Дениса. Практически все время мальчишки проводили вместе. Денис не мог сказать о Войко, но сам он буквально обомлевал при мысли, что мог не познакомиться с сербом – трудно было представить, как бы он тогда вообще жил?! Конечно, эту дружбу то и дело омрачали споры, ссоры, а то и драки по самым разным поводам (если Войко не удавалось навалять Денису сразу, с ходу, то победителем, как правило, оказывался именно Денис), но поссориться по-настоящему им не удалось ни разу. Кстати, курить Войко все-таки бросил, когда они с Денисом вступили в пионеры. Как-то так получалось, что совпали их интересы, желания, взгляды на жизнь и свое место в ней… По мнению обоих, девчонки «не стоили внимания», а что до места в жизни – ни тот, ни другой не сомневались, что займут хотя бы по паре строчек в учебниках истории.

Ну и, конечно, не подвергалось сомнению, что расставаться им не придется.

До сегодняшней ночи.

А тогда – три года назад – было утро…

…С Войко Денис познакомился три года назад, когда еще не был пионером. И произошло это при весьма приключенческих обстоятельствах, связанных именно с самовольными поисками-раскопками, которые Денис учинил на восточной окраине Петрограда, среди руин Кольцевой Зоны…

…В самом начале Третьей мировой враг хотел бомбить Санкт-Петербург – так тогда назывался Петроград. Но наши летчики отбили атаку. И тогда по городу выпустили ракеты.

Не все долетели. Но одна боеголовка упала именно сюда. И в какую-то минуту разом сгорели больше миллиона человек… Так и появились эти развалины, к которым еще только-только подбирались даже не строители – команды очистки, потому что в руинах было наверняка много такого, что лучше сначала вытащить и отвезти подальше. Рук не хватало.

Именно поэтому мальчишки обожали бывать среди развалин, про которые ходили самые разные слухи. Говорили, что тут можно увидеть кусочки тогдашней жизни – какой она была до той войны. Но это было просто интересно. А были слухи жуткие. Что погибшие там люди ходят, например. Глупости, конечно… когда слушаешь это на школьном подоконнике. А когда пробираешься среди этих самых руин, то порой накатывает такое…

Поэтому Денис предпочитал бывать там с приятелями. Когда все вместе – то как-то спокойнее. Говорили, что кое-кто – из самых отчаянных – рисковал в Кольцевой ночевать. Денис не очень-то верил. И вышло так, что в тот день пошел на поиск один.

Планы Кольцевой Зоны если и имелись, то во всяком случае не у десятилетнего мальчишки. А старые планы города не годились. Он привычно обошел вдоль Невы кордоны и оказался в царстве развалин и перепутанных улиц-переулков, полагаясь лишь на свое чутье. Впрочем, Денис не очень боялся. Потому что понимал: как ни крути, а те сотни тысяч давно погибли. Да и не осталось от них ничего, даже костей… Вот это было грустно – не страх, а грусть ощущалась. Как будто вся их боль насквозь пропитала развалины и застыла в них навсегда. Денис, может, даже повернул бы. Но совершенно неожиданно проехали несколько грузовиков с веселыми парнями и девчонками, они рассыпались, попрыгав наземь, среди развалин и принялись, перекликаясь, за разборку. От этой картины стало поспокойнее. Но встречаться с ними в планы мальчишки не входило – и он уже повеселее полез дальше.

Вскоре кончилась та территория, которую он более-менее знал. За площадью, окаймленной развалинами, с остатком какого-то памятника в середине, виднелись деревья – то ли сквер был и уцелел, то ли позже проросли. Прямо из-под стены одного из домов пробивался ручеек. Вода в нем была холодной и чистой, Денис напился и наполнил прихваченную с собой фляжку. На стене виднелась табличка с предупреждением об опасности обстрела. Такие таблички были даже не с Третьей, а со смутной Второй мировой, почти сказочной, когда воевали русские и немцы – непонятно даже, из-за чего. Из-за сквера доносился мерный шум – там начинался Невский пролив, протока в Ладожский залив Балтики.

Там Денис еще никогда не был и, посидев минутку у ручья, решительно направился через сквер.

Решительность была вознаграждена почти тут же. За крайними деревьями Денис буквально наткнулся на самолет.

Это была машина времен войны, а точнее – ее остатки. Время слизало с металла краску, он тускло блестел окислившимся сплавом. Фонарь кабины был вырван – летчик катапультировался.

