Анастасия Парфенова - Город и ветер Страница 55

Королева откинулась на спинку трона, сузившимися глазами следя за неподвижно застывшей кейлонгкой.

Тишина повисла в зале, оглушительная и хрупкая, как затишье перед бурей. Тэйон прикрыл веки и сосредоточенно думал в сторону Шаэ: «Держите себя в руках!» Если королева сейчас сорвется, это будет конец. Ни один подданный больше никогда не поверит, что она не сумасшедшая, не опьяненная собственной магией истеричка Нарунг. Никто не позволит ей править городом.

А поддержавшего ее мастера ветров, скорее всего, скормят кейлонгцам.

Один из стоявших за спиной будущей правительницы моряков протянул руку и подозрительно естественным (и противоречащим любому протоколу) движением коснулся кончиками пальцев ее плеча.

А затем грянула буря.

И звучала она почему-то грохочущим шепотом.

Мысленным.

«Иными словами, – произнесла Шаэ, и глаза ее были полны силы, а мысленный голос отнюдь не казался тихим, – император послал атакующий флот, чтобы поддержать банальный мятеж, устроенный одним из наших нобилей. Когда и нобилю, и мятежу пришел конец, они решили воспользоваться ситуацией и устроили резню во владениях своего так называемого „союзника“. Но появление адмирала д'Алория коренным образом изменило ситуацию. Теперь, даже если эти фанатики каким-то чудом и сумеют войти в порт, то перед этим понесут такие потери, которые сделают задачу захватить набитый магами город совершенно невыполнимой. А посему госпоже послу приказали попытаться выйти из конфликта, не начиная реальной войны, а заодно и попробовать лишить нас одного из наших лучших магов».

На мгновение она замолчала, внешне такая спокойная и отстраненная на своем парящем над залом троне. А потом гром ударил с новой силой.

«И они действительно думают, что это может сойти им с рук? Что великий город вот так просто сдается в ответ на первую же угрозу? Что мы проигнорируем хладнокровное нападение на юго-западный предел?»

Самое забавное, что, не будь здесь этой яростной молодой женщины, они бы так и сделали. Более того, они не просто вцепились бы в первую же возможность спасти свои шкуры, но и обрадовались бы шансу избавиться от одного из соперников. Как, во имя стихий, этот город простоял так долго с такими-то обитателями?

Ди Эверо холодно заметил: «Ваше высочество излишне поспешно в своих выводах».

К счастью, только мысленно, так что его услышали все присутствовавшие в зале, за исключением госпожи посла. А только она по-настоящему и имела значение.

«Возможно», – так же мысленно ответила Шаэтанна Нарунг, но теперь мысли ее были спокойны, холодны и логичны – этого достаточно, чтобы произвести впечатление на тех, кто их слышал. Никакого неконтролируемого безумия в этом представителе Нарунгов, дамы и господа. Только тщательно направленное.

«Но неужели вы не видите, что стоит нам отступить хоть немного, и они набросятся на нас всей стаей. Если дать сейчас слабину, то через девять дней, когда откроется Шенойский портал, там уже будет ждать целая коалиция во главе с кейлонгцами, которые не только обрушат атаку на метрополию, но и нападут на любое наше судно, на любую пригоршню лаэссэйской собственности, до которой только смогут дотянуться. И, полагаю, соседи за остальными семью порталами не намного от них отстанут».

«Кейлонгцы не могут обмениваться сообщениями с Лаэссэ, когда юго-западный портал закрыт, и сквозь него не могут проходить курьерские суда, – терпеливо объяснил ди Эверо. – Ваше величество, не стоит сгущать краски, ситуация отнюдь не столь нестабильна. По стечению обстоятельств мы оказались в более слабой позиции, однако как только стабилизируются порталы, великий город сможет опереться на свои основные ресурсы. В настоящий момент нам необходимо лишь выиграть время»

Главе Совета, кажется, действительно понравилась идея валить надоедливого мастера ветров. Помощь пришла с самой неожиданной стороны.

«Госпожа посол явно обменивается сообщениями с командующим их флотом и явно не использует для этого никаких курьеров», – поставил всех перед фактом страж ди Шрингар.

«Более того, она каким-то образом получает приказания из империи, – вмешался в разговор новый голос, в котором Тэйон не без удивления узнал ди Валну, стража северо-запада. – Ла Ши Тара никогда бы не обнародовала это... – он небрежным движением приподнял письмо Тэйона, которое сейчас как раз читал, – ...без приказа свыше. Ей бы и в голову не пришло. Это противоречит ее личной чести». Откуда он так хорошо знал кейлонгского посла, страж Валны предпочел не упоминать.

