Евгений Щепетнов - Охотник Страница 56

– Ты что, обалдела?! – Сергар выскочил на свободное место посреди комнаты, следя за тем, чтобы у него оставалась свобода маневра, принял боевую стойку, справедливо ожидая от «собеседницы» любой пакости. – Я за тобой пришел! Спасать тебя! Меня мать твоя послала!

– Ты Смерть! Я не верю! Ты Смерть! Я не дамся! Я не дамся! Я не дамся! И-и-и-и-и-и-и-и!

Девица вдруг завертелась, закружилась, из одежды на ней остались только узкие кольчужные трусики да кольчужная же блузка со стальными пластинами на груди. Где она видела такой наряд? Почему приняла этот облик?

Нетрудно догадаться. Телевизор. В представлении девушки именно так выглядит крутая девица, способная отбиться от любой напасти, даже от самой Смерти.

Кем она видит Сергара? И это тоже понятно. Если он видел эту Душу, как красивую молодую девчонку, коей она, в общем-то, и была, то та видела перед собой лишь Смерть – в черном плаще с капюшоном, с косой, которой та размахивала, норовя добить несчастную жертву!

«Так вот о какой опасности говорили древние трактаты!» – мелькнуло в голове Сергара, и тут же все мысли вылетели, выбитые могучим ударом одного из тех мечей, что девка держала в руке. Хорошо еще, что он успел соорудить на голове стальной шлем, на котором теперь осталась глубокая зарубка!

– Меня твоя мать послала, Зоя Федотовна! – Сергар едва уклонился от сдвоенного удара мечей, распоровших воздух прямо у его плеч. Девица на пару секунд остановилась, но только для того, чтобы яростно выдохнуть:

– Мама не могла послать за мной Смерть! Она скорее сама бы умерла! Умри, сука костлявая!

Вжик! Кланг-кланг!

Сергар вырастил небольшой щит, меч с тупым лезвием – теперь можно было «воевать». Самое глупое в этом всем было то, что он не мог нанести девке удара, не мог принести никакого вреда, и не потому, что вообще не мог, силы и умения не хватало, а потому, что этого делать было нельзя! Каждый удар по душе мог ее разрушить, лишить воспоминаний или, хуже того, разорвать всю личность до основания, и тогда вместо души остались бы только негодные лоскуты ее «плоти», ни на что не годные, не способные оживить тело!

Клаш-клаш!

Девка билась на удивление умело – насмотрелась фильмов? Конечно, против Сергара она ничего не могла, даже пробить его защиту, но… стоит ошибиться, стоит ослабить внимание – получить по башке в иллюзорном мире не менее опасно, чем это было бы в мире реальном!

А может, и еще опаснее. Рану реальную можно залечить, а вот рану на душе? Вряд ли.

– Остановись! Меня зовут Олег (Не соврал! Зовут!), меня послала твоя мать! Я лекарь и хочу тебя вылечить! Хочу вытащить из этой темницы!

– Это не темница! – рыкнула девка, закручивая особо хитрую спираль удлиняющимся по ее желанию мечом. – Это крепость! И ты, старая мерзкая сука, тут сдохнешь! Ты не заберешь меня!

Клаш-клаш-клаш!

Бам!

Щит разлетелся деревянными занозами.

Бам!

Вместо мечей девушка теперь орудовала двумя дубинами с шарами, усаженными острыми шипами. От ударов этих страшных орудий убийства разлеталась домашняя утварь, так любовно собранная в этой «крепости».

Разлетелся телевизор, вдребезги разбился чайный сервиз, стоявший на полках, сами полки в полированной мебельной стенке были превращены в древесное крошево. В комнате будто порезвился бешеный жеребец, вволю побесившийся на паркетном полу – его стальные подковы разнесли все, до чего смогли достать.

– Получи! Получи, сука! – девица визжала так, что заглушала стоны развратной парочки, невесть как снова оказавшейся в целом, нетронутом телевизоре.

