Андрей Левицкий - Новый выбор оружия Страница 59

В лесу перевели дыхание и опять двинулись цепью, теперь я шагал впереди.

– Я все думаю, та розовая ерунда на карте, ну, закрашено то место, куда идем, – сказал Пригоршня. – До нее ведь совсем недолго. Как бы не дрянь психическая…

Энджи прыснула.

– Психотронная, – поправил я. – На всякий случай готовимся. Помните, как меня повело? Действуем так же. Если вдруг что, разрешаю прострелить себе ногу, только коленную чашечку пожалейте.

– Ни разу не вляпывалась, – призналась Энджи. – Они смертельные?

– Всякие бывают, – проговорил Пригоршня. – Одни тоску нагоняют, другие видения всякие, третьи с ума сводят. Слышал, есть такая гадость, ступаешь в нее – и стареешь, выходишь дряхлым стариком. Ужасно. Она как будто жизнь высасывает. Ворон дохлых помнишь? Наверное, в такую штуку попали. Вот так идешь себе расслабленный, гайки бросаешь, радуешься, что все хорошо, хлоп! И хана. Так что внимательно смотреть надо, каждое дохлое насекомое обходить – мало ли.

Я оглянулся на Пригоршню: вещая, он преобразился, раздулся от гордости, как воркующий голубь. Наконец он продемонстрировал Энджи свое превосходство. Что-что, а Зону он понимал отлично.

Энджи кивала, поглядывая по сторонам.

– Ты слушай-слушай, Никита дело говорит, – посоветовал я и смолк.

Все мы замерли, услышав стон. Столько в нем было тоски и страдания, что волосы встали дыбом. Стон повторился уже ближе.

– Что это? – прошептала Энджи, сглотнула, приготовила пистолет.

– Может, имитатор, – ответил насторожившийся Пригоршня. – Тварь уродливая, но безобидная. С одного выстрела дохнет. Она только новичкам страшна.

– Я такую тварюку видела, – кивнула Энджи. – Таскалась как-то за мной. Неприятно, но не смертельно.

Мы пошли медленнее и осторожнее, и правильно, потому что в двадцати метрах, между кустами папоротника угадывалось зеленоватое мерцание «оксида». Убить не убьет, но покалечит. Видел одного неудачника, которому обожженные ноги ампутировали до колен.

Простонали ближе. Я скривился. Имитатор но на психику давит. Обогнув «оксид», мы потопали дальше. Вздрогнули, когда стон донесся чуть ли не из-под ног. Энджи развернулась прыжком, прицелилась и воскликнула:

– О, господи.

Мы проследили направление ее взгляда, я вскинул винтовку, Пригоршня – дробовик. Разлапистые листья папоротника шевелились, там угадывалась человеческая голова, макушка вся в язвах, неестественно, как у кузнечика, вывернутые колени, смятые стрекозиные крылья.

– Неее, – протянул Пригоршня, прицелился. – Это не имитатор, а неведомая хрень.

Тем временем хрень подползла к нам ближе, и меня передернуло. На человеческом лице, исполненном страдания, шевелились то ли муравьиные, то ли стрекозиные жвала, с розового языка капала слюна. Существо ползло, отталкиваясь ногами, вывернутыми в коленных суставах, волочило тонкие руки и обрывки рукавов. Человеческий торс в камуфляже переходил в стрекозиное членистое брюшко, разорванное сбоку. Рану, истекающую сукровицей, облепили рыжие муравьи.

– Матерь божья, – прошептала Энджи, судорожно вцепилась в мою руку.

Пригоршня выстрелил, оборвав страдания существа. Попросту снес ему башку – из сострадания, потому что тварь нам не угрожала.

Некоторое время шли молча. Подступивший к горлу комок тошноты все не исчезал.

– Раньше я не слышала ни о чем подобном, – прохрипела Энджи. – Что это за мутант?

– Не мутант, – тряхнул головой Пригоршня, идущий впереди. – Несчастный был натовцем, судя по форме и шевронам.

– Но что…

– «Скрут», аномалия такая. Ловит животное или человека и держит. Если второе попадается, склеивает их, и получаются…

– Химеры, – подсказал я. – «Скрут» где-то рядом. Слышал, обычно где один, там и десять.

– Как их обнаружить? – спросила девушка.

– Никак. Гайки тут не помогут, – ответил Пригоршня. – Если повезет, мы увидим существо, которое «скрут» держит. Если нет, держать будет нас.

– Вообще странная дрянь, – посекундно останавливаясь, рассуждал я. – «Скрут» разрежается после того, как сделает свое дело, и появляется в новом месте.

– А если два человека? – прошептала Энджи.

– То вы с Пригоршней будете вместе, пока смерть не разлучит вас. Лучше не болтайте, а по сторонам смотрите, вдруг я что-нибудь упущу.

В воздухе висело напряжение. Даже мне, побывавшему во множестве переделок, было не по себе. Перед глазами постоянно появлялся съедаемый муравьями человек-стрекоза. Одно дело попасть в «топку» или «молнию» – понять не успеешь, что умираешь, вспышка боли – и все. А так скрючит тебя в бараний рог, хорошо, если с волком соединит, а вдруг с улиткой? Насекомые будут пожирать, а ты ничего не сможешь сделать.

– Может, в обход? – предложила Энджи. – Вернемся и сделаем круг… Понимаю, что маршрут Картографа оптимальный, но все же… Мы ж не поймем, где аномалия.

Совсем рядом завыл волк. Вскоре мы увидели его – огромный матерый волчара метался между двумя деревьями и выл. В стороне, прижав уши, за ним наблюдала волчица и поскуливала. Завидев нас, она отбежала и залегла за соснами.

– О! – Пригоршня, остановившись, ткнул в волка пальцем. – Вот тебе и «скрут», видите, волк попался, сейчас какое-нибудь насекомое заползет, и…

– Ф-фу! – не выдержала Энджи и отвернулась.

Я сделал так же, и вовремя: донесся хруст, будто ломали кости, волк не взвыл даже – взревел. Пригоршня ускорил ход. Никто из нас не решился посмотреть, что стало с волком.

Пригоршня затормозил, Энджи чуть не налетела на него и спросила шепотом, выглядывая из-за его спины:

– Что там?

Никита помотал головой, засопел.

– Если «скрут» оприходовал волка, значит, он вот-вот появится неподалеку. Хорошо, если далеко от нас, а вдруг он чувствует, где живые существа, и там возникает? Вон, смотрите, муравьи как странно по муравейнику ползут.

Я прошел вперед: обычный муравейник, рыжие муравьи что-то тащат в его недра.

– Нет, тебе показалось.

Пригоршня посторонился:

– Да, тогда сам и иди. Я – лучше в обход. Ну не умеем мы «скруты» определять, а они тут есть! Задницей чую – много их.

– Поддерживаю Никиту, – сказала Энджи. – Давайте вернемся и обойдем, если там что дрянное, никто не помешает нам прийти сюда снова.

Возвращаясь, отвернулись от места, где скрутило волка: химеры – зрелище не для слабонервных. Он был жив и тихо скулил. Ему подвывала волчица. Ругнувшись, Пригоршня сошел с тропы, говоря:

– Ждите здесь, я сейчас, волка пристрелю, чтоб не мучился.

Грохнул выстрел, вернулся Пригоршня и молча продолжил путь. Вскоре мы вернулись к пригорку и двинулись вдоль него, не забывая бросать гайки. Шли минут двадцать, прислушиваясь, приглядываясь и принюхиваясь к Зоне. Пригоршня шагал первым, Энджи, как повелось, посередине, и мне ничего не было видно.