– F/А-18, палубный истребитель-штурмовик ВМС США, – шепотом сказал Денис, касаясь сломанного крыла рукой. Любой мальчишка в школе мог с ходу перечислить с десяток марок самолетов той войны – наших и вражеских. Но Денис, мечтавший тогда стать летчиком, считал себя обязанным знать больше остальных. Он стукнул по крылу кулаком и добавил: – Так тебе и надо!

На всякий случай мальчишка вскарабкался в кабину. Внутри она была почти цела. Но сидеть там и играть в летчика было противно, потому что самолет – вражеский. Денис спрыгнул наземь и уже уверенно зашагал дальше.

Несколько домов за парком, на берегу хмурого пролива, были почти целыми. На нижних этажах сохранились кое-какие вывески, почему-то через одну на английском. Они звучали, как магические заклинания, но не переводились, хотя в свои десять Денис знал английский совсем неплохо. Правда, он знал и то, что это названия торговых корпораций того времени – огромных промышленных империй, более могучих, чем правительства большинства стран. Но это тоже звучало, как сказка, причем сказка глупая – как могут торговцы быть сильнее воинов; ведь правитель – всегда воин! В это почти не верилось, хотя Денис знал, что это правда, и так было. Он рассеянно почитал вывески. В таких магазинах сохранилось немало аппаратуры, но смысла в ее использовании не было. Ну, притащишь ты домой телевизор. И что будешь принимать, а главное – как, если он работает совсем не так, как немногочисленные нынешние аппараты видеосвязи? В журналах Денис читал, что со временем у каждого дома будут похожие и даже лучше, но пока только видел их несколько раз.

Иногда Денис удивлялся: люди того времени жили в окружении необычной и зачастую, по мнению мальчишки, ненужной техники (унитаз на фотоэлементах!!!), но не могли летать в космос, или, например, сконструировать универсального робота, который заменил бы две трети всей той ерундистики, которой они напичкали свои дома. Вот оружие бы найти – это да! Но в те времена оружие имели только бандиты, военные и милиционеры, а обычный человек должен был исписать гору бумаг, чтобы купить его. И это тоже было смешно: мужчина – без оружия! Да и редко попадалось оно среди руин – оружейные магазины вымели еще в начале Безвременья. Конечно, среди мальчишек ходили слухи, что «такой-то нашел там-то то-то…», но на поверку почти все это оказывалось выдумкой, а реальные случаи почти всегда заканчивались двумя вещами:

а) изъятие;

б) порка.

Он заглянул в один из подъездов – осторожно, вполне реальной опасностью тут были не призраки, а падение балки или стены. Тут оказался уже рухнувший потолок – здание виделось целым только снаружи. На полу среди штукатурки и проросшей травы и деревьев лежали полуистлевшие листы порнографических журналов. Порнографических – это когда женщин фотографировали голыми. Иногда эти журналы было интересно посмотреть, но чаще всего они вызывали брезгливость – женщины были некрасивые и какие-то неестественные, как надписи английскими буквами в русском городе, которые даже по-английски не читались.

Денис без интереса попинал журналы и опять вышел наружу…

…Минут через десять он добрался до берега. Когда-то пролив был рекой Невой, но с тех пор превратился в часть моря. На берегу лежали несколько кораблей – на боку. Подальше проходили остатки моста. В те давние времена он был разводным – делился на две половинки, которые поднимали на ночь. В этом было что-то романтичное. Да и сейчас мост выглядел солидно. Старшие мальчишки иногда забирались на мощные, взметнувшиеся в небо фермы и ныряли с них. Или загорали на второй половинке, поднимавшейся подальше над водой примерно на высоту одноэтажного дома.

А что, если… Денис покусал губу, пострелял глазами из-под пушистых коротких ресниц, как будто кто-то мог оказаться рядом и запретить ему. Ну, подумал он, я же просто так… я просто думаю, а делать, конечно, не буду. Но пойти-то посмотреть можно? Можно, разрешил мальчишка сам себе и стал спускаться на древнюю набережную.

Тут он никогда еще не был. Скользя кедами по густой, яркой, хотя и короткой траве, которой порос склон между вставших дыбом, налезших друг на друга и съехавших к воде плит облицовки, мальчишка почти поехал вниз, тормозя рукой.