Ричард Лупофф - Гибель солнца Страница 56

Он распутал кабель и забрался внутрь.

— Освальдо?

— Да, Дэниел.

— Я поднимаюсь. Не хочу больше встречаться с моими русским друзьями. Как могло получиться, что они приземлились так близко от меня на такой большой планете, как Титан?

— Для меня это не загадка. Они ориентировались на тот же сигнал, что и мы.

— Понятно, Послушайте, мне не хочется кружить над этим районом. Я собираюсь подняться вверх и хочу, чтобы вы были готовы к встрече. Если что-то не получится, то я перейду на собственную орбиту, и мы повторим попытку позже. Как вы считаете?

— Думаю, все будет в порядке. Мы находимся… секундочку… на полярной орбите и движемся с севера на юг в семидесяти градусах над линией горизонта.

— Хорошо, — кивнул Дэниел. — Вы можете включить какой-нибудь радиомаяк. Наверное, вы не хотите, чтобы русские заметили вас. Хотя вряд ли они будут, что-либо предпринимать,

— Предпочитаю вообще не иметь с ними дела. Мы включим маяк в рентгеновском диапазоне. Сомневаюсь, что им придет в голову искать что-нибудь в небе, но если и так, то вряд ли они будут регистрировать рентгеновское излучение, А вы сможете свободно ориентироваться на наш маяк.

— Вы чертовски много знаете, Освальдо. Полагаю, вы правы. Я поднимаюсь!

Глиссер некоторое время двигался параллельно морскому дну, затем нос задрался вверх, и Дэниел почувствовал, как перегрузка вдавила его в кресло.

Нос глиссера вспорол поверхность моря, и машина взвилась в воздух, подобно взлетающему гидроплану. Жидкий азот стекал с поверхности глиссера и с самого Дэниела. Дэниел оглянулся.

Русский космический корабль являл собой грандиозное зрелище. Он походил на иллюстрацию из старинного журнала: толстые плиты потемневшего металла, скрепленные выпуклыми заклепками, массивные металлические выступы двигателей, навигационных систем, оборудования наблюдения и связи. Материализовавшаяся фантазия Циолковского.

Русские космонавты прочесывали ледяной остров и сердито жестикулировали, очевидно, разыскивая следы присутствия Дэниела или еще кого-нибудь.

Дэниел знал, что здесь они ничего не найдут. Они могут повстречать тех же морских животных, что и он. Возможно, русские зафиксируют идущие из глубины моря радиосигналы и обнаружат те же свидетельства исчезнувшей цивилизации.

Но к тому времени, как они закончат исследование Титана, Дэниел успеет перебраться в скиттер, и они с Освальдо, Товак и Лидией будут уже на пути к Жимерзле — истинной цели их путешествия.

Глиссер вышел из атмосферы Титана.

Над Дэниелом висел огромный диск Сатурна. Его разноцветные кольца занимали почти все небо.

Даже сейчас Дэниел притормозил, и его глаза наполнились несуществующими слезами при виде этой прекрасной и величественной картины.

Затем в поле его зрения появился странный мерцающий огонек. Длина волны его излучения находилась Далеко за пределами видимого спектра.

Это был рентгеновский маяк скиттера.

Дэниел перешел на орбиту, пересекающуюся с орбитой скиттера, и увеличил скорость, направляясь к точке встречи. Кольца Сатурна вращались позади яркой мерцающей звездочки скиттера, освещенные сиянием гигантской планеты.

— Отлично вижу вас, Освальдо. Не меняйте курс.

Мгоабе не возражал.

Дэниел чувствовал леденящий холод космоса и излучение Сатурна, ощущал, как о его кожу и поверхность скиттера ударяются частицы, пролетевшие сотни миллионов километров от Солнца или неисчислимое количество световых лет от далеких звезд и галактик.

Путешествие от Земли до Титана было лишь перепрыгиванием с песчинки на песчинку на бесконечном космическом пляже. Жимерзла будет еще одним таким прыжком.

Даже Острова, построенные для путешествия к ближайшим звездам, не расширяли границы исследуемого дальше соседних песчинок. Если бы Дэниел жил неограниченно долго, найдя способ поддерживать искусственные части своего тела в исправном состоянии и регенерируя органическую часть или заменив ее электроникой, он смог бы увидеть действительно далекие берега!

Но сейчас их целью была Жимерзла. То, что, они там найдут, может оказаться либо единственной надеждой на выживание для миллиардов обитателей Земли, либо подтверждением неминуемой гибели меньше чем через столетие.

Сияние рентгеновского маяка скиттера затмило свечение колец Сатурна. Видения заполнили мозг Дэниела. Мари-Элейн, Лидия и Товак, Ройс и Кимура, Мимир Монро, его дочь Элизабет и внук Йеясу, гейша Кодаи-но-кими.

