Одиннадцатая заповедь - Андрей Астахов Страница 54

Они что-то заподозрили. Или заметили, возможно, трупы своих товарищей, убитых химерой. но, скорее всего, таки разглядели за кучами мусора нас с Дедом. Все пять фонарей погасли разом, в одно мгновение. И секундой спустя дружно, в несколько стволов, они открыли по нам огонь. Пули рикошетили с визгом вокруг нас — звенел под их ударами металл, сыпалась на голову бетонная крошка, запахло окалиной. Хлопнул выстрел из СВД Деда — уж не знаю, попал ли Платов в кого, или это наемники меняли магазины, но на пару секунд стало тихо, а после огонь стал еще яростней.

Я вскрикнул — будто раскаленным прутом чиркнули по голени, и ногу прострелила сильнейшая боль. И эта боль вместе со страхом придали мне решимости. Дед забыл про меня, так и не дал приказа открыть огонь — ну и хрен на него! Подняв прицел, я приподнялся и разрядил гранатомет в темноту перед собой. Полыхнула вспышка, прокатившийся по подземелью взрыв забил все звуки, а вот следом за взрывом раздался звук, который и описать невозможно — адский, рвущий слух скрежет, будто кто-то огромным гвоздем царапал железный лист, и затем неописуемый грохот: в какой-то момент мне показалось, что свод подземелья рушится нам прямо на голову. Сердце мое замерло и дыхание перехватило, да еще в следующую секунду нас накрыло облако пыли, после чего стало тихо, как в склепе. Уж не знаю, где в эти мгновения моталась моя душа, в пятках или на небесах, но вернул ее в тело Дед, схвативший меня за плечо.

— Живой? — крикнул он, да так громко, что я подумал о контузии.

Я закивал, попытался приподняться, но раненную ногу снова дернуло так, что я взвыл во весь голос.

— Молодец парень! — Дед тряхнул меня за плечо. — Отличное попадание, прямо в опорную конструкцию. Не говорю, что ты целился туда, но вышло удачно. Часть свода обвалилась им на голову, во как!

— Нога, ёпта! — простонал я. — Задело меня.

Цепануло меня конкретно: судя по тому, как прилипала штанина комбеза к ноге, кровотечение было довольно сильным, но кровь, сочившаяся из пробитой пулей дырки в штанине, была в свете фонаря почти черной, и это уже было хорошо — венозное кровотечение штука неприятная, но только с перебитой артерией я бы отдал концы за несколько минут. Ногу просто огнем жгло, однако заниматься раной было некогда. Наступившая тишина ровным счетом ничего не означала, выжившие наемники могли затаиться и поймать нас на любой оплошности.

Дед будто угадал мои мысли.

— Движения на двенадцать часов нет, — заявил он. — Вроде, всех положили.

— Плевать! — Я попробовал двинуть ногой и вскрикнул. — Мать его, как больно!

Дед не успел ничего сказать: из темноты донесся звук, похожий на издевательский смех, а потом он перешел в кашель.

— Два идиота! — прохрипел голос. — Как обидно дойти почти до самой цели и лишиться всего из-за идиотов!

— Уокер! — Я мигом забыл о раненной ноге. — Жив, сволочь!

— Как сказал бы Гектор Троянский перед поединком с Ахиллесом: "Ах, богиня Афина, а хули мне будет, засранцу,!" — Уокер снова засмеялся хриплым кашляющим страшным смехом умирающего человека. — Ножку ему поцарапали, ах ты незадача!

— Ну я тебе сейчас… — Я оттолкнул руку Деда, ойкнув, поднялся на ноги и полез через кучи щебня и мусора вглубь тоннеля. Платов оказался прав: граната РПГ-26 угодила в металлическую опору, из-за чего часть свода обвалилась прямо на головы Уокера и его наемников, и, как оказалось, выжил после такого бетонного дождичка только главарь всей этой честной компании.

Я поводил фонариком и вздрогнул, когда луч света выхватил лицо лежавшего навзничь Уокера. Нижнюю часть его тела придавил обломок бетонного кессона — неслабый такой, как минимум в несколько центнеров весом. Не было никаких сомнений, что эта махина перебила ему позвоночник и размозжила ноги и таз. Безнадежная ситуация.

— Чего, радуешься? — спросил Уокер, кривя рот в судорожной улыбке. — Правильно радуешься. Все можно предусмотреть, но фактор идиота никак…

— Ты сам это начал, — сказал я, не зная толком, что говорить. — Во всем себя вини.

— Да уж, сейчас расплачусь… — Он закашлялся. — Ладно, идите отсюда нахрен, это вам не цирк. Дайте спокойно подохнуть.

— Ты все предусмотрел, — произнес я, глядя ему в глаза. — Но вот артефакта, защищающего от обрушившегося свода тоннеля не отыскал.

— Да пошел ты!

— Мы заберем тебя с собой, — сказал я, прекрасно понимая, что говорю ерунду: даже десяток здоровенных мужиков вряд ли стащил бы с Уокера эту бетонную громаду, да и был бы смысл надрываться — все равно он не жилец с переломанными костями и раздавленными внутренностями. Естественно, что на мои слова Уокер ответил издевательским смехом.

— Нет, ты и впрямь дебил, Пиндос-кун! — прохрипел он. — У меня от боли сердце останавливается, а ты тут скаута изображаешь. Срать я хотел на твое благородство. Но… Если папаша не против, хочу тебе предложить сделку.

— Чего ты хочешь?

— Я выронил свой пистолет. Он где-то тут, рядом, среди обломков. Найди его и дай мне. Можешь оставить в нем только один патрон, мне больше не нужно. А я тебе за это кое-что расскажу, окей?

— Лучше его просто прикончить, — посоветовал Дед, держа Уокера на прицеле.

— А, афганский герой подал голос? — Уокер снова закашлялся, перевел дыхание. — Везунчик ты, папаша, а знаешь в чем твое везение? Разница в возрасте у нас большая, и ты, и я были в Афганистане, но разминулись во времени лет эдак на пятнадцать. А было бы интересно встретиться с тобой там, в афганских ущельях, посмотреть друг на друга в хорошую оптику… Ну, Пиндос, принимаешь мое условие?

— Хорошо, — выдохнул я и принялся искать. Найти "Кольт" Уокера оказалось проще, чем я предполагал, он лежал всего в нескольких метрах от раненного среди обломков. Я поднял пистолет, вытащил обойму, зарядил "Кольт" одним патроном и подал Уокеру.

— Вот видишь, ты тоже иногда можешь быть человеком, — ответил наемник, прижав оружие к груди. — И хоть очень мне хочется сейчас послать эту пулю в твою тупую башку, но я оставлю ее для себя. Мне она нужнее. Ты все равно сдохнешь в Зоне, и сроки значения не имеют.

— Что-то еще? — холодно спросил я.

— Пусть твой приятель отойдет подальше. Хочу с тобой посекретничать.

— Я бы ему не доверял, — предупредил Дед, но все же выполнил мою просьбу, отошел