Вячеслав Хватов - Ядерная осень Страница 56

Самое смешное, что на прочертившую мутное серое небо ракету обратил внимание только сидевший на бронекрышке курильщик. Да и то только потому, что ему, сидевшему в задумчивости, обжег пальцы закончившийся косяк. Он вскочил и, тыча пальцем в небо, громко заржал. Странная парочка у костра оказалась самой сообразительной. Перестав обниматься, они сорвались с места и рванули ко входу в бункер, не забыв прихватить автоматы. На полдороге их и срезала первая очередь. Очнувшись, курильщик сиганул в шахту.

«Этот готов, разбился» – пронеслось в голове у Волохова. Часть святого воинства ломанулась к лесу и попала под пулеметный огонь, часть рванула ко входу в бункер, где встретилась с ничего не понимающими скитниками, вываливающимися наружу. Образовалась пробка, в которую одна за другой прилетели три гранаты. Обезумевшая толпа, стреляя во все стороны, понеслась к выходу из полукольца, по бетонке. Тут-то их и встретили БМП и БТРы. На втором этаже небольшого двухэтажного зданьица у КПП засел пулеметчик. Прицельный огонь вести он был не в состоянии, но, вероятно сидя на куче патронов, лупил без остановки. Ошалевшие, не знающие, что им делать, пули летали по лесу. То и дело на голову москвичам падали срезанные ветки. Бухнули две гранаты, не причинившие пулеметчику вреда. Потом еще одна. Из окна вылетел горящий клок рясы. Пулемет на время замолк, но буквально секунд через тридцать заговорил снова. К КПП подъехала БМП и одарила огненным плевком огнемета то самое окно, служившее пулеметным гнездом.

Снайперы еще отстреливали одиноких сопротивляющихся скитников, а Волохов уже потерял интерес к бою и писал донесение подполковнику. Тем более что подобравшаяся под прикрытием БТРа ко входу в бункер штурмовая группа закидала его гранатами и в данное время продвигалась вниз, расчищая огнеметами «Рой-М» себе дорогу. Щелкнул последний винтовочный выстрел, и воцарилась звенящая тишина. Волохов передал запечатанный пакет все тому же Мезенцеву и, достав сигареты, впервые за этот день закурил.

– Товарищ майор, что с этими-то делать? – Заславский тащил за шкирку сразу двоих скитников. Того, которого они оставили в лесу, и непонятно как выжившего курильщика.

Волохов удивленно посмотрел на последнего.

– А там не глубоко, – будто угадав его мысли, сказал лейтенант, – вся шахта трупами забита. И этот поверх них копошился.

– Ты говоришь что делать? – Майор посмотрел на сжавшихся в комок скитников. – А вот местным их и отдадим. Пусть сами разбираются.

В охваченном пламенем домике у КПП начали хлопать патроны. Пару раз рвануло что-то посерьезнее, и повалил черный дым. Победители предпочли ретироваться. Волохов собрал всех, с кем вышел в утренний рейд.

– Всем отдых три часа. Как стемнеет – выдвигаемся к первоначальной цели, – он обвел взглядом бойцов. – Вопросы есть?

Вопросов не было.

15.01.2027 г. Тульская область. Комбинат «Эталон»

– Ты как хочешь, а я сваливаю, – она посмотрела на столб черного дыма, поднимающийся за лесом.

– Я попробую с ними до Москвы доехать, – Егор, потупившись, рассматривал носки своих ботинок.

– А с чего ты взял, что они тебя возьмут? Что вообще не шлепнут? – не дождавшись ответа, Ольга продолжила собирать свой рюкзачок.

– Мне надо, – продолжал настаивать он.

– Ну и оставайся, – она завязала тесемки и закинула рюкзак за спину.

В установившейся вроде бы тишине опять что-то грохнуло.

– Ну что за непруха? От этих скитников хоть увернуться можно было. Вечно обдолбанные. А эти понаедут, куда от них денешься? – Она зло пнула подвернувшуюся консервную банку.

– Почему ты обо всех так плохо думаешь? Плохие люди не стали бы мочить скитников.

– Я тебя умоляю. Может, они просто территорию делят? Сам рассказывал о тех, кто тебя от расстрела спас. Хорошими они оказались?

– Мне надо в Москву, – опять забубнил Егор.

Она молча развернулась и пошла к воротам. Он не стал смотреть ей вслед, как не смотрел вслед «УАЗу», на котором недавно укатил Алексей. Что же – такое теперь время. У каждого своя дорога. Он обязательно должен найти своих родителей. У Ольги не было родных – ей не понять. Вот Леша его все-таки понял, хотя теперь у него тоже никого не было. Живыми своих он не застал.

