Анастасия Парфенова - Город и ветер Страница 52

– Нет, адмирал. Это я благодарю вас, – так же тихо и четко ответила королева и чуть шевельнула рукой, дозволяя Таш удалиться. Карта растворилась в воздухе, а кутающаяся от соленых порывов ветра в плащ шарсу переместилась к креслу мастера битв и застыла, высокая и спокойная, точно еще один член Совета. И никому не пришло в голову ставить под сомнение ее присутствие или занятое ею место.

Шаэтанна ди Лаэссэ повернулась к стражу востока, сидевшему на одну ступень ниже.

– Лорд генерал, что можете сказать нам вы?

При этом обращении по рядам собравшихся в зале пробежала-таки легкая дрожь. И подать голос или хотя бы просто нахмуриться никто не решился, чувствовалось, что смена ветра на политическом Олимпе города не прошла незамеченной.

Вопрос вооруженных сил великого Лаэссэ со времен Лиерта Кровавого был деликатным и крайне запутанным. Предполагалось, что собственные войска (и немалые) имеются у каждого стража предела. На то они и стражи, чтобы защищать свои пределы и, соответственно, предельные порталы от любого посягательства. Нет ничего странного, что порой случались недоразумения и кто-либо из доблестных стражей в результате временного (или не очень временного) умопомешательства забывал, какие именно границы он должен охранять. И вместо того чтобы сражаться с внешними врагами, почему-то отправлял воинов занимать территорию соседнего предела, а то и вообще в столицу.

Гораздо более странно то, что ни одна такая попытка не увенчалась полным успехом. Как-то всегда получалось так, что в конечном итоге порядок восстанавливался. Один страж – один предел. Один трон – а на нем Нарунги, в той или иной форме. В городе могла быть империя, королевство, республика или полная анархия, но Нарунги оставались всегда. Возвышаясь над возней смертных, вне ежедневной суеты.

Однако государство регулярно сталкивалось с очевидной проблемой. Стражи и их карманные армии – это очень хорошо, но для стремительно развивающейся торговой экспансии необходимо что-нибудь посущественнее. Хотя бы для того, чтобы купцов и ремесленников, служивших настоящей основой этого процветания, не убивали и не грабили в каждом мире, через который они проводили свои караваны. Опять-таки нужно поддерживать репутацию великого города...

Так что периодически у королевства Лаэссэ появлялась официальная армия. А при армии —должность ее командующего: лорд или леди Генерального штаба.

Надо ли говорить, что различные главнокомандующие на разных этапах истории пытались использовать вверенные им войска самым неверноподданническим образом. Для свержения династии и устройства переворотов, например. Нарунгов им свергнуть так и не удалось. А вот предок ди Шрингара, начинавший свою карьеру как раз в армии, свой предел получил отнюдь не с одобрения прежних владельцев.

Со времен того древнего воина и авантюриста его наследники стали считаться куда как более высокородными но боевой хватки отнюдь не утратили. Как флот и Адмиралтейство традиционно считались чуть ли не прямой собственностью ди Шеноэ, так и армия великого города казалась неотделимой от стражей ди Шрингар. А последние десятилетия – от генерала и первого лорда Генерального штаба Андея ди Шрингар.

Тэйон не знал, насколько страж востока был обязан этому положению своим происхождением, а насколько – воинскому таланту, но не приходилось отрицать, что все кампании, в которых принимал участие генерал, он выиграл. Или, во всяком случае, не проиграл.

По крайней мере так было до тех пор, пока через Валнский портал не хлынули полчища драгов. До тех пор пока блестящий, не знавший поражений генерал ди Шрингар не столкнулся с их легендарным предводителем. И тут он обнаружил, что оказался совершенно не готов к серьезному столкновению

Сергарр обыграл его, как обыгрывал всех остальных: изящно, стремительно и беспощадно. И презрительно. Будь проклят этот прихвостень ящеромордых, он заставил свою победу казаться такой легкой, почти незначительной! Буквально за месяц армия Лаэссэ оказалась приведена в состояние полной недееспособности, а затем и распущена. Генеральный штаб был расформирован, магов, пытавшихся оказать сопротивление, перебили, наиболее упрямых и заметных забияк, таких, как адмирал д'Алория, выслали из города. А стража востока со всем уважением заперли в его собственной цитадели и держали там под домашним арестом все месяцы, пока длилась оккупация города.

