Артем Каменистый - Боевая единица Страница 55

– Да уж, весьма странная лаборатория, – согласилась настоятельница. – Хотя кто знает, сколько веков этому залу? Нам легче, мы пользуемся опытом предшественников, а им приходилось работать вслепую, пытаться искать истину самыми странными методами.

– А что это за надписи? – поинтересовалась воспитанница.

– Не знаю, похоже на язык основателей, только как-то непривычно написано. Знаки слишком ломаные, я с трудом узнаю только некоторые из них.

– На Аргументе похожая надпись, – заметила Лилит.

– А вы знаете, что она означает? – осведомилась Старкова.

– Нет, никто не знает. Хотя, легенды говорят, что она переводится как «Ищущий, который».

– А что это значит? – не унималась девочка.

– Это значит, что мы здесь отдохнем несколько часов, – заявила настоятельница. – Но для начала надо обыскать все помещение, вдруг обнаружим ход в западном направлении. Тогда после отдыха нам не придется опять спускаться в дренажные галереи.

Идея была здравая, да и без этого никто бы не стал оспаривать слова хозяйки Монастыря.

Чапай плеснул в лицо Робинсона водой и, не дожидаясь, когда жертва очнется, пошел на кухню за спичками. По досадному недосмотру он не приготовил вовремя эту деталь реквизита, вот и пришлось отвлекаться. А без огня трудно продолжить намеченную программу «беседы»: Бровкин старательно забил куратору под ногти уцелевших пальцев четыре зубочистки, теперь их необходимо было поджечь. Рыцарь почти не сомневался, что ему рассказали все, что можно и нельзя, но на всякий случай надо бы кое-что уточнить. Да и время за развлечением быстрее пройдет.

Но добраться до кухни ему не удалось – в дверь позвонили.

Чапай не удивился – со слов Робинсона он знал, что должен подъехать приставленный к нему водитель-охранник. Куратор послал его в кафе за горячим ужином, по времени он давно уже должен был вернуться.

Рыцарь подошел к двери, стал поворачивать замок. Из-за нее тут же донеслось:

– Господин Робинсон, это я, Александр.

Чапай резко распахнул дверь, представ перед водителем во всей красе и, глядя в глаза опешившего мужчины, укоризненно произнес:

– Сашок, ты почему опаздываешь?

Ответа он дожидаться не стал – привычно вбил пальцы в ноздри новой жертвы, затащил в прихожую, оглушил, прикрыл дверь. Упавший водитель, как оказалось, сознание не потерял и на четвереньках поспешил в сторону кухни. Чапая несколько заинтересовало, что же ему там надо, и он не стал препятствовать странному марш-броску. Это едва не привело к неприятностям – охранник, вырвавшись из тесноты прихожей на оперативный простор, попытался подняться, одновременно вытаскивая пистолет из подмышечной кобуры. Бровкин пресек это безобразие мощным ударом в основание шеи и поволок оглушенную жертву в гостиную. Завидев там, что Робинсон очнулся и взирает на рыцаря покрасневшими, полубезумными глазами, Чапай весело произнес:

– Сашок пришел. Ты не возражаешь, если он с нами немного посидит? Нет? Ну и чудненько, сейчас мы ему выделим подходящее место.

Связав руки и ноги нового пленника скотчем, Чапай с помощью полосок разорванного покрывала крепко принайтовил его к трубе отопления в сидячем положении. Он не имел ничего против водителя, и «беседовать» с ним не собирался. Это было бы неразумной тратой времени – много ли может знать сотрудник такого ранга?

Встав, Бровкин оценил результат работы и внезапно нахмурился. Поведя носом, он развернулся к Робинсону:

– Ах ты засранец, я же предупреждал, что в моем присутствии не стоит делать такие вещи! Предупреждал?! А ты, значит, не послушался. Ну все, теперь не обижайся, будешь наказан! Сильно наказан!

Пройдя в спальню, рыцарь открыл чемодан Робинсона, вытряхнул из него все содержимое, вернулся назад, отвинчивая на ходу пробку с небольшого пузырька. Плеснув на голову жертве порцию одеколона, он произнес:

– Вот, освежись. Ох, и воняет же от тебя! Ну как честным людям можно работать в таких нечеловеческих условиях?! Кстати, Робинсон, как ты думаешь, я псих или нет? Скажу честно, врачи признали меня нормальным, но только вот в чем загвоздка, они копались в моих мозгах не в то время. Знаешь ли, многие люди вполне нормальны три недели в месяц, но зато потом, когда в небе стоит полная луна… А ведь сейчас как раз полнолуние, не так ли? Что молчишь? Нечего сказать? А это мы сейчас и проверим… Тщательно проверим! Так, на чем мы остановились… Ага! Я хотел принести спички, но Сашок помешал. Ничего, сейчас принесу, это недолго. Посиди пока, Робинсон, никуда не уходи.