В свете пламени дрожащего от страха фитилька шахтерской лампы по углам крались неясные тени. Занавеска, казалось, шевелилась сама по себе. Егор сидел на диване, положив на колени автомат. Он уже жалел, что решил остаться здесь. Да, возможно, Ольга и была права, но то, с какой легкостью, даже не задумавшись, она ушла…

Егор вздохнул. Впервые за много месяцев ему показалось, что он встретил близкого человека. Нет, даже не близкого, а человека из той, прошлой жизни. Человека, не ожесточенного новым миром. И вот опять один.

Язычок пламени мотнулся в сторону и едва не погас. Егору показалось, что кто-то снаружи толкнул дверь. Он подошел и, встав сбоку от нее, спросил:

– Кто там?

Тишина. Только едва слышно тикает будильник и что-то шипит. Будто воздух из велосипедной шины через ниппель стравливают. Воздух. Или газ. Газ.

Он осторожно, стараясь не шуметь, открыл подсумок с противогазом и, надев его, двинулся, шагая по скрипучему полу, как по минному полю, в сторону комнаты с железными кроватями. Нужно было вылезти через окно. На фоне его мелькнул едва различимый силуэт. Мелькнул и тут же слился с окружающей темнотой. В следующий момент кто-то сбил его с ног.

25.01.2027 г. Нижегородская область. Возле пос. Выездной

Скворцов потянулся. От долгого сидения в отсеке бронемашины ныли все его немолодые косточки.

– Далеко не отходите, профессор, – Ступинцев подбросил в металлическую бочку – этакий мангал-переросток – еще дров и присел на корточки.

– Что это ты, лейтенант, так академика в должности понизил, – Чашников убрал бинокль, в который он уже в третий раз за последний час рассматривал жилой массив, раскинувшийся метрах в семистах от места их стоянки. – Он-то тебя сержантом не называет. По нашим армейским меркам он как минимум генерал.

– Извините, товарищ академик, – Ступинцев ошарашенно заморгал глазами, – это я по привычке. Тесть мой – профессор, как и все его друзья, вот и вырвалось.

– Да расслабься, Сергей. Вон мужики уже воду несут. Сейчас супец забабахаем.

Отставив пустую кружку, Чашников вновь взял бинокль.

– Что там? – Лейтенант, заметив, как напрягся его командир, взял в руки лежащий рядом автомат.

– Пылит кто-то.

Бойцы, похватав оружие, заняли свои позиции.

– Без приказа не стрелять, – майор напряженно вглядывался в приближающееся облачко пыли. Вскоре из-за бугра выскочил одинокий мотоциклист. Чашников сделал знак снайперу. Он не сомневался, что ребята в заслоне, который был выставлен сразу по прибытии в городок, сработают как надо, но двойная подстраховка еще никому не помешала.

Никольский поднялся во весь рост и вышел на дорогу. Автомат его был закинут за спину, руки слегка раздвинуты в стороны. Мотоцикл резко затормозил и скрылся в нагнавшем его облаке пыли.

– Твою мать, – занервничал боец, лежащий в траве метрах в пяти от Никольского.

Пыль отнесло в сторону ветром. Незнакомец, одетый в кожаную куртку, уже шел навстречу преградившему ему путь Никольскому.

– Отведите меня к вашему начальству, – он снял самодельный респиратор (что-то среднее между медицинским аппаратом искусственного дыхания и кислородной маской летчиков) и улыбнулся.

– Я ему говорю: «Ты хоть бы с белой тряпкой ехал, что ли, а то завалили бы тебя и все», – Никольский отряхнул правое плечо от пыли, – а он только лыбится в ответ. Чумовой парнишка. Даром, что себя «Бешеным» называет.

– Давай этого «воина пустыни» сюда. Послушаем, что ему нужно.

У парламентера было не только странное имя. Весь его внешний вид как будто говорил: «Смотрите, с головой у меня действительно не все в порядке».

Кожаную куртку и кожаные же штаны дополняли потертые краги. На шлеме были нарисованы горящие глаза, а сверху этого «произведения искусства» красовались рога. Латаный-перелатаный «Харлей», который Бешеный подкатил к стене и поставил на распорки, тоже весь был разрисован и тоже был с рогами, закрепленными спереди руля.

– Бешеный, – мотоциклист снял шлем, под которым оказался капюшон, и, осмотревшись, прислонился к мотоциклу.

– Бешеный, значит? Хм. А раньше-то как звали, по нормальному? – Ступинцев с интересом разглядывал необычный наряд рокера.

– Макс. Называйте меня Бешеным Максом.

Этот чудак, ни много ни мало, хотел, чтобы они сейчас же убрались отсюда. Не переставая улыбаться, он говорил что-то о решении совета поселка Выездной, что-то объяснял, чем-то угрожал. Чашников слушал внимательно. Не перебивал. Наконец Бешеный Макс замолчал и уставился на майора в ожидании ответа.