Александр Сапегин - Записки морфа Страница 53

Отделы собственной безопасности существовали всегда, с самого основания управления. Лучше терпеть зло малое, чем прогибаться под большим. Специфика столичного региона заключалась в том, что институт "наставничества" в нём заменили на ликвидаторов — специальные команды, отслеживающие состояние охотников. Если в провинции мы сами убивали ребят, превратившихся в йома, то в Москве эта функция была возложена на ренегатов в экзоскелетных костюмах. Стоил ли говорить, что охотники несколько недолюбливали последних?

Ранее я отмечал один интересный факт, говоря, что никто не позволит командованию управления контролировать подчинённых в одиночку. Полковник Бурмистров — живое воплощение этого тезиса. Он был компромиссной фигурой, являясь ставленником министерства обороны. За время своей работы Буратино успел отдавить коллегам все больные мозоли, играя роль универсальной затычки, суя нос куда надо и куда не следует. Возню Бурмистрова можно было бы воспринимать с долей скепсиса, если бы не реальная сила, стоящая за его спиной и не ликвидаторы, половина из которых набиралась в армейском спецназе. К спецназовцам применяли те же критерии, по которым отбирали охотников…

Что-то я отвлёкся, вспоминая того, кого не стоит поминать всуе. Возвращаюсь к первопричине. В Москве действительно творилась чертовщина — в городе исчезали люди. Первоначально, когда исчезновения только начались, расследование было передано криминальной полиции. Криминалисты быстро пришли к заключению, что имеет место нападение демона. Вскоре, сопоставляя и анализируя места и время пропаж и возможной гибели людей, полицейские пришли к выводу, что в городе завелась стая, которая успешно скрывается в подземельях. К делу подключили охотников. Три дня полиция, военные и охотники прочёсывали подземелья. Ни следов, ни запаха — ничего. Стая затаилась. На четвёртый день исчезла одна из оперативных групп охотников южного округа. Усиленный отряд, прибывший на место последнего сеанса связи, обнаружил брошенные тактические шлемы с изъятыми чипами памяти, оружие, обмундирование, и никаких следов борьбы. Собаки и чувствительные носы охотников пасовали перед проблемой. А как же системы видеонаблюдения, сенсорные датчики, газоанализаторы и термосканеры? А никак, совсем никак — аппаратура сектора была кем-то выведена из строя. Ремонтники два часа потом восстанавливали порезанные кабели. Через неделю исчезла вторая группа и опять никаких следов. На месте исчезновения не обнаружили не единой зацепки. История предыдущего исчезновения повторилась один в один. Вот тогда чиновники МВД и командование охотников забили в набат. В Москву срочно командировалось несколько десятков оперативных групп из губернских управлений, во всех общественных заведениях устанавливались газонанализаторы новейшего поколения. Центры массового скопления людей и жилые кварталы были взяты под усиленное наблюдение, количество патрулей возросло втрое. Гигантская работа, но усилия властей пропадали втуне — люди продолжали исчезать. Через месяц после исчезновения второй группы история повторилась. Одна из самых результативных команд охотников пропала в полном составе.

Как я говорил ранее, гражданское население, во избежание паники, пока не информировали. Зря, скажу я вам. Информационный вакуум породил волну слухов и сплетен, множившихся в геометрической прогрессии, как и количество пропавших без вести (если верить слухам). Если люди перенесли две недели затыка с атаками Станции, то они смогут постоять за себя, молчание не всегда благо.

— "Ока", ответьте "Улью", приём! — раздался в ухе голос оперативного дежурного. Я поднял вверх левую руку, мои горлицы и соколик моментально заняли оборонительные позиции, развернувшись носами по ветру. Дебильный позывной, просил же оставить старый, но нет.

— Бер, ответь "Арию"! Приём! — неожиданно дежурного сменил голос Рихарда Клейста, командира оперативной группы из Костромы, которого друзья за глаза и в глаза звали Клестом. Чистокровный немец не обижался за сравнение с таёжной птичкой, только улыбался, отбрехиваясь тем, что наши головы также пустотелы, как некоторые кедровые орехи, щёлкай их не щёлкай, кроме ветра и мыслей о бабах там сроду ничего не водилось.

— Бер на связи. Клёст, слушаю, приём.

Я вызвал карту. На забрале тактического шлема высветились положения ближайших групп. Группа Клейста находилась в паре кварталов от нас, патрулируя второй подземный уровень и переходы в жилой сектор в районе станции метро "Новослободская". Команда Пчёлки была в семи кварталах от Рихарда и, соответственно, в пяти от нас.

— В четырнадцать тридцать обнаружены следы крови у технологического перехода номер два. Прошу поддержки, — не стал тянуть резинку Рихард.