«Они нашли способ открыть Лаэссэ для божественного вмешательства. Или, по крайней мере, демонического, – подытожила Шаэ, почему-то совсем не выглядевшая удивленной по поводу такого крушения основополагающего пункта Великого Договора. – И наверняка решили, что это знак свыше, что их боги требуют нас уничтожить. Любой ценой».

И вновь странное, не вписывающееся в общий рисунок движение поймал взгляд Тэйона. Он чуть повернул голову, пытаясь понять, неужели это настолько важно, что отвлекает его даже от обсуждения собственной казни, и заметил резкий, почти судорожный жест, с которым Рек ди Крий уступил дорогу магистру воздуха Фине ди Минерве, рассеянно продрейфовавшей мимо него, поглаживая зажатую под локтем толстую книгу. Шаниль сложила руки перед грудью и глубоко, с каким-то почти благоговейным уважением поклонилась даже не заметившей этого пухленькой полуэльфийке.

Затем оба – и ди Крий, и фейш – бросили резкие взгляды в сторону королевы. Нет, не королевы – Шаэтанна застыла в ожесточенном мысленном споре со своими советниками. В сторону охраняющих ее офицеров. И... ветер гор, как же он мог не заметить? В безупречно подогнанной парадной форме капитана абордажной команды за спинкой тонкого стула-трона стоял, отбросив с загорелого лица светлую челку, Оникс Тонарро.

Выражение, с которым привезенный Таш пират смотрел на ди Крия, было невозможно прочесть. Но радости или дружелюбия в нем совершенно точно не было.

И тут Шаэ, не прекращая плести узор аргументов, бросила короткий, острый и полный бессильной злобы пополам с тоской взгляд вслед профессору ди Минерве.

Вот теперь Тэйон действительно оказался в тупике. Как, во имя всех стихий, со всем этим связана профессор Совенок?..

Королева закончила спор тоном, не терпящим возражений:

«В одном Первый в Совете прав. Нам необходимо выиграть время. Любой ценой».

И, вскинув подбородок, звонким голосом произнесла:

– Мы... подумаем о предложении вашего императора, госпожа посол.

Одновременно мысленно в сторону ди Шрингара: «Объявляйте о мобилизации, лорд генерал». И со спокойной улыбкой, от которой кровь стыла в жилах:

– Стража, арестуйте магистра Тэйона Алорию.

Ощущая падающие на него сети сдерживающих заклинаний, маг воздуха лишь досадливо поморщился: только когда в загадках наметился хоть какой-то проблеск...

ГЛАВА 8

Or watch the things you gave your life to, broken,

And stoop and build 'em up with worn-out tools...

–

И...

...видеть то, чему отдал всю жизнь ты,

Растоптанным.

И вновь подняться, и устало

Из пепла возрождать свой труд...

Магистр воздуха Тэйон Алория, несколько сбитый с толку, разрывался между гневом, ядовитой иронией и обычным раздражением. Иными словами, он пребывал в состоянии, которое сам именовал философским и которое его супруга (предпочитавшая в подобные моменты оказаться на другом конце какого-нибудь океана) окрестила злобной хандрой.

Что ж, по крайней мере в одном семейная традиция соблюдена. Адмирала д'Алория сейчас поблизости не наблюдалось. Вместо нее магистра конвоировали дюжина королевских гвардейцев (кому они подчиняются в этом десятидневье?), пара высокопоставленных магов из боевой ложи, работавших на муниципалитет: магистр стихии земли и магистр духа. Судя по всему, призванные проследить, чтобы столь необычный пленник не устроил столь же необычного побега. Или чтобы не наслал в приступе раздражения еще один жуткий шторм. После событий последних дней Совет, как и королева, почему-то отказывались относиться к мастеру ветров несерьезно.

Если быть честным (а честным ему сейчас быть не хотелось), Тэйон признавал, что их осторожность имела под собой основания. Будь он в полной силе, то вполне мог бы попытаться... ну, допустим, возмутиться. Или хотя бы выразить свое отношение к происходящему через какое-нибудь соответствующее его настроению погодное явление. Ну а успей маг добраться до дома и забаррикадироваться в своих владениях, то – в полной он сейчас силе или нет – так просто его оттуда не извлекли бы. Магистр не то чтобы боялся смерти. Он просто из принципа возражал против того, чтобы служить топливом для священного костра. Или против того, чтобы стать удаленной с доски фигурой, когда молодой дурочке, возомнившей себя великим игроком, покажется, что пора избавляться от слишком сильных партнеров по партии.