Броня Презрения - Дэн Абнетт Страница 53

— Конкретнее, — ответил Гаунт.

— Два дерева слева от вас. Высокое без веток, изогнутое, как шея лебедя. И взъерошенное, как женщина, нагнувшееся на сильном ветру с задранной юбкой.

— Вижу их.

— Земля там уходит вниз во впадину, весьма глубокую. Там внизу.

— Ты уверен? — воксировал Макколл.

— Мой желудок.

— Мне этого достаточно, — отметил Макколл.

Ларкин прицелился. Сквозь прицел он смотрел на кивающую траву. Впервые он решил, что разглядел очертания, темные очертания. Он собрался.

Послышался еще один рык, шумный, фыркающий звук, и тварь двинулась. Она начала выходить из травы, как будто поднималась для прыжка. Ларкин увидел ее глаза, яркие, желтые и светящиеся. Его прицел был прямо между ними. Выстрел в голову. Он сделал его.

Горячий выстрел прошипел сквозь розовую траву и ударил между глаз зверя. Последовал металлический треск.

С кашляющим ревом, как будто от боли, зверь резко и внезапно поднялся. Теперь они могли увидеть его.

Теперь они могли увидеть, что это был за зверь.

— Ох, фес, — сказал Макколл.

V

— Бежим! — заорал Гаунт. — Не поднимайтесь!

Они рассыпались. Ревя и фыркая, зверь вырвался из впадины, сминая высокую траву на своем пути. Гейзеры черного дыма вырывались из задней части в воздух, когда он двигался вперед. Его огромный двигатель ревел. Это была машина, но, так же, это был и зверь и демон. Это был вражеский танк.

Потрепанная броня была темно-красной, местами краска отвалилась, чтобы обнажить серый металл.

Помятые пластины и мотки ржавой колючей проволоки усиливали края. Заклепки покрывали его, как рыбы-прилипалы. По бортам стучали привязанные трофеи. На башне был единственный знак, рунический символ вселенской злобы. Желтые глаза-

фары светились спереди корпуса.

Зверь выбрался из впадины с тревожной скоростью, и поехал по плоской поверхности с грохотом гусениц. Он направлялся прямо к позиции Ларкина.

Гаунт все еще бежал. Он оглянулся.

— Ларкин?

Автопушка, встроенная в левую сторону корпуса зверя открыла огонь.

Снаряды большого калибра полетели сквозь качающуюся траву. Куски земли полетели в воздух. Маленькое, мертвое дерево разлетелось на сухие щепки.

— Ларкин!

Не было никаких признаков старшего снайпера.

Зверь внезапно повернул налево, одна гусеница вращалась, пока другая застыла. Грязь и почва полетели позади него, когда он зарылся. Подскакивая, он развернулся в сторону Гаунта с Макктассом.

Как будто он услышал его голос.

Основное орудие зверя, наклонившееся при движении, как вялая конечность, было направлено вниз, слегка ниже горизонтали. Механизмы башни взвыли над грохотом двигателя, когда пушка начала подниматься.

Гаунт с Макктассом уже упали в траву. Гаунт повернул голову в сторону и мельком увидел Макктасса в нескольких метрах от себя, сквозь траву, ползущего вперед на четвереньках.

— Оставайся на месте... — собирался сказать он.

Зверь заговорил.

Звук его главного орудия при выстреле был болезненно громким, как кувалда, ударяющая по наковальне. Расстояние было таким малым, что невозможно было услышать свист снаряда. В двадцати метрах от Гаунта, огромный кусок земли испарился в конусе дыма и огня. Взрыв сотряс землю.

Зверь замер, и прозвучал еще один визг металла о металл, когда его башня повернулась в другом направлении. Она остановилась.

Гаунт обхватил руками голову и сжал зубы, ожидая…

Зверь заговорил снова. Еще один вулкан земли и огня вырвался из земли.

Гаунт слышал раньше выстрелы танков тысячи раз, как вблизи, так и издалека, и не только близость угрозы делала голос зверя особенно чудовищным.

Это, на самом деле, был голос. Это был грохот тяжелого орудия, но в этом грохоте, в этом стуке кувалды по наковальне механизма главного орудия и выстреле, была органическая нотка. Вой. Рев вожделения, ярости и ликования. Грохот голода.

Двигатель взревел снова, и зверь развернулся, звенья траков загрохотали. Он начал трястись в сторону позиции Макколла.

Его образ действий был экстраординарным. Гаунт знал значение бронетехники, ее силу и мощь, ее психологический смысл. Танки были жизненноважным инструментом войны, как неутонченные монстры, которые могут ворваться и доставить огромную огневую мощь.

Этот зверь не действовал, как танк. Он не просто неумолимо надвигался на них, стреляя из орудий. Он охотился за ними, и он охотился за ними с тех пор, как они заметили его ранее этим днем. Возможно, что даже раньше. Они были убеждены, что это был большой хищник, прячущийся в траве от них, и он был там. Когда зверь впервые появился, все, что смог вспомнить Гаунт, что во впадине и высокой траве был корпус, а не брюхо.

С каких это пор танки ведут себя, как волки или дикие коты?

Зверь направлялся к территории, где Гаунт в последний раз видел Макколла. Его пулемет выплюнул несколько ленивых выстрелов, а затем он внезапно остановился. Резко затормозив, его корпус затрясся от носа до хвоста. Трофеи, украшающие его борта – по большей части человеческие черепа и Гвардейский шлемы, нанизанные на проволоку, как бусы – мгновение качались и стучали. Большая турбина работала на холостом ходу. Маленькие облачка черного дыма вырывались из выхлопных труб.

Что он делает? Чего он ждет?

Башня снова начала медленно поворачиваться налево. Металлический обод башни произвел вымученный скрежет несмазанных шарниров, как каменная плита, которую вытаскивают из гробницы. Башня остановилась по направлению склона холма, где располагалась деревня. Послышался электрический вой, и пушка медленно поднялась на двадцать пять градусов выше горизонтали, целясь прямо в Кайфер.

Не целясь. Гаунт поднял голову и рискнул посмотреть. Зверь стоял в тридцати метрах, тяжелой задней частью к нему. Главное орудие