У меня ёкнуло в груди — это ОНО! Активировав ручной комм и голографический проектор. Увеличив масштаб и перенеся изображение на проектор, я чуть не плюнул от досады, но вовремя вспомнил об опущенном забрале. "Арийцы" влезли рылом в транспортный узел, положение осложнялось тем, что в том же районе были залы с эскалаторами гостиницы "Новая Слобода", отгроханной на минус четвёртом уровне и там же смыкались технологические штольни, ведущие в сторону подземных новостроек. Одним словом — мешанина. Толпы людей на эскалаторах и переходах и вселенская пустота в паре десятков метров далее. Идеальное место для засады и нападения на персонал строительно-монтажных организаций.

Дежурный управления моментально разобрался в обстановке, несколько коротких, рубленых фраз и мой призрачно-медведе-кошачий отряд сломя голову несётся к спускам в столичные подземелья, где-то в пяти кварталах позади, положив языки на плечо, натужно жужжат насекомусы Пчёлки, в миру Ирины Вишневской — валькирии из Смоленска. Буду надеяться, что "полосатые мухи" успеют вовремя. То, что в обозримых окрестностях толкутся ликвидаторы во главе с самим Буратинкой, так с них помощи, как с козла молока.

— Бер! Код "зеро"! Всем, кто меня слышит, код "зеро"! "Улей", код "зеро"! — Рихард чётко проговаривал слова. — Их тут как грязи. Шайзе! — следом полился поток брани на немецком языке, перемешанный включениями из великого и могучего и звуками стрельбы. Неожиданно стрельба смолкла. — Майн Гот! Дети! Откуда здесь дети, они гонят детей!

Оглушающий многоголосый визг и снова стрельба. Удар, хриплый мат на немецком, булькающий звук и тишина…

— Клёст! Держись, фашист недобитый!

Я застонал, в шаге от меня заскрипели зубами Тень и Багира, охнул и матюгнулся Боха. "Зеро", на сленге охотников обозначает, что борцы с нечистью вступают в бой с заведомо более сильным противником, шансы выжить при таком столкновении стремятся к нулю. На минус втором уровне происходит нечто страшное. Клёст не из тех, кто необдуманно бросается словами, обстановка именно такая, какая была в сообщении. Группа наткнулась на таинственную стаю демонов…

— "Улей", дай картинку, твою мать!

— Нет картинки.

— Как нет? — опешил я.

— Молча! — рявкнул дежурный. — Ни с центра, ни от "Ария".

Итить его налево, демоны оказались настолько умны, что вывели из строя информационный и передающий центры и порубили кабели? Не в первый раз, надо заметить.

— Тень, привязку и координаты!

— Они где-то под нами, залом ниже!

— "Ока", вижу вас, вы над ними, — вклинился "Улей". — Надеюсь, что они ещё там…

Надеется он, мудак, ковыряется там пальцем в носу.

— "Улей", ввали пиз***лей техникам, мне нужна картинка!

— Без вас разберусь, вашу мать, — рыкнул дежурный, за рыком полился поток матов. В "улее" не отключили связь и мы стали невольными слушателями отчаянной матерной перепалки в штабе из которой стало ясно, что помощи ждать неоткуда. Ближайшие к нам группы были ещё дальше, чем спешащие на помощь ребятки "Пчёлки", команда которой погоды не сделает.

— Боха! — заорал я. — Шевели мослами. Готовь закладку! Тень, толщина перекрытий?

— Метр, — ответила Надежда, высветив карту и схему помещений.

— Бер, что ты задумал? — спросила Люба, глядя, как я вогнал меч между гранитными плитами, устилающими пол.

— Будем прорываться… Боха, готовь усиленный. Багира, Тень, отдайте по две гранаты.

— Бер, не надо.

— Надо, Люба, надо, там дети, нельзя по-другому…, - я с трудом узнал собственный голос. Чёрт побери, Багира поняла, что я задумал, и попыталась предотвратить необдуманные действия, грозящие мне разоблачением, но… мы слишком далеко от эскалаторов и переходов, а там дети… — В сторону!

Пальцы стали толще, разбрызгивая кровавые капли, лопнули подушечки, блеснули стальные когти. Пара мгновений режущей боли и между пальцев выдвинулись узкие лезвия. Я откинул метровую плиту в сторону, в следующий миг вбурившись в бетон перекрытия, во все стороны полетела острая крошка. Я бил и бил, превратившись в бешеный отбойный молоток, не замечая адской боли в руках, сочащейся сукровицы и трещин на забрале шлема от лупивших в него бетонных кусков. На десять метров вокруг пространство заволокло цементной пылью. Минута, пошла вторая…. Время! Углубившись немногим больше полуметра, я кивнул девчонкам с минёром и отскочил в сторону. Так, где моя плита?