Тэйон мог лишь гадать, как подобное откровенно снисходительное обращение было воспринято старым воином. Судя по слухам – лучше, чем оказавшимся почти в такой же ситуации самим магистром. Что скрывалось под язвительной самоиронией немолодого уже человека, который не только впервые познал поражение, но лишился дела всей его жизни, маг не хотел даже гадать. Внешне же генерал с большим достоинством продолжил свое затворничество на востоке, занимаясь делами предела и демонстративно отказываясь принимать участие во всех политических баталиях, разразившихся после ухода драгов. До тех пор, пока жертвой одной из этих баталий не стала Ойна ди Шрингар... И пока некоронованная еще повелительница Лаэссэ не попросила его прямо в кабинете кровного врага вновь принять пост первого лорда Генерального штаба.

Где разрешится эта ситуация, магистр Алория боялся даже предположить. По крайней мере до тех пор, пока над их шеями отточенным мечом висит кейлонгское вторжение. Если в город войдут эти захватчики, они уже совершенно точно никуда не уйдут, не спалив предварительно дотла все, что может гореть.

Включая обитателей.

Как там звучит халиссийский афоризм? «Дети клана, не умеющие держаться вместе, будут зарезаны поодиночке». А перспектива быть зарезанным, по наблюдениям Тэйона, восхитительно концентрировала усилия.

И потому никто из стражей пределов и не подумал протестовать, когда королева вот так небрежно, случайной фразой объявила, что один из них вновь получил в свое распоряжение инструмент, которым мог задавить всех остальных.

Лорд генерал коротко склонил голову, выражая уважение к королеве, и заговорил, давая короткий обзор боеспособности фортов, укреплений и их гарнизонов. Потом прошелся по перспективам получения подкрепления из провинций и пределов. Доклад получился неутешительным. И закончился очень ожидаемо.

– Таким образом, наиболее боеспособными соединениями в городе на данный момент являются гвардия, за последние годы в значительной степени ослабленная, а также персональная охрана великих и купеческих родов. Исходя из вышесказанного, Генеральный штаб выносит на рассмотрение вашего высочества вопрос о мобилизации подданных королевства. Начиная со слушателей и преподавателей Академии.

– Рекомендации штаба?

– Это нужно сделать, ваше высочество. Сил, имеющихся в настоящий момент в городе, недостаточно для отражения сколько-нибудь серьезного нападения. Если кейлонгцы все-таки прорвутся, мы должны хотя бы вооружить население и скоординировать действия ополчения. И нам необходима будет официальная поддержка Академии, а не только боевой ложи.

Повисла напряженная пауза. Кажется, до большинства присутствующих только теперь начало доходить, что любой приказ, отданный сидящим на троне ребенком, будет безоговорочно выполнен. Что впервые за несколько поколений Нарунги получили не декоративную, а вполне реальную власть. Первая леди Адмиралтейства и первый лорд Генерального штаба, похоже, и не думали привязывать к Шаэтанне веревочки и подсказывать ей, как нужно поступать. И, кажется, некоторых это открытие здорово напугало.

Ди Эверо выпрямился было, собираясь вмешаться, но, наткнувшись на холодный взгляд ди Акшэ, промолчал. Прибывшая вместе с Таш волшебница не делала тайны из своего мнения о профессиональной пригодности ректора Академии, как и о том, маг какой стихии попытался уничтожить порталы за флотилией адмирала д'Алория. Хотя официально обвинения выдвинуты не были, положение главы Академии сильно пошатнулось, и прежде всего – среди других высших магов. Сейчас ди Эверо не смел позволить себе сделать что-либо, что могло стоить ему ректорского кресла.

– Я сообщу о решении чуть позже, лорд генерал, – тихо и отчетливо произнесла Шаэ, – благодарю вас.

Некоронованная королева откинулась на спинку кресла, хлестнув взглядом по собравшимся в зале. Затем, как до нее магистр Алория, посмотрела на своих советников.

Поджала губы, остановив взгляд на измученном мужчине, присутствовавшем лишь в виде магической проекции. Вице-адмирал Кьен ди Шеноэ, бессовестно молодой для своего флотского звания наследник юго-западного предела, за последние часы постарел как минимум на десятилетие. Надо отдать ему должное: если Кьен и знал о планах отца, то он был одним из лучших актеров, каких Тэйону когда-либо приходилось видеть. С другой стороны, он от этих планов пока что пострадал сильнее, чем любой из присутствующих. Предел разорен, родовое гнездо разрушено, честь семьи растоптана, а саму семью не растерзали лишь потому, что глава рода погиб на дуэли. Принеся Таш новости, потупившие из цитадели Шеноэ, вице-адмирал ожидал, что леди Адмиралтейства немедленно отправит его на плаху, и кажется, в глубине души даже хотел этого. Вместо отдыха у палача лэри вер Алория вручила добровольному мученику его набранную из торговых кораблей эскадру и пообещала, что, если к вечеру корабли не будут готовы выйти в море, некомпетентный лентяй, ими командующий, отправится воевать с кейлонгцами вплавь.