Людмила Белаш - Русская фантастика 2010 Страница 58

Надо и себе «Беловодье» взять. Если место останется.

По телевизору шёл чемпионат по боксу. Уголовного вида громила — сразу видно, наш! — долбил защиту быковатого негра. У спортсменов жеребьёвка к недельным графикам привязана жёстко. Особенно в единоборствах. Надо, чтобы у бойцов гнев совпадал. На лени или чревоугодии много не навоюешь. Если финал чемпионата, гормональными допингами циклы корректируют. Дорогое удовольствие. Потом восстанавливаться замучаешься.

Хотя при чемпионских гонорарах…

— …правый хук Бугаева… Латомба поплыл! На экране вы можете видеть эмо-карты чемпиона и претендента. Гормональная корректировка не проводилась, бойцы работают на естественных ресурсах. У Латомбы это, как и следовало ожидать, гнев. У Бугаева… Потрясающе! Бугаев работает на жадности! 76 % чёрного гнева против 81 % нашей, родной алчности! Блестящая серия… апперкот Бугаева… Латомба на полу ринга! Восемь… девять… десять! Это нокаут! Алчность сильнее гнева! Призовой фонд чемпионата составляет…

В голосе комментатора звучала зависть.

Суббота. Лень

…по ряду макроэкономических позиций Индия догнала развитые государства. Благодаря значительному превышению экспорта над импортом стране удаётся поддерживать положительное сальдо платёжного баланса как в целом, так и по текущим операциям. Этот фактор способствует накоплению золотовалютных резервов. Поскольку валовой национальный продукт на душу населения в Индии стабильно растёт быстрее, чем численность самого населения, она позволила себе такую неслыханную роскошь, как программу повышения рождаемости.

Ведущие экономисты связывают этот скачок в развитиии «азиатского слона» с тем, что эмо-карты индусов формируются из смертных грехов, определённых ещё Махатмой Ганди:

— богатство без работы;

— удовольствие без совести;

— наука без гуманности;

— знание без характера;

— политика без принципов;

— коммерция без морали;

— поклонение без жертв…

Газета, шурша, упала на пол.

Ну её. Глаза слипаются. Наверное, я еврей. Врала мне бабушка, что хохол. Лень по субботам — чисто еврейская удача. Лежи, сопи в две дырки.

Выходной.

— Анатолий! Я кому говорю?

У Лидки по субботам — гордыня.

— Почему мусор не выбросил?

Почему-почему. По кочану.

— Я что, одна должна пахать? Весь дом на мне…

Сплю.

— С утра до вечера… как белка в колесе… Лида — туда, Лида — сюда…

Главное — не отвечать.

— Ты бы без меня в грязи утонул… с голодубы опух…

На балконе скулит Чероки.

— Тля ты бездельная… тряпка…

Ничего. Дождёшься ты вторника. Будет тебе тряпка.

А сейчас — лень.

— Если б не ты, я уже кандидатскую… докторскую… меня Эдик сватал…

Это что-то новое. Обычно Лидку сватал Вахтанг.

— Эдик мне до сих пор звонит. Уговаривает: брось ты своего кретина…

Не-а. Не подловишь. Молчу.

— Озолочу, говорит! Такую красавицу, умницу, чистый брильянт…

— Лидок, мне бы чайку. С бубликом…

— Чтобы я тебе, огрызку, чай заваривала? Не дождёшься!

— Ну, Лидок…

— Я? Тебе?! Я арабскому шейху и то не заварю…

— Твой чай — самый вкусный.

— Не подлизывайся!

— Самый крепкий… самый-самый… гениальный чай…

— Смотри, в последний раз…

Баю-баюшки-баю. Спи, Толясик, мать твою.

…Данте Алигьери в «Божественной комедии» помещает грехи на высший уровень (ближе к раю) и на низший (ближе к аду) в зависимости от их угрозы любви. В категорию отступничества от любви он зачислил гордыню, зависть и гнев. Лень он считал симптомом недостаточного проявления любви и отправил её на промежуточный уровень; а грехи, отмеченные чрезмерным увлечением земными страстями (жадность, чревоугодие и похоть), поместил в высший уровень, подальше от ада и поближе к раю.

Надоело.

Дурак этот Данте. И Беатриче его дура.

Лень есть любовь. К себе.

Зря я поднял газету.

…группа французских рестораторов обратилась с петицией к римскому папе Бенедикту XVI. Они предложили понтифику упразднить чревоугодие как грех. По их мнению, чревоугодие — всего лишь простительная слабость. Вкусная еда в разумных количествах, считают французы, смягчает нравы и изгоняет уныние.