Нина с Юлей долго сидели молча, переваривая полученную информацию. Лина была немало удивлена тем, что за время монолога ни одна из них не попыталась ее перебить или что-нибудь уточнить. Они не просто слушали – они внимали. Немудрено, ведь речь шла не только об их жизни и смерти, вопрос стоял о самом смысле существования воспитанниц. Почему Орден решил избавиться от самой элитной своей части? Ответа не было, но ведь где-то он должен быть? Увы, знаменитая практикантка ничего не могла сказать по этому поводу.

Первой тишину нарушила Юля:

– Выходит, что у тебя есть коды к Скуби?

Лина пожала плечами:

– Да, наверное. Я полученные файлы посмотрела бегло, но не думаю, что настоятельница обманывала.

– Круто! Послушай, с помощью Скуби мы можем посмотреть, что с Монастырем?

– Можем, – согласилась Лина. – Но это неразумно. С нашими возможностями мы не сможем надолго сохранить контроль за системой. Управление перехватят и сменят систему кодировок, после этого нам уже не удастся ничего сделать. Кроме того, выход в систему возможен только с терминалов Ордена, вряд ли меня к ним допустят.

– Жаль… А зачем вообще настоятельница передала тебе такое сильное оружие? Ведь в приказе ничего не сказано по поводу того, как им следует воспользоваться?

– Не знаю. Возможно, она передала мне не все. Просто не успела.

Ожила молчаливая Нина:

– Скуби на стадии разработки, она функционирует только на нескольких процентах от максимальных возможностей, так что до могущества системе еще очень далеко. Но все равно, даже с ними ты можешь легко уничтожить здешний магистрат и несколько региональных центров.

– Ты с ума сошла? – опешила Лина. – Зачем мне это надо?

– А что еще остается делать? – нехотя ответила Нина. – Если Орден совершил предательство и уничтожил Монастырь, надо уничтожать Орден. Мы должны отомстить, это будет правильно.

– Нет, вся организация не может в этом участвовать. Это какой-то заговор узкого круга с четырьмя магистрами во главе, оказавшимися в списке, переданном настоятельницей.

– Что это за заговор? – хмыкнула Нина. – Четверо магистров приказывают уничтожить Монастырь и его уничтожают. Просто уничтожают. А потом еще охотятся за уцелевшими. Ты видела тех людей, на вокзале? Там было явно больше четырех, и уверена, магистров среди них не было.

– Не передергивай факты, – нахмурилась Лина. – Сама представь, что бы ты делала, если бы получила приказ схватить живыми или мертвыми четырех человек?

– Выполнила, – согласилась Нина. – Но потом начала бы неприятные расспросы, что да почему, и уж в любом случае не стала бы стрелять в ребенка.

Лина не смогла ответить – при воспоминании о смерти Снеговой у нее вырос ком в горле, не дающий говорить. Юля обиженно воскликнула:

– Каша, прекрати! Разве ты не понимаешь, как сейчас плохо Алине! Не напоминай ей об этом!

– Извини, – буркнула девушка. – Я тоже не хочу об этом вспоминать. И я, наверное, говорю глупости. Но ведь надо что-то делать, мы не можем сидеть сложа руки!

Лина наконец обрела дар речи и непреклонно заявила:

– Сможете. Вас спрячут, и вы будете сидеть, не показывая носа. А я… я попробую разобраться.

– Ну уж нет, – Нина покачала головой. – Я с тобой! Может, ты и знаменитая, но сегодня тебе едва не сломал руку обычный охранник. Не будь меня, вас бы выкинули оттуда, как нашкодивших котят.

– Я просто растерялась, – попробовала оправдаться Лина.

Тщетно.

– Если ты растерялась однажды, то готовься к тому, что этот раз не последний. Алина, ты можешь спорить, но не командовать, ведь сама говорила, что настоятельница не давала тебе полномочий отдавать нам приказы. Так что я сама себе хозяйка и все уже решила. Что бы ни было дальше, мы будем действовать вместе.

– Зачем мне такая спутница? – опешила Лина. – Я не знаю, что будет дальше, но мне в любом случае не нужны люди, которые не собираются мне подчиняться.

– Если ты примешь мою помощь и не станешь от меня избавляться, то я признаю себя твоей подчиненной, – твердо пообещала Нина.

– И я, – тут же поддакнула Юля.

Хотя ситуация не располагала к веселью, Лина не выдержала, рассмеялась почти истерически, с трудом выдавливая слова: