Андрей Белянин - Дочь Белого Волка Страница 54

Это, кстати, хороший признак. Ну, в том плане, что у нас Эд вечно со мной спорит, а в Закордонье его мозги встают на место и он благоразумно идёт на все компромиссы ради цели! А высшая цель для него как северного бога — это благосостояние семьи. Род — для любого бога превыше всего! И если бы он был такой один? Ага, как же!

Вспомните, даже Иисус Христос мигом перевёл в рай своих ближайших родственников. И папу, и маму. Кстати, маму — это понятно, у евреев родство передаётся по материнской линии. Но и отцу, святому плотнику Иосифу, нашлось своё тихое местечко в раю. Хотя он, в отличие от Богоматери, ничем таким замечательным себя не проявил. Муж, хозяин, заступник, всё…

Вовремя отставив все вопросы влияния иудаизма на христианство и борьбы христианства с древними богами Севера, я просто выбросил из головы эту тему и поспешил вернуться к собственным животрепещущим проблемам. Их было несколько, и все они крутились вокруг одного — как добыть древний пояс богини Фрейи?

Этот главный вопрос дробился на три подпункта: как добраться до Асгарда? как получить мифический артефакт? и как вернуться с добычей домой, если Грани равно негостеприимны и на вход и на выход? Впрочем, и по этим подпунктам можно было расписать целые планы военных операций, где слово «успешно» могло быть отнесено лишь к нашему самоубийству…

— Ставр, звони! — Пока я переодевался, в спальню резко впрыгнул дядя Эдик с моим сотовым телефоном в руках. — Срочно звони на канал, они там опять крутят передачу с Окуджавой.

— Эд, вообще-то нам пора.

— Я никуда не пойду, пока ты не восстановишь справедливость, — нетерпеливо притопнул босой пяткой въедливый бог. — Он поёт «Виноградную косточку в тёплую землю зарою и лозу поцелую…» Виноград не сажают косточками! Он может зарывать их хоть в тёплую, хоть в холодную землю десятками, но целовать ему будет нечего и рвать спелым тоже. Виноград сажают лозами! Лозами, дорогой мой необразованный родственничек!

— А я-то тут при чём? Иди скажи это Окуджаве.

— Он умер.

— Тем более не понимаю твоих наездов на меня.

— А ты не разделяешь моего праведного негодования, не поддакиваешь и не говоришь, как я прав!

Мне не оставалось ничего, кроме как отобрать у него сотовый, крикнув дочери, что мы скоро, и, крепко держа бунтующего дядю Эдика за шиворот, шагнуть в гобелен…

— Мой лорд, вы верну… А почему вы без миледи Хельги? — мигом поник верно дежуривший в коридоре паж.

Мы с Эдом переглянулись.

— Мальчик мой, — первым начал кудрявый бог, обретая разум. — Ты только что увидел своего хозяина и господина. Где приличествующая этому событию радость, где восторг, где поклоны и падение ниц?!

— Миледи Хельга говорила, что это лишние понты и прибамбасы.

— Бунт, — сухо констатировал я, и Метью с костылями быстренько вжался в стену. — К вопросу твоей казни мы вернёмся через пару часов. А сейчас проводи сэра Эда в его гостевую комнату и помоги переодеться.

— А этот революционер меня по пути костылём по затылку не ошарашит?

— Надеюсь, нет, — без особой уверенности предположил я. — Но, быть может, во время переодевания ты сумеешь его разговорить и мы узнаем, как глубоко проросли в нашем замке семена вольнодумства и демократии. Идите.

— А миледи Хельги точно не будет? — вставил реплику мой паж.

— Я сказал, идите! А не то будет леди Мелисса!

Перепуганный Метью дунул по коридору так, что Эд на здоровых ногах не сразу смог его догнать. Кстати, надо бы почаще пугать этого настырного паренька с благородной кровью обещанием подарить его нашей вечной гостье. Она сексуально озабочена, как сто пятьдесят мартовских кошек сразу, он тоже присматривается к поиску подружки — пусть эти двое найдут друг друга! Кто им откажет?

Я прошёл к себе, переоделся, накинул на плечи надёжный плащ и почувствовал, как в голову взбрела гениальная идея. Нет, я редко так сам себя хвалю, но в этот раз заслуженно. Кто жил за Гранями? Кто знает тамошние дороги и тропы? Кто мог доходить до развилки Асгарда? Кто не замёрзнет, не станет нарываться на неприятности, а в случае драки встанет на нашу сторону?

Ну разумеется, не белый цверг Десигуаль, улизнувший неизвестно куда на летающем драккаре. Если вы, конечно, сразу подумали про него…

— Седрик!

— Сир? — Старый воин появился по первому зову, так, словно ждал в засаде за дверью. Впрочем, вполне возможно, что и ждал.

— Как волки?

— Какие, сир?

— Живые, те, что по договору защищают подходы к нашему замку ночью.

— Хотите поговорить с их вожаком? — догадался он и с лёгким поклоном предложил мне пройти на стены.

По пути мы коротенько обсуждали перспективы ночного похода, слегка поспорили, даже пару раз повысили друг на друга голос, но в целом пришли к разумным соглашениям. Седрик обещался проводить нас до Граней и ждать с нашей стороны ровно сутки. Если будут хоть какие-то проблемы с замком, он и его люди вправе бросить пост для защиты нашей недвижимости.

Но Центуриона и Ребекку он всё равно оставит на месте, они или дождутся нас, или вернутся к вечеру в стойла сами. Беспокоиться за них не стоит, эта парочка вполне способна за себя постоять. К тому же им уже давно пора как-то поактивнее оставаться наедине, Хельга намекала, что была бы не прочь понянчить маленького жеребёнка…

Когда мы встали на крепостной стене над воротами, один из дозорных по приказу Седрика протрубил в боевой рог. Почти сразу же из ближайшего леса вышли на дорогу три волка.

Увидев меня, один из них издал призывный вой, и вскоре к нашим воротам неспешной рысью вышел огромный полярный волк. Мне оставалось лишь договориться.

— Хау, Серый Брат! Доброй охоты всем нам.

Волк недоверчиво сощурился, но тем не менее сел и подал мне правую переднюю лапу.

— Мы с другом намерены совершить поход за Грани. Ты случайно не в курсе, как добраться до старого Асгарда?

Вожак выпучил на меня глаза, выразительно покрутил пальцем у виска и развернулся обратно в лес. Я мгновенно поймал его за хвост и, удерживая твёрдой рукой, раскрыл карты:

— Понимаешь, без одного магического предмета нам не одолеть волков-призраков. Сколл и Хати перебьют моих людей и навек поработят твоих братьев. К тому же у нас был договор!

Волк, не оборачиваясь, выразительно рыкнул, пытаясь оттолкнуть меня задней лапой, словно показывая, как глубоко под хвостом я могу искать наши прошлые договорённости.

— А-а, так ты струсил? Такой большой, сильный, храбрый зверь — и струсил, фу-фу-фу…