Здравая мысль.

Хорошо бы её додумать.

Завтра.

…обозреватель газеты «Гардиан» пишет, что список смертных грехов сократился, учитывая самоустранение из этого списка жадности. «Жадность, — пишет он, — оправдана и переименована в стимул к работе (incentive). Вспомним девиз Гордона Гекко, антигероя фильма «Уолл-стрит»: «Жадность — это хорошо!» Зрители приветствовали этот девиз восторженными возгласами. Согласно такой философии, грешниками являются те, кто жалуется на жадность генералов большого бизнеса. Ведь недовольные обуреваемы другим грехом — завистью…»

— Пей чай, убожество!

— С бубликом?

— Я тебе когда-нибудь лгала? Хоть раз в жизни?!

…профессор Кембриджского университета Саймон Блэкберн подверг сомнению правомерность нахождения в «чёрном списке» похоти. Сладострастие, считает профессор, нельзя осуждать, так как «восторженное желание сексуальной активности и сексуального наслаждения ради него самого — вовсе не грех, а жизнеутверждающая добродетель». Да, время от времени похоть может выходить из-под контроля. Поэтому «лишь то сладострастие добродетельно, которое взаимно и контролируемо». Своё мнение профессор выразил в рамках проекта, осуществляемого издательством Оксфордского университета «Оксфорд Юниверсити Пресс», цель которого — позиционирование семи смертных грехов в современной жизни…

Размачиваю бублик в чае.

А то его ещё грызть…

…Ватикан обновил список семи смертных грехов, приведя его в соответствие с требованиями современности. Новые смертные грехи были перечислены архиепископом Джанфранко Джиротти в ходе проходившего в Риме семинара для священников. Выступая перед участниками семинара, римский папа Бенедикт XVI выразил свою обеспокоенность тем, что люди «перестали понимать суть греха». На вечные страдания в аду теперь обречены наркоторговцы, бизнесмены, обладающие «богатством неприличных размеров», а также учёные, манипулирующие с генами человека.

В интервью ватиканской газете «Оссерваторе Романо» архиепископ Джиротти заявил, что самыми опасными областями — с точки зрения смертного греха — являются биоэтические науки и экология. Также архиепископ зачислил в «величайшие грехи нашей эпохи» аборты и педофилию.

Бывший преподаватель моральной теологии в Папском университете, иезуит Джеральд О'Коллинз, приветствовал изменение списка смертных грехов. «Мне кажется, что современные священники не вполне отдают себе отчёт в том, что касается зла в нынешнем мире, — говорит О'Коллинз. — Они должны лучше представлять социальную составляющую греха и зла, а не думать о грехе лишь на уровне конкретного человека…»

Воскресенье. Алчность

Хоронили Шурку Литвина.

Я знал, что он долго болел. Даже знал, чем. Всё собирался зайти, навестить — и медлил, откладывал. Словно боялся заразиться. Вот, навестил.

На Тринадцатом городском кладбище.

Густая компания провожающих топталась у ямы. Рыдала Шуркина мать. Её успокаивали две дочери. Отца, строительного воротилы, не было — свалился с микроинфарктом. Пьяненький кузен хотел произнести речь. Очень хотел. Его урезонивали шёпотом. Шурка лежал в гробу спокойный, деловитый. Казалось, он собрался на работу и только ждал, пока все уйдут поминать.

Отличный гроб. Двухкрышечный. Из азиатской вишни. Тонировка красная, глянец. Модель «WASHINGTON E-8-62 HR». Я специально подошёл ближе, посмотрел на табличку. Такой гроб на хорошие бабки потянет. Тыщи три баксов. Надо было всё-таки проведать Шурку при жизни. Венки опять же. Гвоздика, роза, хризантема. Пятьсот баксов. Ирис, хризантема. Триста баксов. Дальше — искусственные. От тридцати до сорока.

Ленты вроде бы бесплатно дают. В нагрузку.

— Не подскажете, ленты дармовые?

— Какое там! — небритый дядька аж вскипел от зависти. — Пятнадцать долларов! Вы поняли?! Пятнашка зеленью и текст не более восьмидесяти символов. Жируют ритуальщики! Золотое дно…

Я быстренько посчитал в уме. Тринадцатое кладбище — в центре города. Плюс поминки. Выходила очень привлекательная циферка. Жаль, не моя. Мне на такие похороны пахать — не напахать. Зароют в сосновом, за окружной. Сотни за три на круг.