Они сменяли друг друга, пока наконец не превратились в черную величественную фигуру Мгоабе, обнаженного, огромного, держащего в руках миниатюрную розу.

Дэниел энергично тряхнул головой.

Рентгеновский маяк светил уже в метре от него.

В скиттере Дэниел обнял Лидию и Товак. Освальдо поздравил его со счастливым возвращением.

— Ерунда. Нужно двигаться к Жимерзле, Мгоабе.

— Вы недооцениваете меня, Дэниел. Мы уже на пути туда. Сразу же после нашей встречи этот маленький корабль покинул орбиту Титана, — Мгоабе похлопал по пульту управления скиттера, как наездник по шее лошади. — Мы уже в пути.

— Нам давно уже следовало быть там.

— Вы думаете, что полученная на Титане информация не имеет особой ценности? Вы не считаете важным то обстоятельство, что чужаки посетили и Титан, и Меркурий?

Дэниел смотрел на экран в бесконечную черноту неба, по которому были рассыпаны обсидиановые кристаллы, чьи грани отражали свет бесчисленных далеких маяков.

— Полагаю, это что-то означает. Кем бы ни были пришельцы. Вы действительно считаете, что неоновые скульптуры на Титане и Меркурии являются тотемами карго-культа, как у папуасов?

Мгоабе кивнул.

— Не только. Думаю, они функциональны, В них сохраняется древняя технология, так же, как и форма древних сооружений.

— Лопасти бамбукового пропеллера, которые поворачиваются от ветра, — подала голос Лидия.

— Вы думаете, что все эти вещи родом с Жимерзлы, Освальдо? — спросила Товак.

Он медленно повернулся, сцепил свои великолепные искусственные руки и сымитировал пальцами движение раскрывающихся утром навстречу росе и солнечным лучам лепестков, цветка.

— Думаю, да. И думаю, что это важно. Но я не уверен.

Мгоабе стал рядом с Дэниелом, глядя на сверкающую россыпь звезд. Он был выше Дэниела, чья голова касалась его бицепса, а бедро — колена.

— В солнечной системе много маленьких загадок, бесчисленное количество сундучков с сокровищами знаний, ожидающими, когда мы собьем замок и откроем крышку. Но единственная оставшаяся большая загадка — Жимерзла. После нее следующей манящей целью может быть присоединение к обитателям тех Островов, что покинули пределы Солнечной системы. Но жизнь слишком коротка для этого.

Мгоабе вздохнул и махнул черной рукой в черноту космоса, как будто мог движением ладони послать частички пыли через световые годы к чужим далеким звездам.

— Жизнь слишком коротка. Чья нога ступит на изумрудные берега Проциона? Кто обнимет гостеприимных обитателей Альтаира? Кто исследует лабиринты Магелланова Облака? Не мы, — он печально покачал головой. — Наш друг Дэниел сможет сделать это. Он сможет! Но мы всего лишь органические существа, куски ожившей глины… хотя потомки наших потомков… Но боюсь, я лишен инстинкта продолжения рода, необходимого, чтобы предпринять подобную экспедицию.

ГЛАВА 16

Солнце.

Совсем как солнце.

У Дэниела было преимущество перед Товак, Лидией и Освальдо. Он мог превратить свои глаза в телескопы.

— Изумительно, — он с трудом оторвался от чудесного вида Жимерзлы и семейства ее спутников и посмотрел на своих компаньонов.

— Как могло все это… — он махнул рукой в сторону прозрачного экрана и еще раз окинул взглядом великолепную картину. Как могло все это находиться здесь… миллионы лет, в течение которых люди смотрели в небо, и никогда не быть обнаруженным?

— Я сам задаю себе этот вопрос, — ответил Мгоабе и повернулся к Лидии Хаддад. Он сидел в свободной позе, вытянув ноги и положив руки на колени. В ладонях у него была крошечная ваза с единственным цветком миниатюрной розы.

— И вы нашли ответ? — спросила Товак Десертис.

Освальдо улыбнулся и повернулся к ней.

— Конечно. Только боюсь, это не совсем ответ. Здесь нет никаких тайн или злого умысла. Просто стечение обстоятельств. Жимерзла оказалась недостаточно массивной, недостаточно горячей и яркой, чтобы оказывать заметное влияние на Землю, и она расположена так далеко — в два раза дальше, чем любой другой объект солнечной системы, что древние астрономы, не имевшие специальных приборов, и не подозревали о её существовании.

Он ласково погладил бутон цветка.

— Но основная причина — ее странная орбита. Именно она препятствовала обнаружению планеты после изобретения телескопа. Жимерзла пересекает плоскость эклиптики один раз в триста лет. Посмотрите, сколько факторов должно совпасть. Наблюдатель должен исследовать определенную область неба, а Земля находится в определенной точке орбиты. Со времени изобретения телескопа такое случилось всего один раз. Сейчас второй. И нам не нужен телескоп — мы просто летим туда.