Комната приобрела прежний вид – похоже, девица, сама не осознавая того, поддерживала равновесие придуманной «норки», в которую забралась, прячась от Смерти.

«Вот оно что! Равновесие!» – стукнуло в голову лекарю, и он решился. Отпрыгнув назад, испарил свое оружие и, сделав пасс, метнул в стену комнаты самую мощную огневку, какую мог создать, представив, что и он, и девушка защищены магическими экранами.

Огневка получилась знатная – громадная, в обхват, таких в жизни не бывает, и грохнула она, будто корабельное орудие, выстрелы которого Сергар видел по телевизору. Стену просто вынесло, разнесло в клочья, а комнату заволокло гарью и дымом.

Стена тут же появилась снова, но хозяйка «крепости» была вынуждена замереть, занятая восстановлением прежней структуры, и тогда Сергар напал. Могучий удар сбил девушку с ног, вбив ее в стену, с которой посыпались книги, картинки, какие-то фигурки, любовно расставленные на полочках. Сергар выпустил мощный заряд Силы, представив, что вяжет девицу с ног до головы толстенными путами, больше похожими на корабельные канаты. Теперь – если бы с пленением ничего не вышло, если бы душа девушки смогла порвать путы – участь незадачливого лекаря была бы предрешена. «Сука Смерть» точно осталась бы в этой крепости навсегда. В виде груды «костей».

Девушка рванулась, канаты натянулись, затрещали… и выдержали.

Завыла, зарычала, потом начала плакать, рыдать, жалобно всхлипывая, как маленький ребенок. И тогда Сергар взвалил ее на плечо, подошел к двери, которую создал в стене, и высадил эту дверь ногой, разнеся на мелкие кусочки.

Путь был свободен, и Сергар шагнул за порог.

Девушка вскрикнула, затряслась, кровать заходила ходуном – девицу, зажатую под телом лекаря, били судороги.

Затрясся и Олег – он будто боролся, пытаясь прижать пациентку к постели. Оба рычали, хрипели, завывали, и выглядело это так страшно, что Зоя все-таки не выдержала. Она бросилась к кровати, хотела схватить Олега за плечи и стащить с дочери, но не успела.

Маша перехватила ее руки и отбросила женщину прочь.

– Не трогай! Он сказал, чтобы ему не мешали!

– Она умрет! Она сейчас умрет! Он ее убивает! – взвизгнула Зоя и снова бросилась вперед.

Но Маша была настороже. Схватив безутешную мать за волосы, она рванула ее в сторону, добавив коленом в обтянутый халатом зад с такой силой, что старшая медсестра с грохотом врезалась в дверь туалета.

На пару секунд Зоя застыла на полу, упав на колени, ошеломленная ударом. Лицо женщины скривилось в гримасе, достойной Медузы Горгоны, и через мгновение в ее руке оказалось оружие – эмалированное ведро с отбитым краем. Размахнувшись, Зоя Федотовна метнула этот снаряд в голову Маше, спокойно, с прищуром ожидавшей атаки поверженной соперницы.

Ведро с невероятным грохотом врезалось в стену, покатилось по полу, не причинив увернувшейся Маше ни малейшего вреда – чего-чего, а драться Маша научилась еще в детстве. Тот, кто не умеет дать сдачи, не может выжить в этой жизни. Особенно на их улице.

– Что, что случилось?! – В комнату попытался проникнуть постовой, но швабра, которой была подперта дверь, не дала ему этого сделать. Полицейский лишь заглянул в щель между косяком и дверью и тут же отпрянул, пораженный открывшейся картиной. На кровати лежал голый Олег, из-под которого виднелись конечности и голова голой же девицы, а над ними таскали друг друга за волосы разъяренные медсестры. Блузка на груди Маши была порвана вместе с лифчиком, груди вырвались на свободу, а из носа Зои Федотовны капала кровь, покрывая халат сочными рубиновыми пятнами.